ВСЕ, кто воевал в моей семье во время Великой Отечественной, на той войне погибли. Так что 9 Мая поздравлять с этим праздником было некого. Зато в школе мы готовились к нему основательно, и проходил он все 10 лет по одному сценарию. Сначала мы выстраивались вдоль широкой улицы, по которой шли ветераны, с букетами сирени, тюльпанов и нарциссов в руках. Каждый из нас выбирал себе в колонне "своего" ветерана и подбегал к нему, чтобы вручить цветы. В начальных классах выбор этот осуществлялся почему-то по количеству наград на груди у тогда еще нестарых людей. Потом мы шли на Курган Славы, читали там стихи и пели песни.
После окончания школы закончились и мои встречи с ветеранами. Правда, пять лет назад из любопытства мы отправились с друзьями в Волгоград на празднование 50-летия Победы. Кого там только не было: и люди из правительства, и сотни иностранцев, и десятки артистов! К Мамаеву кургану было не пробиться, но журналистское удостоверение помогло. Празднование было грандиозное, но оставило неприятный осадок. Оно готовилось для кого угодно, только не для героев той войны. Приехавшие за сотни и тысячи километров ветераны не могли пробиться в центр событий через толпу любопытствующих и кордон милиции. А та без спецпропусков никого и слушать не хотела, и даже слезы на морщинистых лицах тех, кто рвался к своим оставшимся в живых немногочисленным однополчанам, ее не трогали. Даже у приехавших немцев, которые в те годы воевали по другую сторону, на этом празднике было больше привилегий.
Так к концу жизни они оказались ненужными. Стране, которую защищали, а потом отстраивали, детям, которых растили в тяжелые годы, отрывая от себя все самое лучшее, внукам, которых пытались воспитывать добрыми и милосердными. Сначала это было больно, потом обидно за себя, а потом они просто стали жить дальше, потому что страна погрязла в политических разборках, их внуков и правнуков убивали на новых войнах, а дети стали более немощными, чем они сами.
Их жизнь, между прочим, достойна уважения и подражания. У меня есть несколько знакомых старушек. Я их так называю потому, что знаю, сколько им на самом деле лет. Когда в Москве случились теракты, в каждом доме нашлись активисты, которые организовывали дежурства и проверки чердаков и подвалов. В нашем доме этим занялась пожилая, но очень активная женщина. Глядя на ее энергичную бурную деятельность, на душе становилось спокойнее - у нас ничего не случится. И совершенно случайно выяснилось, что Зинаида Ивановна - ветеран Великой Отечественной, летала на истребителе, после войны работала в райкоме партии, а когда вышла на пенсию, стала преподавать в Доме пионеров в кружке авиамоделирования. Воспитала внука (он живет у нее), сейчас парень учится в Московском авиационном. На жизнь Зинаида Ивановна не жалуется: и раньше денег не хватало и трудно было, но спокойнее и уверенней. А сегодняшнему поколению можно только посочувствовать - безработица, неуверенность в будущем, а еще и эти страшные теракты. Зинаида Ивановна считает, что только она может научить своих детей и внуков тому, как выстоять в этой жизни.
Анна Павловна - милая женщина в возрасте, всегда в модных обновках, с прической и маникюром. Никому и в голову не придет, что полвека с лишним назад она с автоматом воевала в партизанском отряде. На войне познакомилась с молоденьким лейтенантом Ромой. Была сумасшедшая любовь, но без будущего: не потому что война, а потому, что Романа в тылу ждали жена с дочерью. Они встречались 40 лет, один раз в неделю, ничего не могли поделать со своими чувствами. Потом жена Романа умерла. Теперь они встречаются чаще, танцуют латиноамериканские танцы в одном клубе. Анна Павловна уверена - завязался бы этот роман в мирное время, ни за что бы не растянулся на всю жизнь. Но именно он помог ей преодолеть все трудности и даже в 80 (а об этом никто не догадывается) оставаться истинной женщиной.
Вот так они и живут, достойно, без нытья, опасаясь только одного: как бы не быть в тягость близким и окружающим. А мы этим как-то незаметно воспользовались, да еще позволяем себе тем или иным способом пнуть или задеть наших стариков.