В ОЖОГОВОМ центре Склифа сейчас находятся 13 пострадавших во время взрыва на Пушкинской площади. Андрей и Татьяна Пшеничные, муж и жена, приехали в Москву за два дня до трагедии. Они из Питера, у них две дочки - одна в седьмом, другая в десятом классе. После отпуска, проведенного в Железноводске, вдвоем приехали в Москву к родным на семейный праздник - рождение ребенка. Хотели помочь молодой маме управляться с малышом на первых порах. Два дня оклеивали квартиру обоями к приезду малыша из роддома. В последний вечер решили отдохнуть, сходить в кино. Взяли билеты в "Пушкинский". Прошли через подземный переход, прогулялись вниз по Тверской. Возвращались обратно на троллейбусе. "Боже, почему мы не проехали еще одну остановку, тогда бы мы туда не спустились!" - говорит Татьяна.
Татьяна оказалась одной из самых тяжело пострадавших во время взрыва, она получила 80%-ный ожог. Дочери слали открытки с просьбами не умирать (Татьяна их к себе не пускала, не хотела, чтобы они ее видели). В палате интенсивной реанимации рядом с Татьяной умерли три женщины, привезенные с Пушкинской площади с такими же ожогами. Умирали по ночам, поэтому она очень боялась оставаться ночью одна. Муж лежал в соседней палате. Она уверена, что они выжили только потому, что перед этим набрались сил во время отпуска. На курортных фотографиях на фоне южной природы она показала мне цветущую женщину с шапкой волос: "Вот это тот самый брючный костюм, в котором я горела... и эти сережки деревянные сгорели, и бусы". Татьяна рассказывает о взрыве лаконично и, наверное, уже не в первый раз. Но для нее этот рассказ не стал обыденным:
- Мы с Андреем шли друг за другом и прошли совсем немного. Вдруг погас свет. Ударила волна воздуха, и я почувствовала, что у меня горят волосы. Одежда была из синтетики, сразу съежилась и стянула кожу. Андрей искал меня, звал: "Танечка, Танечка!" Но его контузило, и он не слышал, что я ему кричала. Он спрашивал всех женщин: "Вы не Таня?" Когда я до него добралась, он повел меня. Было очень темно. Он несколько раз падал, куда-то проваливался, потом вставал и тащил меня дальше. Раньше он работал в пожарной инспекции, теперь пригодились навыки. Если бы не он... Он мне говорил: "Пригибайся ниже, еще ниже, там есть кислород". Мы выбрались почти голые, в каких-то обрывках. Но мне было все равно, я только опустила лицо перед камерами, чтобы меня не узнали... Что мы думали? Конечно, мы тогда совсем не поняли, что произошло и почему".
Татьяна две недели находилась в реанимации, перенесла несколько пластических операций по пересадке кожи. Два раза в неделю всем производилась перевязка без наркоза. Надо было отдирать присохшие к ожогам бинты. "В первое время мы все кричали криком, да что женщины - и мужчины кричали", - говорит Татьяна. Только теперь, когда прошло больше трех недель, она уже может ненадолго приподниматься, пользоваться одной рукой. На пальцах другой руки кожа совсем тонкая, ими даже трудно взять кусок хлеба. Она признается, что иногда ей хочется плакать, глядя на свои обожженные руки, так жалко себя становится. Но как только Татьяна немного пришла в себя, она попросила надеть ей сережки, чтобы хоть немного почувствовать себя женщиной. Уже два раза ей разрешили посмотреть на себя в зеркало. Она перестала бояться своих ожогов. "Занимаюсь самовнушением, - улыбается она, - говорю себе: у меня все заживает, все у меня заживает. Родные говорили, что в первое время после поездок ко мне выпивать приходилось, чтобы стресс снять, так я страшно выглядела. А теперь меня отмыли немного от черноты, кожа очистилась. Когда меня на перевязку везут, я шучу: "Ну что, будем перевязывать свинку с подгоревшими ушками?"
На подоконнике у Татьяны стоят пейджер и две маленькие картонные иконки. На пейджер родные и друзья присылают приветы. Почти каждый вечер у нее обязательно кто-нибудь бывает в гостях. Татьяна говорит, что узнала теперь, насколько дружная у нее семья. Ее сестра-близнец взяла на себя часть боли, которую испытывала Татьяна, у нее тоже появилось что-то похожее на следы от ожогов, хотя врачи не могут поверить в это. Ежедневно кто-нибудь из родных дежурит у нее и у Андрея, ухаживают за ними вместо платных нянь, несут посменную вахту. Чужие люди еще больше удивили Татьяну своим участием. Несколько раз ее навещала женщина, которая оказалась ее полной тезкой. Засыпанная после взрыва звонками от своих испуганный друзей и родственников, тезка решила познакомиться с Татьяной и пришла к ней. Сотрудники одного из столичных банков по своей инициативе обратились к главврачу института и из списка 25 пострадавших от взрыва выбрали Татьяну и Андрея. Банк купил для них необходимые вещи, медикаменты и компрессорные перчатки для лечения, одежду и даже школьные наборы для дочерей. Сотрудницы банка готовят и приносят для Татьяны и Андрея домашнюю еду. Такую же помощь оказывает другой банк соседке Татьяны - Ларисе, попавшей в ту же беду. Для Татьяны это стало откровением: "Я поняла, что тоже буду помогать. Раньше я жила в своем замкнутом мирке, как все мы живем: семья - работа. Теперь я понимаю, что надо не так".