В. ИЛЮХИН: "Гложет меня сомнение, тот ли это Лужков, что на самом деле, или есть еще другой Лужков, которого мы знали в начале 90-х годов".
Если на должность президента не найдется более достойного кандидата, чем Юрий Михайлович, сомнения вас совсем сгложут, а в глазах начнет троиться.
Б. ЕЛЬЦИН: "Министру, зампреду на раскачку нет часа. Вот сегодня будет в час назначен - уже с двух часов можно требовать с него отчет".
А с трех часов - снимать. Порулил пару часов, и хватит.
В. ГЕРАЩЕНКО: "Я жду встречи с Моникой Левински".
Что ж, это по-мужски. Вы выбрали очень достойный способ с честью уйти с занимаемой должности.
М. ЗАДОРНОВ: "Есть то, что можно положить на стол во время переговоров (с МВФ. - Ред.)".
Положите самую потрепанную, а главное - самую объемистую шляпу. Чтобы пожалели и дали побольше.
В. АНПИЛОВ: "Шмаков вечно боится за девственность пролетариата, а мы свое дело делаем и будем делать".
Если вы намекаете на лишение пролетариата той самой девственности, то с этой процедурой вы опоздали лет на 80.
Ю. МАСЛЮКОВ: "Только идиот может пойти на такое запрещение хождения долларов".
По нашим данным, автор идеи о запрещении долларов Эдуард Россель действительно на днях был госпитализирован. Но вовсе не в психбольницу, а в связи с гипертоническим кризом.
Г. БООС: "В эти дни я приезжаю домой не раньше часа ночи и с собой привожу сантиметров по 20 почты".
Это, видимо, и называется переделом собственности. Остальные министры, наверное, тоже помаленьку таскают в дом то, что завещал вождь мирового пролетариата, - кто граммов 300 телеграфа, кто мостов по полметра.
А. ЛУКАШЕНКО: "Я боялся, что Евгений Максимович Примаков будет в каком-то таком... плохом состоянии... Но я увидел молодого юношу, с таким задором, который взялся за дело".
А вы его, часом, с Кириенко не перепутали?