ПЕРВУЮ половину октября Москва захлебывалась Борисом Моисеевым. "Актером, танцором, певцом, хореографом, шоуменом". Казалось, он был везде: на ТВ-6, в "Старом телевизоре" (НТВ), афиши с ликом "просто Щелкунчика" пестрели на каждом столичном перекрестке. Целых пять вечеров "дитя порока" пело и плясало в ГЦКЗ "Россия".
А ВЕДЬ еще пару лет назад Моисеев сетовал в интервью: мол, изгой - "...за последние несколько лет ни один из телеканалов России не позволил выпустить на экраны ни одного из моих спектаклей. Против этой отвратительной политики запретов я продолжаю бороться..." Причем, произносились подобные упреки с такой интонацией, будто вот он - непризнанный гений. И не транслируют его концерты, потому как гомосексуалист, а кругом - гомофобы и никуда его, бедного провинциального мальчика, не пускают. На самом же деле причина, по-моему, в другом. Моисеев так долго и навязчиво заявлял остальному миру о своем пороке, о своей так называемой нетрадиционной сексуальной ориентации и делал это так неумно, что даже сами представители "голубой тусовки" заговорили о том, что "этот пошляк" позорит их "братство". А что касается телевизионных редакторов, то представьте себя на месте одного из них. Вы приглашаете на передачу человека, как это сделал Лев Новоженов (НТВ), позвав в прямой эфир Бориса Моисеева, а тот возьми и ляпни: "Левочка, вас кризис тоже стукнул? А меня не стукнул, меня он трахнул..." Да после таких "шуточек" в приличном обществе потом никогда дальше порога не пускают...
Но самое главное: если ты называешь себя артистом, то что же творчество? Уберем эпатаж, уберем дурацкие выходки - что останется? По большому счету, ничего. Однако в ноябре РТР собирается показать своим зрителям телеверсию моисеевского шоу "Просто Щелкунчик". Неужели, что-то изменилось?
Из плохого танцора в никудышные певцы
В СВОЕМ последнем шоу Моисееву захотелось быть куртуазным. И он попытался заковать себя в оковы приличия, поменяв аляповатые костюмы на почти классические красно-черных цветов. Минимум открытого тела - все предельно строго. В первых номерах программы не было хореографического разгула: танцоры только банально вышагивали по сцене. Лишь к середине действа появилась какая-то хореография. Но затем "Щелкунчик" вновь скатился на тот самый пресловутый эпатаж - стал облизывать языком головы молодых танцоров, а выйдя в зал, отклячил зад в объектив фотокора. "Целуй меня, ласкай меня", - пел он, закатывая глаза, и бросался в объятия участников "Борис Бойз". "Секс как игра, секс до утра", - и две его новые "леди" производили на сцене имитацию полового акта. Чем не осовремененный "Мальчишник" с хитом: "Секс - как это мило, секс без перерыва"?
И зрители прощали "просто Боре" (так он отрекомендовал себя) все его шалости за то, что он "забавный", за то, что делится с ними признаниями о том, что он "не такой, как все". И невдомек было людям, купившим билеты, что "артист" просто ходил по сцене, а не танцевал, хрипел в микрофон, а не пел. Тем более что весь концерт шел под полную фонограмму, о чем "певец голубой луны", не стесняясь, поведал в "Старом телевизоре" (НТВ). Казалось бы, профанация, эрзац. Но в глаза зрителям била роскошь нарядов, циркачи-акробаты, сексапильные девушки в перьях из мюзик-холла, четыре веселые толстушки и прочие "фишки" постановки. Сам Моисеев в этой дорогой костюмированной истории выступал лишь в роли скверно играющего тренера, переодеваясь то в грустную монашку с крестом на шее, то в ретивого скакуна ("Я крепкий конь...").
И хороший, ясный взгляд...
ПЕРВАЯ часть шоу - "Бал одинокого шута" - по задумке артиста, должна была "дать пищу для размышлений в антракте". Шут из Бори получился грустный, наверно, потому, что одинокий. Для начала он плюхнулся на колени и патетически произнес: "Спасибо, что пришли, спасибо, что не забываете!" Глаза женщин увлажнились. А когда Боря прорычал автобиографическую песню про "бездомного юного Гавроша", который "с любым сегодня пойдет" ("в кармане нет ни гроша, любая цена хороша"), затем посвящение умершим от СПИДа "жертвам любви" и заключил все это монологом об умиравшей маме, в партере потекли слезы. На песне "Прости меня, мама, что я не такой" женщины просто безудержно рыдали.
Во второй части - "Бродвей в стиле джаз" - он слегка "разгрузил" публику более веселыми номерами, спев вместе с Николаем Трубачом хиты и про "голубую луну", и про "щелкунчика".
Тем не менее в каждой композиции так или иначе сквозила либо тема несчастной любви ("Джульетту давно совратили друзья, а Ромео давно любит только себя", "Боль - это все, что я могу тебе дать"), либо бедности и одиночества ("Черный бархат, а за ним душа, за душою нету ни гроша...").
Апофеозом представления, безусловно, стал дуэт с Пугачевой "Свечи". Именно присутствие в шоу примадонны внесло в моисеевские спектакли дополнительную интригу. Понимая это, он отвешивал дифирамбы певице ровно настолько, насколько ему хватало его словарного запаса.
"Сегодня, если я буду только танцором, этого публике будет мало, - пояснял он в интервью. - Я не просто танцор, я шоумен - я умею петь, танцевать, говорить с публикой. И прекрасно выглядеть. У меня всегда чисто выбритое лицо, чисто вымытая голова и хороший, ясный взгляд - не алкоголика. А еще - от меня всегда пахнет прекрасным парфюмом". Борис, ты абсолютно прав, некоторые любят чисто вымытых артистов.