ВЕСЬ апрель было пасмурно и промозгло. Деревья, растопырив голые ветки, торчали нелепыми, грязными скелетами, и, когда казалось, что тепла уже не увидеть вовек, весна вдруг ударила слепящим золотом солнца и за три дня, накануне Пасхи, выпустила на волю всю засидевшуюся в почках зелень.
До назначенного срока оставалось два часа. Валентин тяжело опустился на нагретое солнцем ребристое сиденье пластмассового кресла, втиснул между собой и подлокотником красный полиэтиленовый пакет, где лежала фомка, и огляделся вокруг. Гостей в уличном кафе было немного.
- Заказывать будете? - раздался над ухом звонкий голос. Молоденькая официантка вопросительно смотрела на Валентина.
- Один кофе, пожалуйста, - медленно произнёс он и снова вернулся к своим мыслям.
Перед глазами встало истаявшее лицо дочери, неестественно огромные горестные глаза, и едва слышный родной голос произнёс: "Папа, что со мной? Мне больно, не уходи". Взгляд жены, из тридцатилетней красавицы в одночасье превратившейся в старуху, и ощущение собственного бессилия.
Диагноз как приговор. Если лечить, есть шанс. Лечить надо, как всегда, не у нас. Стоит дорого. Для него недоступно. Даже если продать всё, даже если себя. Он до боли зажмурился, скрывая непрошеные слёзы.
Дочь пытались лечить отечественными средствами. Наступали улучшения, и тогда казалось, что всё будет хорошо. Но последующий спад приводил к ещё большему приступу отчаяния.
Звон падающих бутылок, сопровождаемый громким смехом, вернул Валентина к действительности. На противоположной стороне террасы веселились два недоросля и разбитная девица. Его взгляд, возвращаясь, скользнул по мужчине, сидящему по соседству с неадекватной компанией.
Поиски денег ни к чему не приводили. Каждое утро, просыпаясь, он видел перед собой отчаянные глаза жены, словно говорящие: "Сделай что-нибудь. Ты же мужчина". А что он мог? Каждый день ходить к дочери в больницу и часами просиживать у её постели, сжимая сухую горячечную ладошку. Так продолжалось до вчерашней пятницы, когда он, набрав телефон больницы, вместо длинного гудка услышал в трубке чужой разговор.
Рокочущий уверенностью голос сотрясал мембрану так, что у Валентина зачесалось в ухе.
- Помнишь хату, куда мы в прошлом месяце товар возили?
- Это где во дворе пацан с дудкой и бассейн с бабой?
Голос второго был гнусав и неприятен.
- Вот-вот, и белый дом с каменными мужиками, - уточнил первый.
Валентину стало интересно. Он прекрасно знал скульптуру пионера с горном, и фонтан с русалкой, и неутомимых атлантов, держащих на своих плечах козырёк над парадным входом белого старинного дома. Чувство сопричастности охватило его. Так бывает, когда в кино или по телевизору увидишь знакомые места и хочется вскочить и закричать: "А я там был, а я знаю, где это!"
Между тем басовитый голос продолжал:
- Завтра пойдёшь в банк, возьмёшь в ячейке кейс, в нём пол-лимона, к пяти подвезёшь его на ту хату, оставишь и отзвонишь. И чтобы ни одна тварь не знала.
Валентин застыл. "Пол-лимона, пол-лимона", - застучало в голове. Ему тут же представилась половинка жирного зелёного лимона, болтающегося в темноте запертого кейса.
- А чё так стрёмно? Бабки-то общие, - поинтересовался второй.
- Вот именно. Тебя никто не знает. Куда общак делся, неизвестно. Друг друга положат, а мы не при делах. А то Крот зарываться стал, надо бы помочь, закопать, - и, вздохнув, с коротким смешком добавил: - А жаль, хороший был пацан, даром что ростом с собаку.
- Если кто наедет, мочить?
- Тебе бы только мочить. По ночам не приходят?
- Да нет, я крепко сплю, без сновидений, - беззаботно отозвался блатной.
