От нас зависит,что выбрать: собственные похороны при жизни или собственные дни рождения -каждый день в году.
ЛЮБОВЬ. СЧАСТЬЕ. В каком возрасте их больше у человека? Нам, уставшим от политических дрязг, захотелось заглянуть в свое будущее через призму чужого опыта.
Для этого мы избрали человека яркой судьбы, известного поэта Евгения ЕВТУШЕНКО. Для многих он был и остается кумиром. Посмотрите на Политехнический музей, где, как и в далекие годы первой оттепели, каждый год поэт читает свои стихи.
Евгений Евтушенко преподает в Америке, но фактически много времени
проводит в России. Ездит с концертами по провинции, снимает кино, ведет свою программу на телевидении (недавно он получил премию "ТЭФИ" за лучшую просветительскую программу "Поэт в России больше, чем поэт"), пишет стихи и прозу. Кстати, новая книга Е. Евтушенко "Волчий паспорт" скоро выйдет в издательстве "Вагриус".
Ну а как же все-таки счастье? Не затерялось ли оно в водовороте этих дел и лет? Вот что поведал поэт корреспонденту "АиФ" Наталье ЖЕЛНОРОВОЙ.
ПОД МОРЩИНАМИ - ЮНОСТЬ
...ОДНАЖДЫ один молодой циник саркастически описал мне одну золотую свадьбу, где двое, прожившие друг с другом пятьдесят лет, целовались и обнимались, смотрели друг на друга глазами, полными счастливых слез. - Дешевый водевиль, - издевательски процедил молодой циник. Несчастный человек. Я думаю, что цинизм - это тайная форма зависти. Вот почему циники всегда стараются издеваться над теми, кто имеет достоинство не присоединяться к их тусовочному
клану. Вот почему они могут видеть в так называемых стариках только стариков, будучи неспособными разглядеть юные лица, застенчиво спасенные морщинами от насмешек. Циники и представить не могут, что эти двое, когда они смотрели на золотой свадьбе в глаза друг другу, видели не морщины, не седые волосы, а их собственные лица, не тронутые возрастом. Эти лица и есть самые дорогие фамильные драгоценности, спасенные в глубине безжалостно стареющих черт.
Это и есть безвозрастный возраст.
ЛЮБОВЬ = МОЛОДОСТЬ?
ОДНАЖДЫ, когда я был совсем еще молод, я шел с моей подругой глубокой ночью под мягким, крупным снегопадом. Неожиданно для самого себя застыл, потянул подругу за руку, и мы прижались к стене, стараясь с ней слиться. По сугробам, завалившим тротуар, двигались две дымчатые фигуры, закутанные в белый туман. Это были Пастернак и его любовь Ольга Ивинская. Пастернак старался забегать чуть-чуть вперед, чтобы видеть не только ее профиль, но все ее лицо,
и по детски смеялся, сцеловывая снежные хлопья с ее щек, ресниц. В этот момент я ошеломленно сообразил, что ему было далеко за шестьдесят, и я прошептал своей подруге на память его совсем недавно написанные строки, посвященные Ивинской:
Ты так же сбрасываешь платье,
Как роща сбрасывает листья,
Когда ты падаешь в объятье
В халате с шелковою кистью.
"А когда тебе будет столько же лет, сколько Пастернаку, ты сможешь любить меня так же?" - спросила меня
моя подруга. "Конечно!" - без всякого сомнения воскликнул я.
Мы не поженились и в конце концов расстались. Но я не лгал ей тогда. Я продолжаю любить ее, как люблю всех тех, кого я любил. Может быть, это и не позволяет мне чувствовать себя старым. К счастью, я никогда не знал, что такое эта знаменитая "любовь-ненависть". С ужасом я вижу вокруг себя бывших влюбленных друг в друга людей, которые поливают друг друга грязью. Такие бывшие пары не понимают , что этим они крадут у самих себя великий шанс безвозрастного возраста.
КУПЛЕННЫЕ ПОЦЕЛУИ
КАК и все мы, я очень хороший советчик всем другим, только не себе самому.
Для некоторых не самых умных людей, к которым я отношу и себя самого, страх старости даже сильнее, чем страх смерти.
В моей ранней юности я изо всех сил старался выглядеть старше себя и беззастенчиво лгал, придумывая несуществующую опытность в любви, изобретательно изображая на своем лице, нетронутом ни бритвой, ни поцелуем, пресыщенность.
В послевоенной голодноватой и плохо
одетой Москве среди наивных школьников было весьма модно хвастаться сексуальной искушенностью.
Одна пятнадцатилетняя девчонка, - уверен, что невинная, - торговала поцелуями по рублю за штуку, а за трешку оставляла у подростков на груди багряно-синие засосы, которые мы носили гордо, как ордена любви.
Однажды, голый до пояса, я умывался в нашей коммунальной кухне, забыв о том, что у меня на груди была целая выставка.
