"Это что, - вываливая увесистую пачку документов на мой стол, поведала посетительница, - дома у меня вообще все завалено бумагами, не успеваю их разгребать".
Знакомьтесь: Киселева Наталья Витальевна, 41 год, военнослужащая, звание - рядовой, мать-одиночка. Замужем никогда не была, у троих ее детей разные отцы. А общее у детей то, что все они страдают органическим поражением головного мозга...
Н. КИСЕЛЕВА: Старший мальчик (ему 13 лет) во время родов застрял между костями таза. Его вытащили, после того как разрезали промежность, полумертвым. При родах второго ребенка произошла внутриутробная гипоксия плода. У младшей девочки - недоразвитость передних и затылочных частей головного мозга. И таким детям (старший и средний сын - инвалиды) наше государство отказывает в специальном обучении. Старший с января 99-го года не посещает школу, находится в высокой степени расторможенности, социальной и школьной дезадаптации. 12-летний Максим тоже постоянно сбегает из школы, заявляет, что не будет там учиться. Каждое утро я с ним воюю. Этим детям как воздух необходима психотерапевтическая и психологическая коррекционная работа. Куда я только не обращалась, чтобы детей определили в специальное учебное учреждение, но...
Во Всероссийском обществе инвалидов заявили: пусть дети ходят в общеобразовательную школу, а корректируются в каком-то другом месте. В каком другом? Никто ответить не может. В городском Обществе инвалидов меня вообще чуть ли не выставили за дверь. В московском Комитете социальной защиты мне заявили: "Не вздумайте четвертого инвалида родить".
Вы даже представить не можете, сколько у меня сил, времени и здоровья отнимает старший сын! На протяжении двух лет он с утра до ночи сидит перед телевизором. Я уже не трогаю этот телевизор, потому что один раз попробовала в 12 часов ночи его выключить, так он взял стул и ударил меня изо всей силы по голове. А сколько раз он гонялся за мной и младшими братом и сестрой по квартире с ножом! Что мы испытываем, не дай Бог никому. Денег у нас не хватает даже на самое необходимое, а он постоянно ворует у меня, недавно украл последние 600 рублей и купил себе бинокль. Когда я попыталась возмутиться - избил меня. Он превратился уже в какого-то монстра. Не сделаешь так, как я хочу, - начинаю все бить и колотить. Практически все окна у нас в квартире выбиты. Сломан холодильник, сломана мебель... Ему только 13 лет, но следующим его шагом, я думаю, может быть убийство.
А ведь ребенку можно помочь. Его можно вылечить. Пока заболевание не перешло в стадию органического. И тут, чем раньше начнется коррекционная работа, тем лучше. Но никто не хочет меня слушать. Издевательства продолжаются. А ведь еще в 97-м году директор медико-социального центра Северного округа Ярыгин сказал мне: "Эдик если и сможет учиться, то только в Комплексе социальной помощи детям и подросткам на Лосином острове". Но прошло уже три года, а мы не можем попасть в этот Комплекс. В первый раз, когда мы пришли туда с Эдиком, нас направили на консультацию психотерапевта Коняхина, который сказал: "Да, это наш ребенок. Именно такими детьми мы и занимаемся". Однако генеральный директор комплекса Сидоров отказывает моему ребенку в приеме, мотивируя тем, что он инвалид, как будто инвалидность дается пожизненно и его не надо корректировать, тем самым лишая последнего шанса на выздоровление.
Нашим детям тошно и без Эдика
Шизофрения - хроническое, часто прогрессирующее и приводящее к инвалидности расстройство, характеризующееся специфическими изменениями мышления и восприятия. Заболеваемость шизофренией не зависит от национальности и расы, социального статуса, материального положения и культурного уровня человека.
Психическое здоровье можно существенно улучшить за счет изменения диеты. К числу продуктов, наиболее сильно влияющих на психическое состояние и настроение, относятся: искусственные ароматизаторы и консерванты, шоколад, кофе, яйца, молочные продукты, апельсины, сахар, мучные изделия. Для поддержания психики в хорошем состоянии рекомендуется есть больше овощей и фруктов, а также жирную рыбу.
Если один из родителей болен шизофренией, вероятность того, что ребенок унаследует это заболевание, примерно 15%. Если же больны оба родителя - 50-60%. В семьях, где есть больные психопатией, чаще всего и дети страдают этими заболеваниями. И дело здесь не только в наследственности. Как правило, в таких семьях часто бывают скандалы, всевозможные разборки, что, естественно, сказывается на психике ребенка. Однако определенная доля риска есть и у абсолютно здоровых супругов. Ген шизофрении передается и через одно, и через два поколения.
