Старые дома не к лицу? (часть 2)

Продолжение. Начало см. в N 15

"В Голутвинском переулке, за зданием "Президент-отеля", стоит старый особняк - дом купцов Третьяковых, где родился самый известный российский меценат Павел Третьяков. Так вот дом в жутком состоянии: черный, полуразрушенный, с заколоченными окнами. Давным-давно дом собирались привести в порядок и открыть в нем музей семьи Третьяковых. Но ни один из "великих" художников, получающих сегодня от города большие площади под свои нужды, ни разу не заикнулся об этом. Между тем особняк примыкает к Парку искусств, рядом с которым - филиал Третьяковки и Центральный дом художника. Мы столько говорим о наследии и необходимости его восстанавливать, но реально мало что делаем..."

Людмила И в а н о в а

ЭТО ПИСЬМО пришло в ответ на первый материал из цикла "Утраченное". Действительно, в Москве бывает так, что одни ценные усадьбы и палаты интересуют инвесторов, другие - нет. Причины тому разные, но природа у них одна - экономическая. Если из памятника в процессе строительства нельзя сделать здание повыше, а главное - пошире, он будет обрушаться, и никто не обратит на него внимания. Реставрировать без возможности получить для себя в аренду (а лучше в собственность) часть исторической недвижимости сегодня не возьмется ни один инвестор. Но это не самое страшное, что может случиться со старинным зданием. Невозможность в силу сложившейся застройки увеличить площадь вместе с сильным желанием получить особняк или усадьбу хоть в каком виде приводит к тому, что здания горят и самообрушаются. Сегодняшняя тема - памятники архитектуры и культуры XVIII - XIX веков, которые "умерли насильственной смертью".

Жертвы обстоятельств

   
   

УСАДЬБА князей Трубецких (ул. Усачева, 1) относилась ко второй половине XVIII века. Это был один из самых древних деревянных домов в Москве. Там собиралось много известных людей, среди которых Пушкин. Но самую большую ценность представляли не бывшие жильцы и владельцы, а интерьеры усадьбы: изразцовые печи, дубовые двери, в прекрасном состоянии дожили до нашего времени живописные обои. XIX век дом встретил в аварийном состоянии, но к интерьерам это не имело отношения. Осенью 2001 г. усадьба сгорела. Сегодня дом Трубецких воссоздан из бетона. Сгорел в 1997 г. и дом Алябьева - деревянный особняк с мезонином на углу Новинского бульвара и Нового Арбата. Композитор жил там с женой до самой смерти в 1851 г. Музей культуры им. Глинки планировал открыть там свой филиал - мемориальный музей Алябьева.

Пожар уничтожил и дом Верещагиной в Среднем Трехгорном, 6 (см. фото 1). Это был красивый особняк - памятник деревянного классицизма. Ионический портик делал его похожим на виллу, которая сохраняла свой первоначальный вид до 1980-х, когда дом пострадал от пожара первый раз. Потом несколько раз горел в 1990-е, пока в 1998 г. не выгорел окончательно. Жертвой пожара стал и деревянный дом-терем конца XIX века в русском стиле на ул. Штатная Горка. Горели и более поздние строения. Например, трехэтажное здание 1913 г. постройки в Сокольниках. Оно было единственным в своем роде деревянным зданием в стиле модерн. Что интересно, версии поджога рассматривали во многих случаях. Но доказано это не было ни в одном из них.

Раннепетровский дворец XVII века на Софийской набережной, 6 (см. фото 2), с пристройками, относящимися к XIX веку, не сгорел, как многие на него похожие. Официально - дом обрушился сам. Он помнил английского художника Петра Пикарта, который в 1707 г. из окон второго этажа рисовал панораму Кремля из Замоскворечья, ставшую хрестоматийной. Но, когда позже площадку расчищали, на руинах были заметны следы бульдозерных гусениц.

Письмо о помощи

В МУЗЕЕ архитектуры им. Щусева на прошлой неделе прошел "круглый стол" о сохранении архитектурного наследия. На нем сетовали, что разрушаются постройки времен классицизма, изчезает как класс рядовая историческая застройка XVIII-XIX веков, требуют ремонта здания советского авангарда. Много спорили, что в водовороте строительного бума памятники архитектуры и культуры подменяют памятники-подделки. И все это происходит с нарушением методов научной реставрации, конвенций о сохранении культурного наследия, закона об охране памятников. Вспомнили, что от пожаров при невыясненных обстоятельствах погиб Манеж. Но, думаете, сделали что-нибудь? Например, обратились в Государственную думу с предложением ужесточить ответственность за нарушение закона об охране памятников или подали в суд на кого-то за нанесение непоправимого ущерба историческому облику Москвы? Нет, написали открытое письмо российскому президенту и столичному мэру, в котором рассказали о том, что происходит с памятниками в Москве.

Безусловно, надо говорить о том, что архитектурное наследие гибнет и пришло время его спасать. Но разве процесс начался вчера или позавчера? Разве не разрушено в последние 10 лет порядка 60 особо ценных в архитектурном смысле построек Баженова, Казакова, Шехтеля и исторических домов, связанных с именами Пушкина, Герцена, Островского? Может быть, сегодня уже недостаточно писать письма президенту и мэру и в который раз говорить о том, что "необходимо осуществить срочную и эффективную программу действий по спасению и сохранению памятников архитектуры и культуры"? Времена разговоров и писем давно прошли. Но проблема в том, что люди, отвечающие за "спасение и сохранение" в том числе архитектурного наследия, ничего другого не умеют.

Продолжение следует

Смотрите также: