Катюха ворвалась ко мне домой, вся с головы до ног залитая слезами. Обильно орошая ими паркет и, как вихрь, опрокидывая на ходу все вазочки-рамочки-шкатулочки в моей комнате, она, не разуваясь, завалилась на кровать и завыла. Я поняла, что на этот раз все всерьез и надолго. Как маленькое привидение с моторчиком, вслед за ней в комнату прошмыгнула моя мамочка - Лучший Друг Всех Обездоленных Детей на нашей Земле и начала разворачивать очередную спасательную акцию: "Девочки, чайку попьете? Ах, Катенька плачет! Что, опять двойка?" "Нет, маманя, - ровным голосом сказала я, - обождите. Это личное". И максимально душевно-корректно выдворила свою взволнованную родительницу.
CОЩУРИВ, как бывалый следователь, хитрый глаз с поволокой, я решительно приступила к своему нелегкому расследованию. "Так, так. На что жалуемся?" - гипнотизируя спокойствием Катерину, вопрошала я. Ответом мне была серия невнятных междометий и слезный поток горестных хлюпов-всхлипов.
Терпеливо повторив свой вопрос уже на октаву выше, я получила приблизительно следующую информацию. "Я... мой Виталя... В общем мы... любовь-любовь... так долго ждали, а тут родители на дачу... Ну и мы любовь-любовь... И вдруг он: "Ах, ты уже не девочка?!" А я что?.. Он мне никогда не говорил, что надо. А он мне: "Обманщица! Потаскуха-а-а!" Последние слова она произнесла срывающимся на крик голосом и тут же откинулась на подушки и зарыдала пуще прежнего.
Суть произошедшего я кое-как уловила, но вот чем успокоить мою отвергнутую подругу, я не имела никакого представления, поэтому, наверное, и решила, что проще и надежней будет уложить ее спать. "Утро вечера мудренее", - как говаривали предки.
Вылакав предусмотрительно приготовленный мною фирменный коктейль "Женское счастье" (1 часть раствора валерианки - 2 части пива "Балтика" темного, крепкого), Катюха, вдоволь наревевшись, мгновенно отрубилась. А я тем временем по долгу службы стала думать свою нелегкую думу. "Значит, он, падла, смел побрезговать моей Катенькой, моей девочкой-солнышком-одуванчиком?! И какого черта он прикопался к ее девственности, до которой никогда никому дела не было, кроме одного, может, папы родного, и то только в детском садике... Тоже мне, ежкин кот, принц голубых кровей!" Нет, я понимаю, дело бы происходило, предположим, лет 100 назад. Тогда да, мою Катюху (да и меня, кстати, тоже) даже на порог приличного дома не пустили бы, пришили бы ей позорную алую букву на причинное место и гнали бы поганой метлой на край земли. А сейчас-то чего?
Я по своей чукотской наивности думала, что подобного рода мужские предрассудки уже далеко в прошлом. Ан нет, оказывается, вожделенная привилегия обладать веткой первенства хотя бы в этом и по сей день бередит умы наших прогрессивных мужчин. Хотя если все же попытаться разобраться, то такая ли уж это почесть?..
Предположим, лет 100-200 назад новоиспеченный супруг после боев первой брачной ночи вывешивал окровавленную простыню на ворота и по праву считался достойным мужиком и мужем.
Но если копнуть поглубже или совсем глубоко, то можно найти историческое подтверждение того, что, выражаясь по-научному, почетную дефлорацию проводил отнюдь не муж. Лучшим свидетельством того, что в праве первой ночи и связанных с ним ритуалов нет ни намека на чувственность, являлась ритуальная дефлорация женщин в эпоху матриархата: в Перу, к примеру, не кто иной, как мать, лишает девственности свою дочь, да притом в общественном месте (такие же случаи отмечались на Камчатке и Мадагаскаре); в Индии после завершения брачной церемонии супруг отводил свою молодую жену к вождю деревни и возвращался за ней лишь через восемь дней (как вам такая репетиция медового месяца?); в Океании жених вверял свою будущую супругу нескольким своим друзьям (троим или больше), которые уводили ее в лес и лишали девственности с помощью каменного ножа, прежде чем вступить с ней в половую связь (это муженек, наверное, от чрезмерного уважения к лучшему другу, пардон, к друзьям, передал им свои почетные полномочия).
Одним словом, и мода на невинность, и способы ее лишения постепенно менялись, и миссия первооткрывателя не всегда оставалась за любимым-единственным. Кстати, еще неизвестно, как этот вопрос будут решать наши дети... А что уж говорить о современных Ромео? Он, наивно полагая, что до него ты вообще не знала мужчин, как таковых, в постели ждет от тебя небывалых высот любовного мастерства и недюжинной изобретательности. Ты в образе развязно-похотливой кошки должна с готовностью исполнять все его самые сокровенные эротические фантазии, о существо-вании которых он, по всей видимости, и сам не всегда имеет четкое представление, оставаясь между тем целомудренно нетронутой. Такому сорту мужчин-фантазеров я бы от всей души посоветовала немного определиться, а то и... сесть, и... съесть - такое, знаете ли, только в сказках - и то не во всех - бывает. Положа руку на сердце, лично я думаю, что девственность - это, бесспорно, вещь хорошая, но отнюдь не принципиальная, и не стоит сходить с ума как из-за ее несвоевременного исчезновения, так и из-за ее капитального присутствия, рождая массу ненужных комплексов и у себя, любимой, и у своего партнера-любителя. Когда любовь совершается ради любви, атавистическим мужским предрассудкам типа "девочка - недевочка" места нет и не должно быть. А если такой вопрос все же возникает, причем у самых дверей спальни и явно в ультимативной форме, мой тебе совет - смело посылай своего прекрасного принца к далеким предкам. И Катюха моя зря слезы льет да нервы себе треплет из-за этого чистоплюя фильдеперсового. Пускай катится на все четыре стороны! Хоть к девочкам, хоть к мальчикам. (Надо не забыть сказать ей об этом утром.) Ведь если на то пошло, девственность по своей сути - это вовсе не то, что "по праву должно принадлежать мужу" (абстрактному или вполне осязаемому), мужику-то эта крохотная перепоночка, как мне кажется, совсем ни к чему; это то чувство, ощущение себя, с которым ты отдаешься в руки любимого человека, ни в коей мере не зависящее от физиологии...