- Ну-ну. Ствол с собой не бери. Всё должно быть по-тихому.
Запиликали гудки отбоя, а Валентин ещё несколько секунд стоял неподвижно, боясь отпустить затаённое дыхание.
ИДЕЯ проявилась мгновенно, как будто только и ждала подобного расклада, как если бы в перенасыщенный раствор его отчаяния упала последняя, решающая крупинка надежды, запустив кристаллизацию неожиданного решения проблемы. Всё складывалось одно к одному. Знакомый двор, подъезд, и точное время, и короткий ломик в ящике с инструментами, и, самое главное, нарастающая боль в печальных глазах дочери.
Шум, долетевший с дальней стороны террасы кафе, привлёк внимание Валентина. Один из уже знакомых ему парней нависал над соседним столиком. Вид пустой бутылки, маячившей над головой человека, выдернул Валентина из кресла, и он, подхватив пакет, решительно двинулся к террасе. Разноголосый гомон посетителей оборвался, слышалось только хихиканье девицы. Третий из компании, с пьяным интересом следивший за развитием событий, заметил Валентина и предупреждающе толкнул разбушевавшегося товарища. Тот повернулся и окинул мутным взглядом дружка, Валентина, насторожившееся кафе. Несколько секунд парень стоял, собираясь с мыслями, затем что-то промелькнуло в его глазах. Бутылка выпала из пальцев. Он опустил голову, молча зацепил подружку за руку и, сопровождаемый приятелем, потащился к выходу.
ПРИГРЕВАЛО невозмутимое солнце, в траве надрывались сексуально озабоченные воробьи, слабый ветерок шелестел новорождённой листвой. Одуряюще пахло весной. Валентин посмотрел на часы: 3.48 пополудни. Он перевёл взгляд на мужчину, продолжавшего пребывать за столиком. Странное дело, на его лице не было и намёка на испуг или растерянность, напротив, зеленоватые глаза смотрели на Валентина с доброжелательным интересом. Валентин хотел уйти, но мужчина коротким жестом пригласил его за столик.
- Я хотел бы поблагодарить вас за своевременное вмешательство, - неторопливо произнёс он.
- Любой на моём месте поступил бы так же. Вы могли пострадать, - смущённо ответил Валентин.
- Это вряд ли, я своё уже отстрадал, а вот этому балбесу вы сегодня точно помогли, - насмешливо изрёк незнакомец и продолжил: - Да и насчёт любого... Отреагировали ведь только вы, другие лишь посочувствовали, к тому же про себя. Благие намерения оными и остаются.
Несколько озадаченный направлением разговора, Валентин ответил:
- Возможно, они хотели, да я опередил.
- Что ж, пусть мостят свой путь как знают, а вот у вас, я вижу, проблемы, - спокойно сказал незнакомец. - Да вы не смущайтесь, просто у меня есть некоторый опыт. Ну так что?
Валентин молчал. Проницательные глаза незнакомца, манера излагать мысли и странные полузнакомые намёки в разговоре непреодолимо притягивали и располагали к общению. Валентин вкратце рассказал свою историю, передав её, впрочем, от второго лица и опустив конкретное время исполнения.
- Да, - задумчиво протянул незнакомец. - Опять всё та же вечная проблема. Соблазн велик, а цена на первый взгляд ничтожна.
- Цель не должна оправдывать средства. Да? Но ведь это не для себя, это для другого, для многих других. И потом, существует элемент возмездия. Это же явный подонок, убийца.
- А кто дал право судить? А если вы ошиблись? Вдруг это розыгрыш?
- Нет, нет, - загорячился Валентин, понимая, что выдаёт себя, но уже не в силах остановиться. - Ошибки быть не может.
- Посмотрим с другой стороны. Не бывает абсолютно плохих и хороших людей, есть отклонения в ту или иную сторону. И у этого человека, каким бы негодяем он ни казался, наверняка есть родные и близкие, может быть, дети. И, может быть, он их любит и они его тоже. Я подчёркиваю, может быть. Представьте, что, если бы пришлось взглянуть им в глаза. Как объяснить невинному ребёнку, почему он потерял родного человека?