Дабы прояснить ситуацию и понять, почему же больным детям отказывают в помощи, я отправился в гости к "страшному и ужасному" генеральному директору экспериментального комплекса социальной помощи детям и подросткам Московского комитета образования, который еще называют Комплексом на Лосином острове, кандидату психологических наук, лауреату премии Президента РФ в области образования Николаю Руслановичу СИДОРОВУ.
- Николай Русланович, вам знакома Киселева Наталья Витальевна, мама Эдика Киселева?
Из груди директора вырвался глухой стон.
- Она убеждена, что ее ребенок может учиться только в вашем Комплексе, и ссылается на какого-то Ярыгина.
- Ярыгин Валерий Николаевич - очень хороший человек, в свое время он был директором одного из наших филиалов. Но вся беда в том, вернее, моя беда в том, что Валерий Николаевич специализируется по детям дошкольного возраста. А киселевские дети - взрослые. И Ярыгин, понимая, что это совсем не его дети, начал, очевидно, перебирать в памяти: а кто в Москве работает с такими детьми? И не вспомнил ничего, кроме нашего Комплекса. Действительно, в Москве нет больше учреждений, которые работали бы с детьми, характеризующимися отклоняющимся поведением. Однако причины, вызывающие такое поведение, могут быть самыми разными. У Эдика Киселева, например, отклоняющееся поведение обусловлено психическим нездоровьем. Но при чем здесь мы? Наше учреждение по статусу - образовательное, а не медицинское, мы не можем работать с этим ребенком, которому нужны специальные методики, программы, специально подготовленные люди. Вот взгляните - только одна строчка из характеристики на Эдика с предыдущего места его учебы: "Эдик с ножом бросался на воспитателя, Эдик толкнул своего приятеля под троллейбус". Честно вам скажу, мне в моем учреждении этого не надо. Эдика нужно лечить. А обучать по специальной, индивидуальной программе. Наталье Витальевне был предложен ряд вариантов, которые могли бы помочь ее сыну, но ни один из них ее не устроил. Она вцепилась мертвой хваткой именно в нас.
- Почему? С чем это связано?
- Я думаю, имеет место такое застревание. Реле залипло. При этом она очень неуживчивый человек, с ней ужасно тяжело работать. Меня она таскала на восемь судов. Последнее судебное заседание закончилось тем, что Киселева сама забрала заявление, поняла, что решение суда будет не в ее пользу.
- Работает у вас психотерапевт Коняхин?
- Коняхин Аркадий Геннадиевич - заместитель генерального директора.
- То есть ваш заместитель?
- Так точно.
- Киселева заявляет, что он ей сказал, якобы Эдик может и должен обучаться в вашем Комплексе.
- Отлично, говорю я вам, но дело в том, что Аркадий Геннадиевич Коняхин самостоятельно и единолично решений не принимает. Более того, генеральный директор самостоятельно и единолично решений не принимает. Все решения принимает медико-психолого-педагогическая комиссия, в которую входят педагоги, психологи, врачи...
Вот майский 1999 года протокол заседания медико-психолого-педагогической комиссии Комплекса: "Киселев Эдуард, 1987 года рождения, учащийся школы-интерната N 42. Причина обращения: отклоняющееся поведение, трудности в обучении, конфликты с педагогами и в семье, агрессивный, возбудимый. Обсуждение проходило в присутствии матери Эдуарда Киселевой Н. В." А вот, кстати, не голословное утверждение Натальи Витальевны, а зафиксированное в протоколе мнение Коняхина А. Г.: "Эдуард не может учиться в Комплексе из-за агрессивного поведения, которое является следствием психического заболевания". В частности, диагноз зафиксирован в психиатрической выписке. Эдуард сказал, что он не виноват в агрессивном поведении, а виноваты другие, а учится плохо потому, что не хочет делать домашнюю работу. Киселева Н. В. заявила, что ее сын независимо от решения комиссии все равно будет (подчеркнуто) учиться в Комплексе.
- А с теми, кто у вас обучается, никогда никаких эксцессов не происходит?
- Постоянно. Взять и напиться для наших детей - не проблема. Заглотнуть полбутылки портвейна перед приходом в школу - за счастье. Обкуриться или уколоться, отравиться от несчастной любви - не вопрос. Когда я сюда пришел восемь с половиной лет назад, у меня не было ни одного седого волоса. А теперь...
