В канун Нового года Тверскую зону с благотворительной миссией посетил немецкий пастор Герман Иммекус, который, как истинный Дед Мороз, привез в подарок российским заключенным различные сладости на сумму свыше 700 тысяч рублей.
На подступах
ЭТОТ маленький клочок Тверской земли уже полвека окружают бетонные стены с хищным оскалом свернутой клубками "колючки". За ней - долгие километры безликих бараков-многоэтажек, где нашли свое временное пристанище переступившие черту закона.
Из-за минутной слабости или трагической случайности благополучная жизнь этих людей отныне и навсегда расколота на две половины: "до" и "после". "До" - когда они, как и все, любили, растили детей, смеялись. "После" - когда за их спинами захлопнулись высокие тюремные ворота, а на одежде появилась черная бирка с выведенным мелом номером отряда. Как и почему их судьбы сделали роковой виток и сильные красавцы-мужчины превратились в жестоких убийц, воров и насильников? Ответ на эти вопросы заключенным придется искать еще долго - срок каждому из них определил приговор суда. А пока...
- Больше всего меня печалит нищета российских тюрем, - признался пастор Иммекус корреспонденту "АиФ. СВ" после посещения "самой большой" камеры, рассчитанной на 35 человек, в которой нашли свое временное пристанище около сотни заключенных. - Я 12 лет проработал в немецких тюрьмах, но никогда не видел, чтобы заключенные спали там в три (!) смены и пугали друг друга туалетом, который называется у вас красивым женским именем "ПА-РА-ША" и еще... "Езба - ср..-альня"!
Тем не менее Тверская зона, по словам ее завсегдатаев, мало отличается от любой другой. Например, здесь так же, как и везде, все делается по звонку. С ним заключенные встают и ложатся, этот же пронзительный звук сопровождает их во время получения в столовой баланды и краюхи хлеба, по нему все население зоны ежедневно выходит на работу в деревообрабатывающий или металлообрабатывающий цех. В первом руками заключенных производится почти вся мебель и другая тюремная утварь, во втором ремонтируются коридорные и оконные решетки, стальные двери камер и, по словам самих заключенных, изготовляются... прекрасные заточки из обыкновенных отверток. Но пронести их в барак практически невозможно: каждый работник цеха после смены тщательно обыскивается местной охраной.
За время отсидки многие заключенные приобретают в зоне не только профессию столяра, плотника, слесаря или токаря, но и соответствующий разряд, который, несомненно, пригодится на воле. В деревообрабатывающем цехе заключенные приобретают навыки декоративной резьбы по дереву. Резные оконные рамы, самодельные шахматы, нарды, а также всевозможные шкатулки заключенные часто дарят на прощание начальникам зоны и гостям.
Есть в Тверском централе и собственная церковь, в которой за год существования приняли крещение 480 заключенных и обвенчались 4 пары (в двух из них женихи ВИЧ-инфицированы).
В зоне о ВИЧ-инфекции лучше не знать?
НЕДАЛЕКО от Тверской зоны расположен СИЗО N 1. Кроме взрослых мужчин здесь ожидают приговора суда 84 женщины и 23 подростка. Большинство из них задержаны за воровство, торговлю наркотиками и разбой. Самого маленького подследственного, 14-летнего Игорька, уголовники-"домушники" в течение года использовали в качестве "форточника". В одной из квартир оперативники взяли его с поличным. Теперь Игорь боится двух вещей: свободы, где остались его бывшие "подельники", которые могут неправильно истолковать его освобождение и обвинить в стукачестве, и колонии, где, по рассказам сокамерников, лютует туберкулез и даже СПИД!
Кстати, ВИЧ-инфицированные есть и в самом СИЗО. Их содержат в отдельном бараке, рассчитанном на 200 человек. Сейчас здесь 193 человека. 90% из них - бывшие наркоманы. В недалеком будущем пастор Иммекус мечтает открыть в зонах, где есть ВИЧ-инфицированные и больные туберкулезом, молочные фермы и уже сделал первый шаг - спонсировал покупку 9 коров для колонии в Лыкошино... А пока он практически в одиночку борется за снабжение российских зон религиозной литературой. И как нельзя кстати. Вот что рассказал нам 27-летний ВИЧ-инфицированный заключенный по имени Вадим:
- Когда раньше я слышал о СПИДе, был уверен, что со мной такое случиться не может. А когда узнал от врачей полгода назад обратное, испытал шок... О мести всему миру мысли, конечно, не было, только обида. Почему именно я? В наркопритонах одним шприцем колются человек 10, а жребий выпадает "самому рыжему"! Наверное, это кара Господняя. Мне - за воровство, многим - за разбой, а кому-то и за убийство... Но болезнь ведь не щадит и тех, кто на воле! Получается, они в душе не лучше нас, просто не проявили свои грязные мысли в поступках...
- Как воспринимают свой диагноз ваши сокамерники? Они знают, от кого заразились?
- Каждый воспринимает новость о заражении по-своему. Одни винят в болезни кого-то, другие знают, от кого заразились, и таят мысли о мести. Был у нас один такой, когда узнал, что у него ВИЧ, полдня молчал, а потом несколько дней бился в истерике и орал: "Дайте мне шприц! Я всех перезаражаю!" Но я эту болезнь и врагу не пожелаю. Иногда даже не верится, что я неизлечим.
