Сегодня свой взгляд на то, как обустроить наше здравоохранение, высказывает доктор медицинских наук, профессор, заведующий отделением Ярославской областной больницы, президент Российского общества ринологов Владимир Сергеевич КОЗЛОВ.
Пахать по 14 часов
Не так давно я сам своими ушами слышал, как главный врач одной из больниц говорил: "Ничего страшного, если доктор после работы, в свое свободное время, пойдет и продаст вагон леса". Для меня это дико: почему я, врач, должен продавать лес или что-то другое? А ведь многие, чтобы выжить, вынуждены этим заниматься. Стоит ли удивляться, что, когда с человеком произошла беда и ему нужна экстренная высококвалифицированная помощь, оказывается, помочь-то ему никто и не может. Поэтому первое и главное: хорошим врачом должно быть выгодно.
Нигде в мире врач не работает по 6 часов в день, только у нас в стране. Чему он научится за 6 часов? Врач должен пахать. По 14 часов в день.
Но при этом у него должен быть интерес повышать свою квалификацию. Молодые, глядя на более опытных врачей, должны видеть, что те живут хорошо: у них прекрасное жилье, престижная машина, они имеют возможность путешествовать... И все это не потому, что вагон леса продали, а потому, что хорошие доктора.
У нас же начинающий хирург видит, что его старший коллега живет ничуть не лучше, чем он сам. Откуда же у него возьмется мотивация работать хорошо? У него, к сожалению, возникает другая мотивация: кто бы ему чего принес, кто бы чего в карман сунул.
Единый стандарт для всех
Мне очень нравится, как работает немецкая система здравоохранения. У них разрешено лечить частных пациентов на территории государственного лечебного учреждения. Профессор берет лицензию, заключает договор с больницей и начинает принимать частных пациентов. Противники такой системы боятся, что, если мы введем что-то подобное у нас, все хорошие врачи тут же переключатся на частников и обычных смертных лечить станет некому. Ничего подобного. Если хорошие врачи будут лечить только частных пациентов, к ним никто не пойдет, потому что общий уровень клиники определяется следующими показателями: смертность, осложнения, качество и сложность проводимых операций и т. д. и т. п. То есть чем выше в клинике стандарт для лечения всех больных, тем больше в эту клинику придет частных пациентов.
Теперь посмотрим, как при такой системе распределяются финансы. В той же Германии койкодень стоит 1000 марок. За счет этих денег, собственно, больница и живет. А деньги, например, за операцию больной перечисляет непосредственно профессору, который его оперировал. 30 процентов из этой суммы профессор отдает больнице, а остальные деньги делит между всеми участниками операции.
У нас же заработная плата врача рассчитывается исходя из ставки. Я, врач высшей категории, доктор наук, профессор, заведующий отделением, имею оклад 1296 рублей 41 копейку. Никого не интересует, сколько времени я затратил на ту или иную операцию, - одну ведь можно делать 5 часов, а другую 30 минут, абсолютно не оценивается уровень моей ответственности, уровень моих знаний.
Я считаю, ни в коем случае не должно существовать разделения пациентов на платных и бесплатных по методам лечения. Должен быть единый стандарт диагностики и лечения для всех. Одни и те же инструменты, оборудование, лекарства. Каждый человек, имеющий страховой полис, должен быть защищен, то есть он должен быть уверен, что ему при необходимости окажут помощь в любом месте, где бы он ни находился и в какое бы медицинское учреждение ни обратился. Четко должно быть гарантировано - бесплатная помощь будет обязательно оказана при острой зубной боли, кровотечении из любых органов, при том или ином инфекционном или психическом заболевании, при сердечном приступе. То есть человек не должен даже беспокоиться, что ему не будет оказана первая помощь или его не выведут из острого состояния. Другое дело, если человек говорит, что хочет, чтобы у него была отдельная палата, а в палате стояли телевизор, телефон, холодильник. Что ж, это можно устроить, но за дополнительную плату. Или кто-то из пациентов говорит: "Профессор, я хочу, чтобы только вы меня оперировали, и чем быстрее, тем лучше". А у меня очередь на плановые операции расписана аж на 2003 год. Что ж, не хочешь стоять в очереди (еще раз подчеркну, речь не идет об экстренных операциях), я тебя прооперирую, но будь добр, переведи на счет больницы такую-то сумму.
