РОССИЙСКИЙ академический молодежный театр выпустил новый спектакль по старой советской пьесе патриарха нашей драматургии Алексея Арбузова "Таня". Автор посвятил ее великой актрисе Марии Ивановне Бабановой - первой Тане (увы, в программке в предисловии к премьере досадная опечатка: вместо "Бабанова" - "Баранова"). "Таня" написана перед Великой Отечественной войной. Ее ставили тогда повсюду. После войны пьесу подзабыли, и Арбузов написал второй вариант. Этот вариант поставил Анатолий Эфрос в 70-х на телевидении - Таню играла Ольга Яковлева, а в питерском Театре им. Ленсовета - Алиса Фрейндлих.
Даже одно упоминание об актрисах, игравших Таню, невольно обрекает на сравнения с юной исполнительницей в нынешней премьере - дебютанткой, выпускницей РАТИ Дарьей Семеновой. Живая, естественная, темпераментная девочка эта, бесспорно, одаренна, и не ее вина, что были в роли Тани актрисы уникальные, чьи интонации, жесты не забыть, да и играть ей выпало совсем в иные времена, для совсем иной публики. И этой молодежной в основном аудитории новая Таня явно по вкусу.
В двери театра, толкаясь, группками (некоторые под присмотром учителей) с шумом втискивались старшеклассники. Ужас, подумала я, давненько не посещавшая плановые ученические походы в театры, - сейчас станут гоготать: что им эта арбузовская "Таня" образца 1938 г.? Они уж точно ни имени драматурга, ни названия пьесы, ни ее истории знать не знают. В итоге же впечатление после трех с половиной часов спектакля (с антрактом, во время которого, кажется, ушли лишь единицы) - ошеломляющее: зал смеялся, где положено, и, где следует, затихал. Рядом со мной - парнишка с девочкой, за ручки, и он каждый раз, в особо чувствительные моменты, ей эту самую ручку целовал... Вот и разбери! Критики кривятся и ругаются, а заполненный до отказа вместительный "юный" зал трепетно внимает и стоя бурно аплодирует в финале.
Известный в театральной среде режиссер-экспериментатор Александр Пономарев неожиданно вытянул мелодраму "с идейным подтекстом" из советского небытия. О том, как юная Таня любила мужа, а он полюбил другую, и Таня, похоронив ребенка, о рождении которого неверный супруг даже не узнал, ушла в большую жизнь из своего "кукольного дома" и стала полноценным и даже героическим членом общества. Прямо-таки "Светлый путь". Не случайно же песни из этого плакатного фильма 30-х поют в спектакле. Поют не задушевно, но и не пафосно - скорее с оттенком пародии. В спектакле вообще много пародийного - иронично-опереточно обыгрываются типажи и эстетика 30-х гг. Вполне, впрочем, беззлобно. И вообще, вся эта история про Таню в спектакле больше похожа на сказку: огромные звезды, белые занавеси, светящиеся паровозики...
Сказка о девочке-женщине. Хрупкой, как диковинный цветок или экзотическая птица, которой неуютно в любую эпоху, если невостребованны ее единственный талант - любить, ее таинственная, затаенная, бесконечная женственность. И не потому ли так смотрят этот необычный, спорный, эклектичный спектакль молодые, что время таких женщин с их обволакивающей прелестью, преданностью, детской доверчивостью, незащищенностью уходит, уже ушло?..