- Что помогает вам в тяжелую минуту?
- Многим помогает поддержка родных, но я сирота... Верю в Бога и в свое спасение. Именно эта вера и книга пастора Иммекуса "Бог в тюрьме", написанная на понятном любому заключенному сленге, помогают, когда начинаешь думать о скорейшем конце. Если зацикливаться на болезни, можно свихнуться. Некоторые даже дневники ведут, считают, сколько дней жить осталось. Им лучше бы и не знать о своем диагнозе, потому что становится больно и очень страшно. Порой думаешь о смерти и о том, что ты смог оставить после себя этому миру, кроме СПИДного пепла? Как ни крути, а лучше быть здоровым в зоне, чем больным на свободе.
"Рожу и воспитаю ребенка в зоне"
ТАКОЕ решение приняли пять будущих матерей, содержащихся в общих камерах вместе с другими подсудимыми Тверского СИЗО. Сокамерницы самой общительной из них - воровки, наркокурьерши и даже учительница-убийца, которую к нашему приезду уже увезли по этапу. Но даже подобное соседство нисколько не смутило будущую "мамку". Итак, знакомьтесь, наша собеседница...
...30-летняя Лена из Великого Новгорода. Шесть из восьми месяцев беременности провела в СИЗО. Собирается родить аккурат под Рождество и считает это Божьим провидением. На воле будущую мать ждут родители, 27-летний брат, больная эпилепсией сестра и трое несовершеннолетних детей... Каждый день Лену мучают кошмары: ей снится, что костлявая рука смерти заносит над ее 3-летним сыном нож, Лена бросается на его спасение и... просыпается в холодном поту... Как же жила эта молодая женщина до того момента, когда ее судьба сделала трагический виток?
После школы Лена закончила Ленинградский техникум связи, потом - педагогический институт (работала в спецшколе для олигофренов с умеренной степенью дебильности). Не выдержала - ушла на телеграф. Последние 10 лет состояла в гражданском браке с местным строителем-частником, который впоследствии сбежал к другой, оставив в наследство жене троих сыновей: 10, 3 и 2 лет. С тех пор "папа" не помогал детям и даже не стремился их увидеть. Средний сынишка Лены болен бронхиальной аллергической астмой, из-за которой уже неоднократно попадал в реанимацию. Так все и началось... Теперь Лену ежедневно навещает тюремный врач, у нее улучшенное питание, но овощей и фруктов, как, впрочем, и лекарств, катастрофически не хватает.
- Я здесь, потому что старалась для своего ребенка, - всхлипывает подсудимая. - В Новгороде очень тяжело с работой, и я приехала в Тверь к знакомым, чтобы заработать. Ребенку нужны были деньги на лекарства. Я пошла на преступление - торговала наркотиками. Сама ни разу не пробовала "дурь", даже не курю.
- Кто предложил вам торговать наркотиками?
- Я познакомилась на рынке с кавказцем. Он снял мне квартиру в Твери и предложил работу. Я долго не соглашалась - боялась, хотя мне и сказали, что в пакетах обычные лекарства. Я никогда не была в среде наркоманов, все время отдавала семье. Кавказца я больше не видела: поставщиком наркотиков был другой человек, который и присылал ко мне заказчиков. Мне удалось продать героин лишь два раза. Потом почувствовала неладное, хотела вернуть деньги, но не успела... Я признаю свою вину, но в безвыходном положении я не могла поступить иначе.
- Лена, вы задумывались над тем, что торговля наркотиками когда-нибудь может бумерангом вернуться к вашим детям?..
- Я мать... Когда на ваших руках умирает ребенок, вы вряд ли в первые минуты будете думать о чем-то, кроме его спасения. Вы будете готовы на все! Сейчас мои трое сыновей с моей 47-летней мамой в Новгороде. И я за них спокойна. Когда мама на работе, с ними остается мой папа. Очень скучаю по детям, ведь я никогда с ними не разлучалась. И не понимаю матерей, бросающих свое чадо на произвол судьбы.
- Вы ждете мальчика или девочку?
- Да мне все равно, кто родится! Главное, чтобы ребенок был со мной. Обязательно назову его старинным, православным именем. Например, Кириллом или Даниилом. Я собираюсь родить его здесь. Меня, как и других подсудимых "мамочек", отвезут в районный роддом, где я буду рожать в присутствии конвоя, через два часа после родов меня вернут обратно, в СИЗО, а на пятый день привезут мне ребенка. Наверное, это будет самый счастливый день в моей жизни! Потом... (мечтательно) после вынесения приговора (если, конечно, меня не оправдают) первые три года ребенок будет со мной в зоне...
- Не боитесь такого будущего для своего ребенка?
- Лучше, если он будет с родной матерью в зоне, чем вдали от нее на воле.
P. S. Пастор Иммекус был тронут услышанным рассказом и попросил начальника СИЗО открыть на будущего ребенка Лены банковский счет, куда первым перевел символическую сумму - 500 рублей...