- И как вы их наказываете? Исключаете?
- Нет, холим и лелеем. Потому что если мы этого не будем делать, то больше этого не сделает никто. Ведь к нам попадают только те дети, которым очень плохо в жизни.
- Тогда извините, Николай Русланович, по-моему, Эдуард Киселев явился бы ярким экземпляром в вашей коллекции.
- Давайте снова вернемся к его характеристикам: "Ребята в классе относились к нему с большим опасением, были случаи, когда Эдик бросался с ножом на одноклассников. Во время экскурсии толкнул товарища под троллейбус, и только чудо спасло мальчика. С огромным обледеневшим камнем гонялся за другим мальчиком, пока мужчины на улице не скрутили его"... Вот что я вам скажу: если узнаю, что у меня появился ребенок, которого боятся другие дети, я его тут же вышибу. Потому что мои дети - 250 человек - всю свою жизнь только и делали, что боялись. Или вы хотите, чтобы я здесь создал благоприятные условия для таких вот эдиков?
- А за то, что колются, не вышибаете?
- Нет, это как раз то, с чем надо работать.
- Киселева утверждает, что в уставе Комплекса записано - с учащимися проводится психолого-педагогическая коррекционная работа.
- А никто не отказывается вести коррекционную психологическую работу. Наталье Витальевне было сказано: корректировать вашего ребенка будем, а учить нет. Поймите, мы инвалидов вообще не принимаем, тоже, кстати, по уставу. Да, мы не отказываемся проводить коррекционную психологическую работу с ее детьми, можем даже психотерапевтическую помощь оказать, и маме это было предложено. Но она-то мечтает о другом: чтобы дети здесь учились и жили.
- Опять же ссылаясь на устав, Киселева говорит, что оплата работникам учреждения производится с учетом того, что там учатся дети с отклонениями в психическом и физическом развитии.
- Есть отклонения и есть ОТКЛОНЕНИЯ. У каждого ребенка, попадающего сюда, в жизни что-то не так. И в этом смысле они все - отклоняющиеся дети. Когда у тебя мама пьет каждый день, а папы нет вообще, когда ты спишь на тряпке в углу комнаты и дома, простите, жрать нечего, конечно, ты будешь отклоняющимся. Это наши дети, характеризующиеся поведенческими и социальными отклонениями. А есть отклонения, лежащие, так сказать, во врачебной плоскости, связанные с психическим нездоровьем или инвалидностью. Кстати, доплат мы не получаем. Никаких.
- Николай Русланович, кто же должен заниматься такими детьми, как Эдик? Где ему могут помочь?
- Система образования Москвы максимально адаптирована к разным детям. При некотором консерватизме она все-таки вариативна, то есть предоставляет возможности для удовлетворения самых разных запросов, как родителей, так и детей. Для Эдика, на мой взгляд, подошел бы один из следующих вариантов. Во-первых, возможно надомное обучение в школе по месту жительства. В Москве 10 округов, и в каждом округе есть школа надомного обучения. Во-вторых, возможно индивидуальное обучение. Мы, кстати, предлагали Наталье Витальевне обучать ее ребенка по индивидуальной программе - не со всеми вместе в классе, а один на один с учителем. Правда, это мы предлагали в 1999 году. Сейчас необходимо снова смотреть ребенка. Если он окажется в состоянии воспринимать учебный материал и мама не будет возражать - пожалуйста. Но опять через комиссию. То есть решение будет коллегиальным. И третье - обучение в школе N 196 при 6-й детской психиатрической больнице под постоянным наблюдением врачей. Ни один из этих вариантов Киселеву не устроил.
- В обычной школе Эдик учиться наотрез отказывается, а в школу при психбольнице мама его отдавать не хочет, так как считает, что там ее сына превратят в наркомана, пичкая психотропными препаратами, тогда как, по ее мнению, его достаточно лишь подкорректировать.
- Наталья Витальевна, при всем уважении к ней, все-таки не медик. Я вообще считаю, как только человек начинает медикам давать советы, как они должны лечить, все, привет, он сам нездоров и нуждается в лечении. Я знаю многих врачей, работающих в 6-й детской психиатрической больнице, и у меня нет никаких оснований подозревать их в непрофессионализме. А 196-я школа - именно то место, где ребенка подхватят через две секунды после того, как у него в глазах что-то залипло. Мы этого не можем, не умеем, не знаем, как с такими детьми работать.
