ЖИВЯ У МОРЯ, я почему-то его никогда не любил. И даже не замечал.
Прошлое лето стало для меня непрекращающейся катастрофой. Все началось в начале июня, когда поблизости открылся огромный магазин мебели. Все говорили мне: "Люди привыкли к тебе. Они все равно будут к тебе ходить". Увы... За неполные два месяца уровни продаж моей лавчонки приблизились к нулевой отметке. Я понимал, почему, и понимал, что не могу ничего исправить.
В июле я "закрылся". Но не отчаялся. Хотя, конечно, вру. Мне было ужасно плохо, но я сказал себе, что, пока у меня есть жена и дети, я не буду сидеть сложа руки.
Поиски новой работы оказались бесплодны. Я, конечно, мог устроиться мыть посуду или подметать улицы, но остатки гордости не позволяли. Тихонечко залез в долги. Но где-то в небесной канцелярии посчитали, что этого все же недостаточно, и нанесли удар под дых. 20 августа я запомню навсегда.
С утра зарядил дождь, а мне еще весь день предстояло мотаться по городу в поисках заработка.
Домой вернулся мокрый и злой. Бросил плащ на пол, пошел в ванную, без горячего душа я бы просто умер. Душ я включить не успел, заметив, что полочка у зеркала была пуста. Ни одной баночки Ленкиного крема...
Побежал в спальню. В шкафу одиноко висели мои костюмы.
В детской тоже было пусто. Кроме зачем-то аккуратно застеленных кроватей, ничего не напоминало, что еще утром здесь были дети, мои дети...
Неужели она смогла? Я сел прямо на пол. Не хотел, но слезы прямо как вода полились из глаз. Никогда в жизни я не лил слез, но сейчас словно что-то сломалось внутри. Соленые капли собирались в уголках глаз, текли по щекам и горохом падали на вытертый ковер.
За окном бушевала уже гроза, ветки клена бились в окна, герань в горшках на подоконнике обвисла. Ленка забыла ее полить. И теперь уже не польет. Я долго лежал на полу в детской и смотрел в потолок. Я чувствовал себя уродом, которому и жить не стоит. Да и не хочется. Я взял мокрый плащ, который так и валялся в прихожей, и вышел в дождь.
Улицы, провалившиеся в темноту, были пусты. Казалось, дома обступают, пытаясь схватить. Редкие всполохи молнии на секунды выхватывали город из черноты, но потом тьма и дождь опять наваливались с новой силой.
ЧЕРЕЗ квартал - море. Посреди буйства стихии оно было удивительно спокойным. Дождь хлестал полосами, ветер трепал ветки, но маслянистое море, как бы противясь всему, еле шевелилось. Мокрая галька скрипуче шуршала под ботинками. Разглядел под ногами камни поувесистей, сунул в карманы плаща. Бесцветные волны уже касались моих ботинок, я вошел в воду глубже. Через минуту она была уже по пояс. Вдруг мне показалось, что кто-то окликнул меня. Я повернул голову. Писк или всхлип повторился. На пирсе справа от меня стояла девичья фигурка. Руки по швам. Солдатиком она шагнула к краю пирса.
- Дура! Что же ты делаешь! - заорал я что было сил.
Она не услышала меня или не хотела слышать. Всплеска воды не было слышно, волна словно слизнула ее с поверхности водной глади. Я насилу стянул путающийся тяжелый плащ, обувь и поплыл к тому месту, где только что ушла под воду ее голова. Только бы успеть. "Дура, дура", - ругал я ее вслух.
Не подозревал, что умею плавать так быстро. Позвать на помощь было некого. Я приблизительно представил, куда ее могло отнести волной, и стал нырять, пытаясь достать до дна. Мои растопыренные руки и пальцы долго не могли ничего нащупать. Наверное, я похож был на краба, в отчаянии ищущего свою жертву. Я выныривал раз пять. Не хватало дыхания. Наконец я нащупал что-то, обернутое тканью. Нога! Я схватил девушку что было сил.
Мы вынырнули, я с рычанием вздохнул полной грудью. Но не потому, что в легких кончился воздух. Это был рев облегчения.
Ноги уже коснулись дна. Силы кончились. Я еле доволок ее обмякшее тело до берега.
Она лежала без движения, море лизало ее ноги, будто вкрадчиво приглашая вернуться обратно в пучину.
Я всегда думал, что искусственное дыхание сделать легко: зажал нос, открыл рот и вдохнул воздух. Но не тут-то было. Только с третьего раза у меня получилось. Я вдувал в нее воздух, но она не думала оживать. Давил на грудь, тряс как тряпичную куклу.
И ВДРУГ девушка дернулась, я почему-то в страхе отпрянул. Она изогнулась всем телом, открыла рот, и оттуда полилась вода. Она долго и некрасиво кашляла, с хрипом хватая воздух. Когда дыхание немного успокоилось, она открыла глаза. Немигающий взгляд уперся в меня:
- Сволочь!.. - шепотом сказала она мне. И заплакала.
Пролежали на песке, трясясь от холода, пока не стало светать.
Моя квартира встретила меня настежь открытой дверью. Я ведь не должен был возвратиться. Удивительно, даже соседи не заметили, что я почти умер.
- Раздевайся, поставлю чайник... Залезай под одеяло, согрейся, - я приказывал. Она повиновалась.
Заварки в доме не было. Пришлось заварить ромашковый чай, который Ленка запаривала для ополаскивания своих красивых золотистых волос. "Хорошо, хоть сахар оставила уходя", - зло подумал я о жене.
- Выпей, - велел я, все еще не зная даже имени несостоявшейся утопленницы. Сам сел на пол у дивана, скрестив ноги. Выпив огромную кружку, она сползла с дивана ко мне. Положила свою руку на мою.
Мы не заметили, как кончился дождь. Солнце заполнило комнату золотой пылью. Мы сидели, взявшись за руки, и смотрели, как низкие облака тают, не выдерживая зарождающегося летнего дня.
Я не знал о ней ничего, но мне было с ней так хорошо. Так спокойно.
- Спасибо, - неожиданно для себя поблагодарил я ее.
ТЕПЕРЬ с Анной, моей второй женой, мы часто ходим к морю, взявшись за руки. Тепло ее руки как бы переходит в меня, разливаясь по телу. Мы смотрим на заходящее солнце, и я говорю ей, что она единственный человек, ради которого живу. А она смотрит на меня и хохочет от счастья.
"АиФ. Дочки-матери" продолжают конкурс рассказа. Победители получат ценные призы, а авторы всех опубликованных историй - гонорар 3000 руб. (без вычета налогов). Рассказ должен быть неожиданным и занимать не более 5 стандартных машинописных страниц (7500 знаков). Второй вариант - малый жанр, рассказ не более 27 строк (то есть одна страница) будет по достоинству оценен в 500 рублей. Не забудьте оставить свои координаты: точный почтовый адрес, паспортные данные, ИНН и номер пенсионного удостоверения (это обязательно, бухгалтерия у нас строгая). Редакция категорически не вступает в переговоры и переписку с авторами.
E-mail: boyarkina@aif.ru
"Не преступи мя!"