ДВЕНАДЦАТЬ лет назад в "АиФ" был опубликован отрывок из книги Александра Верта "Россия в войне. 1941-1945 гг.", посвященный капитуляции 6-й армии Паулюса в Сталинграде. Автор рассказывал о том, как 22-летний русский офицер Федор Ильченко взял в плен немецкого фельдмаршала.
ВОТ что он пишет: "...Мне довелось встретиться в Сталинграде с человеком, который непосредственно брал фон Паулюса в плен. Федор Михайлович Ильченко, молодой курносый лейтенант с буйной шевелюрой и вечной улыбкой на лице. Величать его по имени-отчеству как-то даже язык не поворачивался. Просто Федя!"
С тех пор прошло 62 года. Но нам удалось найти того курчавого старлея, ныне 83-летнего полковника запаса. Он живет в Киеве.
Сначала уничтожали вшей
ЛЕТОМ 1942 г. Сталин стал формировать мощный ударный кулак для разгрома немцев в Сталинграде. Федор Ильченко отбыл в 38-ю отдельную мотострелковую бригаду; 22-летний старший лейтенант, назначенный на полковничью должность, был шестым офицером, прибывшим в это резервное подразделение Ставки. Бригаду численностью 6,5 тысячи человек "собрали" буквально с колес за 18 дней. И бросили в бой. После нескольких дней сражения на Мамаевом кургане в ней осталось 138 человек. Пополнение шло напрямую из госпиталей: выздоравливающие чуть ли не с больничной койки шли в окопы. На место погибших вставали в основном специалисты тыла, имевшие "броню" и работавшие в эвакуации на оборонных заводах города.
- Слава богу, солдат хорошо одели, - рассказывает Федор Михайлович. - На каждом ватные штаны, фуфайка, валенки, меховой полушубок. Так что "генерал Мороз" был не страшен. Кормили нас, по фронтовым меркам, шикарно: один раз в сутки - горячий супчик. Правда, не всегда регулярно: от голодной злобы немецкая артиллерия громила наши полевые кухни, и повара добирались в окопы с термосами на спине. Но хлеб, по килограмму на брата, был всегда. И конечно, водка. Без спиртного невозможно было победить... мороз. Фронтовые сто граммов стали дороже снарядов и спасали солдат от обморожения, так как многие ночи они проводили в чистом поле, на голой земле.
Перед операцией по окружению немцев бригаде дали два выходных дня. Стыдно сказать, но нас заели вши. И тыловики уничтожали насекомых, пропуская всю одежду через горячую "пропарку". Вши "забодали" и армию Паулюса. По показаниям пленных, их летнее обмундирование едва не "шевелилось" от насекомых.
У немцев не было шансов вырваться из сталинградского котла: спереди - русские, плена которых фашисты панически боялись, а за спиной - полевые жандармы, отстреливавшие беглецов и симулянтов. Дневной паек немецких солдат под Сталинградом - черствая буханка хлеба на пятерых и кусок конины. Они ели кошек, собак, ежей, ворон, крыс. Были случаи каннибализма: фашисты пытались есть трупы своих однополчан.
Высший командный состав 6-й армии был готов бросить своих солдат на произвол судьбы. Создавались офицерские и генеральские спецгруппы, которые планировали вырваться из "котла" на лыжах. Услышав об этой затее, Паулюс только покрутил пальцем у виска.
"Хенде хох!" никто не кричал
ВОПРЕКИ утверждению немецкой армейской разведки спецоперация по захвату Паулюса не проводилась. Ему никто не кричал: "Хенде хох!" ("Руки вверх!"). Никто не собирался ловить фельдмаршала, так как никто не знал, есть ли он в Сталинграде. Правда, среди немцев ходили слухи, что Паулюса ищет спецотряд НКВД, который должен сделать Сталину подарок к Новому году и привезти фельдмаршала в Кремль в мешке - как Соловья-разбойника.
- Пленение Паулюса было чистой случайностью, - рассказывает Федор Ильченко. - На войне так бывает. Однажды мы взяли "языка"-полиглота. Пленный обер-лейтенант хорошо знал русский, польский, румынский, английский и тьму других языков. И за котелок супчика был готов сделать все что угодно. Как-то раз в одном из подвалов мы накрыли вражеский лазарет. Оказалось, что среди раненых есть и офицеры. Мой "язык"-полиглот многих из них знал в лицо. От них и удалось выяснить, что все приказы в немецкую группировку поступали из развалин универмага за "красивой площадью" (так немцы называли площадь Павших борцов в Сталинграде).
В ночь на 31 января старший лейтенант Ильченко, капитан Гриценко и лейтенант Межирко (двое офицеров позднее погибли) в сопровождении немецкого офицера-парламентера попали в подвал, где раньше был склад детских игрушек. Именно из этого подвала, прежде чем капитулировать, фельдмаршал передал Гитлеру последнюю радиограмму: "Мой фюрер, у дверей русские!" А за дверью его поджидал курносый старший лейтенант Ильченко, советский парламентер, который провел первые переговоры с Паулюсом о капитуляции немецких войск в Сталинграде.
Коптилка для Паулюса
- МНЕ предложили спуститься в подвал одному, - продолжает Федор Михайлович. - А я немцам: "Дудки! Только все и с оружием!" А в подвал не только пешком - на танке можно заехать. Там, спрятавшись от артобстрела, стояли и сидели сотни немецких солдат. Тесно - словно в трамвае. Воняло немытыми телами и дерьмом: немцы несколько дней не выходили на улицу и гадили тут же, где спали, - на бетонном полу. Пробираясь сквозь оборванную вонючую толпу гитлеровцев, я повторял про себя: "Паулюс! Паулюс! Паулюс!" И даже, насколько хватило сил, крикнул, завидев генералов: "Где генерал-полковник Паулюс? Давайте его сюда!" Один из генералов резко меня осадил: "Есть такой, но фельдмаршал". Я обалдел: не было таких званий в нашей армии! Но постарался запомнить новое слово, чтобы доложить комбригу. Как запомнить? И вдруг - бах! Фельдмаршал Кутузов! Так меня Михаил Илларионович "выручил".
В подвале было несколько комнат. В одной - некое подобие кабинета Паулюса. Кругом чистота, посередине - стол, накрытый зеленым сукном, на котором горела солдатская лампа-коптилка, сделанная из снарядной гильзы. Я поднял ее: на кровати сидел очень пожилой, небритый мужик в свитере непонятного цвета (в 1943 г. Паулюсу было 53 года). Мундир висел на стуле. Рядом на кушетке стоял классный аккордеон. Сопровождавший меня 40-летний немецкий генерал Росске шепнул тому мужику только одно: "Русский пришел!" Паулюс поднялся с кровати и выдавил через силу: "Это конец! Фельдмаршал германской армии сдается Красной армии в плен". "Значит, конец!" - вместо приветствия сказал я. И понурый фельдмаршал кивнул мне - старлею - головой...
На улицу Паулюс не захотел выходить, как все, через центральный подъезд. И его вывели через черный ход. Для этого наши солдаты разобрали мешки с песком, закрывавшие одно из окон. Вот через эту дыру Паулюс и вышел на белый свет.
ПОСЛЕ первого официального допроса командующий 64-й армией генерал-лейтенант Михаил Шумилов пригласил Паулюса и его ближайших подчиненных на гвардейский (с водкой) обед. Паулюс тостов не произносил, но не отказался от предложения выпить за мужество русских солдат в Сталинграде.