КОГДА-ТО телерепортера Александра Невзорова знала вся страна. Сейчас он стал редким профессионалом совсем в другой области, которую, похоже, ставит едва ли не выше прочих своих ипостасей - кинорежиссера и депутата Госдумы. Навзоров - заядлый лошадник.
Я ВИДЕЛ своими глазами, как бесилась, вставая на дыбы, отбивая задом и кусаясь, молодая кобыла из табуна, как нападала на человека. Подошел Невзоров - что-то тихо ей сказал, дотронулся ладонью до ее плеча - и лошадь, мгновенно ставшая послушной и ласковой, легла у его ног, как собака, и потом села. Он поднял ее, странно пощелкав языком, снова дотронулся - и лошадь пошла испанским шагом...
- Александр Глебович, как конник вы ведь вышли из спорта?
- Да. Есть вещи, которые мне стыдно и омерзительно вспоминать. И я когда-то принимал участие в этой скотской забаве людей, в которой все ставки сделаны на самое нерезультативное и глупое - на беспробудную жестокость по отношению к лошади.
- Все ли в спорте так жестоки с лошадьми?
- Почти все практикуют "наказания" лошади, то бишь попросту бьют. Есть такие, что бьют поменьше, но все равно мы говорим о спорте, то есть о системе, предполагающей жестокость как основной инструмент воздействия в отношении живого существа с великолепным интеллектом. Задают тон так называемые "профессионалы", спортсмены совковой выучки. Их методу перенимают подражатели спортсменам - так называемые "любители".
На данный момент я практически ни с кем из конников в России даже не разговариваю, никого не переубеждаю и ничего не объясняю. Бесполезно. К сожалению, в лошадином смысле Россия самая отсталая и темная страна: и спортсмены, и любители по-прежнему отстаивают свое право "наказывать", то есть насиловать и бить лошадей до гробовой доски. Я понимаю, что они по-другому не умеют. Изоляция от конной цивилизации даром не проходит. Не потому ли конная Россия со всей своей жестокостью и дремучестью - на самых последних местах в мире? Недавний позор России в Хересе на Всемирных конных играх подтверждает мои слова. Российские конники с треском провалились и в конкуре, и в выездке - Олимпиада им уже не светит.
- Что же делать?
- То же самое, что я. Признаться себе честно, что Россия никогда и не была авторитетом в умении работать с лошадьми. Никакой русской школы не существовало. Вслушайтесь в слова "пиаффе", "пассаж", "галоп" - все они нерусские.
- Учеба - удовольствие не из дешевых?
- Конечно. Но знания того стоят. Я перепробовал много разных школ. Как вы знаете, за деньги действительно можно купить любые знания, а за большие деньги - большие знания. Я учился в Испании, в Венской школе, во Франции. Там мне посчастливилось соприкоснуться со старинной французской высшей школой, или От Эколь. И познакомиться с великим всадником Марио Люраши, самым востребованным в мире специалистом по высшей школе, по кинотрюкам. Ему я обязан всем, что сейчас знаю и умею.
- В чем отличие старинной французской От Эколь от прочих школ?
- Мы говорим уже не о старинной, а о современной От Эколь, представленной такими мастерами, как Люраши и Жан-Марк Эмбер. За долгие века существования школы многое изменилось. Но сохранилось главное: запрещаются любые наказания лошади, не то что битье, но даже тычки или окрики. По нормам От Эколь невозможным считается любое проявление неуважения к лошади. Там учат езде без всякого железа во рту, уздечек и недоуздков, укладке и усадке лошади голосом, испанскому шагу, курбетам, балансе и множеству других восхитительных штук, по которым можно судить об изумительной восприимчивости лошади, о ее талантливости, способности дружить и доверять.
- Как Люраши обучает лично вас?
- Я для этого регулярно езжу к нему, а он приезжает ко мне в Питер. Специально придумывает для меня целый список упражнений. Несмотря на сложившиеся добрые отношения, как наставник скидок мне он никогда не делает. У него я работал и с 8 лошадьми в день - никого, к слову, не интересовало, что я при этом чувствовал, страшно мне или нет.
- А бывало страшно?
- Никогда не забуду, как впервые поехал с группой Люраши в лес. Огромный лесной массив с заросшими тропинками между частоколом вековых деревьев. И вот с лошади снимают уздечку и начинается то, что у них называют "прогулкой". Если ты понимаешь лошадь, а она - тебя, то будет слушаться и составлять с тобой как бы одно целое. В противном случае она запросто может размазать всадника по стволам деревьев.
- Сколько всего у вас лошадей?
- Непосредственно мне принадлежат три. Еще я работаю с двумя рысаками-близнецами в Чехии. По заказу голливудской киностудии "Парамаунт пикчерс", снимающей там исторический фильм, готовлю "артиста" и "дублера" для съемок. Есть также пара жеребцов, дрессажем которых я занимаюсь в Эмиратах, они из шейхской конюшни.
- За обучение лошади самому простому набору фигур высшей школы в тех же Эмиратах вроде бы платят от ста тысяч долларов... Ваша работа с лошадьми стала для вас профессией? Считаете себя мастером?
- Я подмастерье, но подмастерье великого Люраши. А работа с лошадьми в действительности стала моей профессией.
- Лично наблюдал, как, подойдя к буйной, дикой лошади, которую вы, кажется, видели во второй раз в жизни, вы как-то щелкнули языком, и она легла перед вами, а потом села. Как вы это сделали?
- Я попросил ее лечь и сесть.
Анекдот в тему
В цирке новая программа:
"ВПЕРВЫЕ В МИРЕ!!! ГОВОРЯЩАЯ ЛОШАДЬ!!!".
Полная тишина, выводят старую клячу, цепляют ее к канатам и поднимают под самый купол. Канаты отпускают, лошадь падает на арену и не шевелится.
Вдруг она приподнимается и говорит: "Твою мать! Когда ж я сдохну?"