Медицина должна существовать за счет богатых
Еще будучи студентом первого курса института, я стал работать на "скорой помощи", сначала санитаром, потом медбратом. Поэтому сейчас, работая заведующим отделением, я прекрасно знаю мысли санитарок, медсестер. Для меня нет никакой проблемы решать все возникающие административные вопросы эффективно и быстро. Надо правильно расставить людей и контролировать, как они выполняют свои обязанности. Мне могут возразить, что хорошо контролировать, когда есть средства, а если не знаешь, где достать рубль на ту же самую лампочку, как быть? Отвечаю: если в первую очередь врач будет смотреть в свой карман, у него никогда ничего не получится. Приведу конкретный пример. Одна из операций, которая проводится в нашей клинике, стоит 5 тысяч рублей. Ко мне приезжает человек, неудачно прооперированный, допустим, во Франции, и я знаю, что за эту не принесшую ему облегчения операцию он заплатил 15 тысяч долларов. Скажи я ему, что здесь он должен будет заплатить 150 долларов, он же на меня будет смотреть как на придурка. Во всем мире медицина существует за счет состоятельных людей. За счет бедных никто никогда не живет. Меня всегда коробит, когда у бедного человека начинают вымогать деньги, - это страшно. Слава богу, у нас достаточно богатых людей. И, слава богу, многие из них понимают: будет здоровье, денег они себе еще заработают.
Несколько слов о повышении квалификации врачей. Как правило, это месячный цикл, однако, если я работаю в частной практике, я на месяц не могу оставить своих больных. То есть я могу уехать максимум на неделю. Смотрите, что получается. Я, к примеру, приглашаю в Ярославль лор-врачей со всего мира, так сказать, элиту, которая в течение трех дней по 12 часов ежедневно дает квинтэссенцию знаний. Собравшимся на эти курсы врачам, чтобы только переварить полученную информацию, потребуется не меньше двух месяцев. Зато они получили всю информацию по своей специальности, которая только есть на современном этапе. Однако эти курсы не признаются Минздравом как повышение квалификации. Почему? Потому что есть институты усовершенствования врачей, с большими штатами сотрудников, учеными советами: люди трудятся, получают зарплату, звания... И, если признать, что их деятельность малоэффективна, куда всех этих людей девать, что они будут делать? Или взять нашу больницу на 1000 коек. В год мы лечим 22 тысячи человек. А такая же тысячекоечная больница, например, в Германии лечит 43 тысячи человек в год. Думаете, мы не можем лечить 43 тысячи? Можем. Но тогда получается, что все остальные больницы в городе надо закрывать. А куда девать врачей, медсестер?
Знаю, что гроблю людей
Самое страшное для любого врача - осознание, что больному можно помочь, но необходимых для этого средств, или инструментов, или медикаментов нет. Помню, в 1992 году я был в Индии, читал лекции в Дели и Бомбее. И как-то я посетил выставку медицинского оборудования и инструментов. Это были подделки немецких инструментов, но довольно приличного качества, и стоили они в 20 раз дешевле. У меня была приличная сумма денег, которые я получил за лекции, и все до копейки я потратил на инструменты. К сожалению, не у всех докторов есть такая возможность. Недавно ко мне в клинику приезжал один очень уважаемый профессор, не буду называть его имя, почти неделю он провел со мной в операционной, а уезжая, сказал: "22 года работаю врачом, но даже представить себе не мог, сколько людей за эти годы угробил. И ведь сейчас я приеду к себе домой и буду делать то же самое, потому что никто денег на новое оборудование и инструменты мне не выделит. Только если раньше я не знал, что гроблю людей, то сейчас буду об этом знать". Вот что страшно...
Смотрите также:
- Пойди туда, не знаю куда, или Как найти хорошего доктора →
- Мы должны жить 100 лет! Причём это - минимум →
- Почему умирают люди? →