Сколько имен пришлось переменить артисту Ленкома Николаю КАРАЧЕНЦОВУ! В чьих только шкурах не пришлось бывать, переживая взлеты и падения! Что же касается реальной жизни, он, заботливый отец и верный муж, с недавних пор имеет новую отраду - целовать коленки замечательному внуку Пете. Короче говоря, со временем - беда. Наша беседа состоялась в холле театра после шести вечера - перед спектаклем. Актер, еще не гримированный, вежливо улыбаясь, втихую "бил копытом" и поглядывал на время...
- Николай Петрович, ваше амплуа - лихач. Роли неукротимых странников, дамских угодников, преступников и дуэлянтов такой актер, как вы, берет легко, вне конкурса. Просматривается опыт... что ни говори. Поэтому я, например, ни капельки не удивился, когда узнал, что вы - детдомовский...
- Я?! Детдомо... Что ж, меня эти слова тоже никак не удивляют, потому что... Чего только не приходилось слышать о себе! Я и в самом деле несколько лет жил в интернате, но только потому, что мама - балетмейстер - трудилась во Вьетнаме, подымала тамошний балет. К лечебно-трудовым профилакториям сия контора отношения не имела - это был интернат министерства внешней торговли; мои "детдомовские" сотоварищи - все как один - имели образованных, добропорядочных родителей, которые на время выехали "за кордон". Просто советские школы за границей были не везде, и мама не могла взять меня с собой.
- То есть в этом "детдоме" каждый был опекаемым и сытым. Память о дружбе, детских переживаниях, проказах - все это не ваше?
- Как это!!! Все, что касается интерната, для меня дорого и ценно. Возможно, потому, что там не только парты, но и койки рядом. Помню, когда один из нас уходил на свидание, его снабжала вся палата: кто-то давал лучшую рубашку, кто-то еще что-нибудь, чтобы он... Выглядел! Мы дружим до сих пор. Хотя, действительно, бывают люди, которые, встречая одноклассника на улице, могут не узнать его. Но это не про нас. Мы видимся, причем не только по каким-то... датам, но и просто так. Для меня все обитатели моей палаты - до сих пор - главные судьи, я приглашаю их на все свои премьеры. Мы связаны какими-то... высшими, что ли, обязательствами. Если случится что-то, не дай Бог, я точно знаю: через 25 минут они будут стоять возле меня: "Коля, чего надо?"
- Случалось?
- Да. Стояли.
- То есть ваш одноклассник может в любое время к вам зайти на чашку кофе? Вы бросите свои дела и - про футбол?
- Да нет. Они все - занятые люди. Но встречаемся. Правда, меня они клянут, вестимо дело, из-за моей профессии, где вечера все заняты. Ведь, если собираемся, они вынуждены "от меня плясать". "Коля, ты можешь в этот день?" - "Нет, у меня спектакль".
- Вы говорите об интернате так, будто об этом ваши самые теплые детские воспоминания.
- Теплые. Но не самые. Думаю, все, что есть хорошее во мне, - от мамы. Мы были с ней не только матерью и сыном, но и друзьями - очень близкими и откровенными. Причем не только я делился впечатлениями, волнениями, ждал помощи или совета, но и она тоже. Я это очень ценил. Мне кажется, наши отношения были уникальными. Своих родителей я уже потерял, их нет на этой земле. Отец мой был художником. Он умер в глубоком, уже почтенном возрасте не так давно.
- Вам 58. Вы по-прежнему - единственный и бессменный исполнитель главной роли в "полосе препятствий" под названием "Юнона" и "Авось". Рассказывают, что после очередных гастролей со спектаклем "Юнона" и "Авось" вы настолько рьяно приударили за героиней, что организм не сдюжил.
- Все правильно, только случилось это не в любовной сцене. Наоборот, скорее - в "ненавистнической". Если вы помните, в спектакле я дерусь с Абдуловым (Фернандо). А перед этой дракой прыгаю по парапету, сделанному из оргстекла. И как-то раз - в 1984 году в городе Куйбышеве - я ненароком стал ногой между листов, нога запала и колено вывернулось.
- А кто же "дрался" с Абдуловым?
- Я и "дрался". Повис на нем, как куль, чтобы не повалиться, он и таскал меня. Насилу доиграли. Потом - "Скорая помощь", институт ортопедии... Врачам я не понравился. Ну а в Москве за меня взялся ведущий травматолог мира Алексей Александрович Балакирев. С тех пор он меня лечит и вообще следит за мной. Он - главный критик. Потому что очень эрудирован и проницателен.
- Так что это была за травма?
- Там... повреждение мениска и еще много всего. 4 пункта.
- Ваше колено до сих пор не развалилось?
- Побаливает, конечно. Как неудачно повернусь, так... Часто работаю просто через боль. Есть наколенники. Заматываю колени, и пошел.
(До начала спектакля оставалось 25 минут.)
- А теперь - личный вопрос. Он касается вашей жены Людмилы, сына Андрея, невестки Ирины и самого главного человека - внука Пети...
- ...Все, Коля. Меня нет с вами. Все мои мозги и ощущения - все там, - сказал он, указывая в сторону зрительного зала, и ушел в гримерную.
Смотрите также:
- Екатерина Максимова и Владимир Васильев: "В наших отношениях было все - и горечь, и счастье" →
- Елена Воробей: "Мечтаю о втором ребенке" →
- Великий лицедей →