Все наши соседи позабыли свои шипящие сковородки и уставились на меня. Моя мать, видя на моей груди эту папуасскую татуировку, сделанную девчоночьими губами, старавшимися быть демонически страстными, взяла мокрую грязную тряпку и по заслугам перекрестила меня ею несколько раз. Тогда я еще не знал мудрого английского изречения: "Молодые
люди думают, что старые люди - дураки. Но старые люди знают, что дураки не они, а молодые люди".
ПРИЕМНЫЙ СЫН СВОЕЙ ЖЕНЫ
КОГДА у меня было сорокалетие, я первый раз с гордостью открыл тайну моего возраста, уже не притворяясь старше. Но моя гордость была непродолжительной, несмотря на то, что всю жизнь я старался праздновать все на свете, стараясь найти любые поводы для пиров, особенно дни рождения - мои и чужие.
Итак, мой сороковой день рождения я праздновал с детским хвастовством. Мой пятидесятый - с относительным оптимизмом. Но как это случилось, что мне стукнуло
шестьдесят, я так и не разобрался, да и до сих пор не могу логически, физиологически осознать.
Я не стал скрывать мой возраст, но я начал стараться умалчивать о нем. Я и мой возраст начали жить, как сиамские близнецы, пытаясь игнорировать друг друга, но мой возраст время от времени бестактно напоминал о себе. Однажды на сибирском рынке я и моя жена Маша, которая несколько моложе меня, а на сколько лет - это наша семейная тайна, выбирали арбуз. Когда
мы его выбрали, я начал торговаться, ибо базар без этого - не базар. Но упрямый восточный человек воскликнул со сладкой ехидцей:
- Как вы можете торговаться в присутствии такой очаровательной дочери? Слава Богу, Маша нашлась:
- Вы ошибаетесь, - ответила она. - Это мой приемный сын.
"НЕТ ЛЕТ"
НЕ ТАК давно я ехал в битком набитом вагоне метро на линии F в Нью-Йорке. Вагон был нафарширован всем человечеством - китайцами, корейцами, вьетнамцами, африканцами, итальянцами, греками, поляками, латиноамериканцами. Неожиданно я увидел сидящую девушку, читавшую малоизвестного в США писателя, в которого я совсем недавно, но уже навсегда влюбился, - Ромена Гари. Он писал о стареющих, но молодых внутри женщинах, пожалуй, так, как никто до него. Я чуть ли не наизусть помнил его целыми кусками.
Она плакала.
Но она не стыдилась собственных слез. Некоторые пассажиры смотрели на нее с некоторой завистью, потому что всем людям хочется иногда плакать, но только у немногих есть на это смелость. Особенно плакать при других. Преодолевая непростой комплекс семейного человека и почти безукоризненного мужа, я сделал шаг по направлению к этой девушке. В этот момент вагон тряхнуло и я чуть не упал на нее, что она, видимо, расценила как слабость старого человека,
который не может устоять на собственных ногах. Она встала и вежливо предложила мне свое место. Это была самая страшная катастрофа в моей жизни. Когда-то я нашел в одной книжке семнадцатого века - не упомню чью - одну грустную шутку: " В пятьдесят ты начинаешь смертельно уставать от окружающего мира, а когда тебе шестьдесят, мир смертельно устает от тебя". К счастью, я нашел и спасительную фразу Оскара Уайльда, восстановившую мое душевное равновесие:
"Трагедия старости в том, что ее нет".
Я осмотрелся вокруг, и вдруг я понял застенчивую тайну старости. Она в том, что "нет лет".
ЯРМАРКА ЖИЗНИ
НЕКОТОРЫЕ люди, которые в жестоких юных глазах выглядят, как старики, в действительности могут любить не меньше, а иногда больше, чем молодые, они таят это, ибо боятся быть смешными в чьих-то глазах.
Существует ностальгия старых людей по молодым. Но нельзя интерпретировать это только как политизм или керубинизм. Это примитивно и даже оскорбительно.
Один полупрофессиональный бабник сказал мне: "Если ты истинный джентльмен, женись только на девушках,
которые вдвое моложе тебя, потому что это очень жестоко - наблюдать, как наши любимые стареют". Но что же делать, если в молодости ты полюбишь девушку своего возраста или даже старше тебя? Не жениться на ней только потому, что она состарится раньше тебя?
Когда немолодые люди любят друг друга, любовь делает их опять молодыми. Мой дядя Андрей, великий сибирский шофер, сказал мне однажды: "До сорока мы все едем на ярмарку, племяш, а после сорока - с
ярмарки". Сам он был в то время чуть за пятьдесят. Я его спросил: "Ну а ты как себя чувствуешь?" Он усмехнулся: "А так, племяш, что одна моя нога еще на ярмарку торопится, а другая - с ярмарки возвращается". Я допытывался: "Ну и результат?" Он пожал плечами: "А такой результат, племяш, что боль в известном месте". А я вот думаю, что ярмарка не где-то, куда мы едем, а внутри вас. От нас зависит, что выбрать: собственные похороны при жизни или собственные
дни рождения - каждый день в году.