Война. О ней писано-переписано, и уж если сегодня газеты берутся вспоминать о Великой Отечественной, то собирают целый генеральский консилиум. И очень часто эта затея заканчивается обычным нравоучительным повтором общеизвестных фактов. А почему бы не послушать нас, простых смертных, прошедших ту большую войну насквозь и не понаслышке знающих, что и как там было? Хоть я и пехотинец, но рассказать хочу об авиации. Сейчас считается, что наша авиация получила превосходство над противником с 1943 года. Любопытно узнать, какое именно превосходство - аэродромное или воздушное? Да, к 1943 году мы стали производить самолётов больше, чем немцы. Но в чём же преимущество, если у этих самолётов ничтожное количество боевых вылетов? Если сравнить нашу и немецкую истребительную авиацию, то немцы лидируют по числу самолётовылетов со счётом 4:1, а штурмовая и бомбардировочная авиация противника перекрыла наши вылеты в 6 раз. О каком же преимуществе может идти речь, если ни у одного нашего лётчика нет 1000 боевых вылетов? 600 - у Покрышкина, к этому рекорду едва подбираются ещё десяток советских асов. Это объясняют тем, что наша истребительная авиация была привязана к сопровождению штурмовиков и бомбардировщиков, а те, в свою очередь, вылетали в лучшем случае 2 раза в неделю. В то же время многие немецкие штурмовики вершили в небе свою кровавую работу по два раза в день! Давайте сравним тогдашних лидеров истребительной авиации: нашего Кожедуба и немца Хартмана. Оба они начали войну в 1943 г. и воевали по 1945 г. У Кожедуба - 330 боевых вылетов, 120 воздушных боёв. У Хартмана - 1420 воздушных вылетов и 800 воздушных боёв. Небо и земля!
Спросите любого пехотинца - участника войны: чьи самолёты постоянно висели над нашими головами? Каждый не задумываясь ответит: "Немецкие". Нашу авиацию мы видели от случая к случаю, преимущественно при крупных наступлениях. Для нас это был праздник. А фронтовые будни проходили под гул хозяйничавших в небе немцев...
Что касается технических качеств наших самолётов, то я предпочту привести любопытное высказывание по этому вопросу премьера Великобритании господина Черчилля. Однажды студенты Оксфорда спросили его: "Какому оружию Второй мировой войны вы поставили бы памятник?" Ответ был: "Немецкому истребителю "Мессершмит" и русскому танку Т-34". Даже в конце войны, во время берлинской операции, мы не имели превосходства в воздухе, хотя у нас на аэродромах стояло в 4 раза больше самолётов, чем у немцев! Но наши стояли, а вражеские - летали! Командармы докладывали Жукову: "Немецкая авиация свирепствует по всей линии фронта, где же наша авиация?" Авиационные генералы отвечали: "Немцы базируются под Берлином на сухих аэродромах, а вылет каждого нашего самолёта с раскисших аэродромов сопряжён с риском". В результате наши пехотинцы несли огромные потери без воздушного прикрытия. Но я уверен: если бы на наших раскисших аэродромах стояли немцы со своими самолётами, они бы летали. Почему уверен? Потому что, когда немцы были под Москвой и Сталинградом, они летали в любое время года и при любой погоде! Нетрудно понять, что идеальных аэродромов на нашей территории для них никто не приготовил. Значит, летали с раскисших и обледенелых... А мы - не могли!
Вот любопытный пример: маршал артиллерии Воронов во время Сталинградской кампании являлся представителем Государственного комитета обороны. Однажды он наблюдал в бинокль за воздушным пространством над окружённой немецкой группировкой в Сталинграде. Была сильная метель, пурга. Ни одного нашего самолёта в воздухе. И вдруг он увидел, как немецкий транспортник приземляется прямо там - внутри "котла"! Воронов выругался матом и заявил генерал-майору Хрюкину, командовавшему истребительной авиацией в Сталинграде: "Если ещё хоть один самолёт противника сядет к окружённым немцам, от вашего генерал-майора останется один майор!"
В заключение мне хочется привести очень любопытное высказывание маршала авиации, в прошлом штурмовика, дважды Героя Советского Союза Александра Николаевича Ефимова. В одном из интервью он сказал: "Сужу по себе. За 922 дня нахождения на фронте я совершил 288 боевых вылетов. То есть один вылет за 2-3 дня. Лучший штурмовик "Люфтваффе" Ульрих Рудель за 1247 дней совершил 2530 вылетов, т. е. в среднем два вылета в день. Посчитайте, во сколько интенсивнее меня он действовал..."
Вот вам и вся арифметика.