- Но ведь и у меня тоже... - выдохнул Валентин.
НЕЗНАКОМЕЦ поставил локти на стол, положил на сплетённые сильные пальцы подбородок и посмотрел прямо в глаза:
- Вот мы и подошли к главному. Зверь убивает для того, чтобы защитить или накормить своих щенков. Так устроен мир. У него нет выбора. Работает инстинкт. Поступив так же, человек перестаёт быть человеком, потому что у него выбор всегда есть.
- Что же мне делать? Сидеть и смотреть, как умирает дочь?
Валентин тискал потными руками лежащий на коленях скомканный пакет. Краска мелкими хлопьями сходила с полиэтилена.
- Что это? - Он поднёс руки к лицу, с недоумением глядя на алые ладони.
- Пока что только краска, - в голосе незнакомца появились жёсткие нотки.
- У тебя ещё есть пятнадцать минут. Иди и помни: случиться в жизни может разное, но всё в руках твоих, и судьба твоя есть их творение. Что же касается того, другого, - не тебе решать. У него своя дорога, и выбрал её он сам.
Валентин, в замешательстве опустив глаза, пробормотал:
- И откуда вы только взялись?
Незнакомец потёр пальцем переносицу, слегка покраснел, отчего стали заметны белые шрамики, мелкой сеткой покрывающие лоб, и каким-то смущённым, непохожим на предыдущий тон голосом ответил:
- Я не взялся, я есть.
Валентин спустился с террасы и, плохо соображая, потащился во дворы. Странный разговор выбил его из колеи, растревожил придавленные волевым усилием моральные терзания. "Не убий, не убий, - крутилось в голове. - Убьёшь - станешь таким же, как они, превратишься в тварь жрущую, безмозглую".
ОЧНУЛСЯ он на скамейке у фонтана. Пакет с фомкой валялся рядом. Часы показывали без двух пять. Во дворе было пусто. Из проезда между домами выехал автомобиль и притормозил у подъезда. Открылась дверь, из-за руля вывинтился тощий хлыщ. Он окинул колючим взглядом двор, достал кейс, запер машину и скрылся в подъезде.
- Вот и всё, - с облегчением произнёс Валентин. - И слава богу.
Вдруг в доме послышались крики, затем сухо треснуло несколько выстрелов, и всё затихло. Тяжёлая дверь, скрипя пружиной, приотворилась, и некто незначительного роста появился из подъезда. Не оглядываясь, помахивая знакомым чемоданчиком, серый человечек направился к проходу, ведущему на улицу.
"Знать, не послушался гнусавый приказа, взял-таки ствол на дело", - мелькнуло в голове у Валентина.
В кармане забился мобильник. Обезумевшая от радости жена кричала в трубку, что нашёлся благотворительный фонд, готовый оплатить лечение, и что врачи отметили существенное улучшение, и хотя до выздоровления далеко, надежда, во всяком случае, есть.
ПОЗЖЕ, когда окончательно разрешится главный вопрос его жизни, у Валентина, наверное, найдётся время, чтобы постигнуть и оценить цепь событий, случившихся с ним в эти два весенних дня, а может быть, в суматохе современной жизни краткий разговор за столиком кафе вскоре поблекнет и сотрётся из его памяти. Вероятно, это не имеет особого значения. Главное, чтобы человек всегда оставался ЧЕЛОВЕКОМ, независимо от испытаний, которым его подвергает жизнь.
"АиФ. Дочки-матери" продолжает конкурс рассказа. Авторы всех опубликованных историй получат гонорар 3000 руб. (без вычета налогов). Рассказ должен быть неожиданным и занимать не более 5 стандартных машинописных страниц (7500 знаков). Не забудьте оставить свои координаты: точный почтовый адрес, паспортные данные, ИНН и номер пенсионного удостоверения (это обязательно, бухгалтерия у нас строгая). Редакция категорически не вступает в переговоры и переписку с авторами.
E-mail: boyarkina@aif.ru
Смотрите также:
- Ромашковый чай →
- Соперница →
- Вьюга →