ИСТОРИЯ любит праздники. Меняются эпохи, придумываются новые красные даты в календаре. Но лишь одно событие, как эстафетная палочка, переходит из века в век, из поколения в поколение. Новогодними хлопотами были заняты и наши бабушки, и наши родители, а теперь и мы сами. Почему нам так дорог именно этот праздник?
Шоу в Манеже
В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ Москве зимние праздники стартовали днем православного Рождества. По старому календарю начало Нового года приходилось на Святки, длившиеся 11 дней - от Рождества Христова до кануна Крещения (крещенского сочельника). Празднику предшествовал долгий Рождественский пост продолжительностью 40 дней. Перед Рождеством в Москве открывался мясной базар близ Калужских ворот (на этом месте сейчас - Морозовская больница). Из-за низких цен московские хозяйки предпочитали именно там закупать мясо к праздникам. Повсеместно продавалась "рванинка" - куски вареного мяса. В дни Святок улицы наполнялись торговцами праздничным товаром, востребованным гуляющей толпой: пряники, леденцы, конфеты, орехи и подсолнухи. Прозрачные леденцы имели форму петушков или казаков на конях. Пряники продавались разных сортов - мятные в форме пластинок и круглые, мелкие вяземские. Были еще особые пряники для игры - твердые и невкусные. Чтобы выиграть пряник, покупатель должен был переломить его на две части, ударив о край лотка. Если пряник не разбивался или, напротив, разлетался на несколько кусков, покупатель проигрывал копейку.
У Москворецкого и Каменного мостов стояли сбитенщики - может быть, самые колоритные персонажи старой Москвы. С одного бока у них висела на веревке связка калачей, с другого бока - сумка с углями, спереди, в специально устроенном приспособлении в виде патронташа, находился ряд стаканчиков из толстого стекла, горячий сбитень в них не обжигал руки. Сбитенщик держал круглой формы самовар с ручкой. Сбитень продавался по 1 коп. за стакан. Приготовлялся он из патоки, а лучше - из меда. В рецепт входили зверобой, шалфей, корни фиалки, имбирь, стручковый перец и другие пряности. Приготовление этого набора было в Москве особой профессией.
Многие москвичи рядились в "личины" - маски, надевали вывернутые тулупы и в таком виде да еще с ухватами, заслонками в руках разгуливали по знакомым домам. Но после таких безобразий обычай требовал обязательно очиститься - трижды с головой окунуться в прорубь на Крещение.
Одно из любимых рождественских развлечений в старой Москве несложно было бы восстановить и в наши дни. Это - гулянье в городском Манеже, который по торжественному случаю украшался флагами, гирляндами. На открытых там подмостках выступали акробаты, фокусники, куплетисты, рассказчики, хоры певчих и т. п. Устраивался и театр, где разыгрывались исторические представления. Настроение поддерживали сразу два военных оркестра. По всему Манежу в киосках торговали сластями, подарками и игрушками. В одном углу помещался ресторан. Находилось место для проведения лотерей и устройства тира. Святочным развлечением было и катание на коньках. Один из лучших катков устраивался на Чистых прудах. Приглашался военный оркестр, каток обносился забором и освещался разноцветными фонариками. На прудах обычно устраивались снеговые горы для катания на санках. Самым экстремальным святочным развлечением нужно признать кулачные бои на льду Москвы-реки, в которых участвовали сотни людей. Среди них было немало испытанных бойцов, имевших в Москве известность. Внешне их выдавали многочисленные шрамы на лице да выбитые зубы.
В дни Рождества постояльцев московских гостиниц ждали в номерах праздничные открытки с типографски напечатанными поздравлениями от владельцев и персонала. Во всех московских газетах и журналах к Рождеству обязательно печатались святочные рассказы. К примеру, в каждом рождественском выпуске "Московского листка" их размещалось с десяток. Истоками этого занятного жанра были - с одной стороны - устные истории, что рассказывались на святочных посиделках, с другой - традиции европейской литературы, как, скажем, рождественские повести Диккенса. События в таких рассказах всегда происходили на Рождество, а темой было или что-то пугающее, будоражащее воображение - привидения, гипноз, спиритизм и т. п. (соответствовали и названия, к примеру, "Тень утопленника"), или сентиментальная, выжимающая слезу история о каких-нибудь сиротках, или о светлых переменах в судьбе героя. В советское время эту традицию вроде бы искоренили, но она подспудно продолжалась, чему примеров множество, среди них рассказ Гайдара "Чук и Гек", фильмы "Карнавальная ночь" и "Ирония судьбы..." и др.
Блестящий праздник
Нина ГРИБОВА, психолог:
- НОВЫЙ год - совершенно особенный праздник потому, что только к нему мы украшаем дом: елка, мишура, дождь, блестящие гирлянды и игрушки. Именно через "все блестящее" мы создаем праздничное настроение. Любовь к блесткам уходит в глубокое прошлое, во времена язычества, когда существовал культ украшения тела и дома с целью отпугнуть злых духов. На самом деле блестки вызывают возбуждение в некоторых подкорковых отделах головного мозга. Это проявляется на уровне восторженных эмоций, а вот у эпилептика могут даже вызвать приступ. Какая новогодняя ночь без салюта? Мы не зря устраиваем грандиозный фейерверк в отдельно взятом дворе. Все мы в душе немного пироманы, то есть хотим что-нибудь поджечь и взорвать - ну так, слегка и красиво. Есть этому и вполне медицинское объяснение - сейчас у большинства людей проблемы с сосудами, масса детей с теми или иными последствиями родовых травм и повышенным внутричерепным давлением. Поэтому все психопаты и эпилептики предвкушают канун Нового года как нечто особенное - ведь им можно будет делать то, чего так хочется, и никто не осудит!
Новый год - праздник, который ломает все стереотипы. Это единственное торжество, которому сопутствует абсолютно "узаконенная" бессонная ночь, когда самые консервативные ведут себя как настоящие "оторвы", разрешается устраивать любые сюрпризы. Само собой, мы ждем Нового года как официальной "хорошей пьянки". Новогодний запой и новогоднее обжорство, которые начинаются за неделю до конца года и заканчиваются уже после православного Рождества, стали почти медицинскими терминами. Но особенно тяжело приходится детям - ведь в эти дни они получают конфет и шоколада в разы больше, чем в обычное время. Плюс постоянное внимание взрослых: подарки, елки, театры и т. д. После окончания праздников и до самого конца января у детей наблюдается тяжелая конфетная абстиненция, ведь шоколад вызывает не меньшее привыкание, чем табак или алкоголь.
Даже не веря в Деда Мороза, мы все ждем от Нового года какого-то чуда, праздничная ночь - это нечто решающее, поворотное, начало некой новой жизни. Любопытный факт: нынешнее поколение "компьютерных детей" очень рано перестает верить в Деда Мороза, в то время как взрослые продолжают надеяться на что-то сверхъестественное, "играют" в этот праздник.