- С ножом за людьми Эдик уже гонялся, товарища под троллейбус толкал, мать избивал неоднократно... Каким будет его следующий шаг - убийство? На наших с вами глазах, Николай Русланович, растет потенциальный убийца, может быть, новый Чикатило. Зная об этом, не становимся ли мы пассивными соучастниками его будущих преступлений?
- Если следовать этой логике, то мы с вами должны нести ответственность за любое преступление, совершаемое в данную минуту в Москве. А я не готов принять ответственность за кражу, которая совершится, к примеру, сегодня в Северном Бутове. Но даже если допустить, что вы правы, как я должен поступить? На одной чаше весов интересы Эдика и его мамы, а на другой - интересы двух с половиной сотен детей, которым и без Эдика плохо и тошно в этой жизни. И я понимаю, что, взяв Эдика, я должен быть готов к тому, что завтра он сломает стул о чью-то голову, послезавтра будет гоняться за кем-то с ножом... А почему я должен этому потворствовать? И чем занимается мама, вместо того чтобы лечить и воспитывать сына? Она же по судам ходит да кляузы в различные инстанции пишет, а не сыном занимается. Знаете, что было самым мерзким в наших свиданиях с ней? Она таскала за собой всех детей, при них устраивала скандалы, пихала их ко мне: берите, берите, берите... Как должен ребенок относиться к матери, видя такое ее поведение? Поэтому я считаю, не только соучастником, но и генератором как сегодняшних, так и будущих поступков детей Киселевой Н. В. будем не мы, а их мама.
На вопросы корреспондента "АиФ. Здоровье" отвечает главный врач 6-й детской психиатрической больницы, главный детский психиатр Москвы, заслуженный врач Российской Федерации, врач высшей категории Валентина Юлиановна КОЖЕВНИКОВА:
- О, КИСЕЛЕВА! У меня огромная папка из ее писем, в Минздраве такая же, мы только и делаем, что отвечаем на ее письма, но при этом от нашей помощи она категорически отказывается. Мы предлагали ей прийти к нам на консультацию, готовы госпитализировать детей и параллельно учить в школе, которая расположена у нас на территории. Киселева категорически отказывается и требует только "Лосиный остров". Я ей лично говорила: привозите детей на городскую медико-психолого-педагогическую комиссию, мы посмотрим, дадим заключение. И снова отказ с ее стороны.
- Киселева обвиняет врачей 6-й больницы, что они якобы пытаются скрыть тот факт, что у Эдика была родовая травма. Что вы можете сказать по этому поводу?
- Понимаете, у нас такое впечатление, что Наталья Витальевна сама не совсем здорова. А по закону без ее согласия мы не можем направить ее на освидетельствование.
- А кто ставил Эдику диагноз?
- Он лежал в стационаре, правда, не в нашем, где ему поставили диагноз, на основании которого была назначена инвалидность. Киселева с этим диагнозом не согласна. А от госпитализации в нашу больницу она отказывается. Ее сына консультировали один профессор, второй профессор, комиссионно мы его смотрели, я не знаю, кто только его не смотрел... В конце концов Эдуард был направлен в Центр психического здоровья, там ему тоже был поставлен соответствующий диагноз.
- Какой?
- А вот этого я вам не скажу. Пусть Киселева говорит.
- А она сказала - шизофрения.
- Да. Но теперь она требует, чтобы этот диагноз сняли.
- Она только-только вернулась из Пятигорска (отдыхала с детьми в санатории) и привезла оттуда заключение психолога санатория, из которого следует, что Эдик всего-навсего социально дезадаптирован.
- Видите ли, в чем дело: диагноз, который поставил Центр психического здоровья, может быть снят только Центром психического здоровья. Никто другой этого делать просто не имеет права. Снимается диагноз только комиссионно и только после стационарного обследования. По-другому просто не бывает, все-таки речь идет о душевном заболевании.
- Киселева боится, что в школе при 6-й больнице ее сына будут лечить психотропными препаратами.
- Нам она тоже это говорила. Мы ей объясняли: напишите расписку в том, что возражаете против применения к ребенку терапии. И никто не будет терапию применять. С ним будут заниматься психотерапевт и психолог, и при этом он будет посещать школу под наблюдением врача. "Нет, - отвечает Киселева, - я против 6-й больницы, и все". Два года уже парень не ходит в школу, и у меня уже есть большое желание подключить районный психоневрологический диспансер, чтобы они вышли на отдел опеки и попечительства, который бы разобрался, как Киселева занимается воспитанием детей.