СВЯТОСЛАВ ФЕДОРОВ был человеком, жадным до жизни и поразительно цельным. Он всегда твердо знал, чего хочет, что лучше и как надо. Хозяин офтальмологической империи, создатель "города Солнца" в поселке Славино, счастливый муж, отец и дед. И просто настоящий, основательный мужик с перехлестывающей через край энергией и волжским говором. "Мы должны быть хозяев'ами", - безапелляционно и чуть удивляясь непонятливости журналиста, произносит он. Как странно и глупо, что ценой его жизни стали несколько литров керосина. Именно их не хватило, чтобы вертолет доктора Федорова дотянул до аэродрома в Тушино.
"КРИМИНАЛЬНУЮ" версию катастрофы специалисты отвергли сразу. Машина летела из Тамбова, где проходило празднование 10-летия местного отделения МНТК, и находилась в воздухе уже порядка двух с половиной часов. А теракты - это всегда взлет. Взлет же прошел абсолютно нормально. И если бы не приборы, которые прилично подвирали... Говорят, пилот тоже оказался не на высоте: когда отказал двигатель, он якобы неправильно попытался посадить французскую "Газель". И вместо того чтобы плавно спланировать на землю, машина сложила лопасти и рухнула вниз с высоты девятиэтажного дома...
Да и сам вертолет находился далеко не в лучшей форме. Около двух лет назад за него, уже видавшего виды, Федоров отдал почти 600 тыс. долларов. "Газель" не была сертифицирована для полетов в России. Но и это не все. Чтобы обслуживать эту модель, авиамеханикам необходима была специальная лицензия. Ее не было ни у кого, так что техническое состояние машины было довольно сомнительным. Говорят, что Святослава Николаевича уговаривали купить отечественный вертолет, причем за гораздо меньшие деньги. Но Федоров настоял на своем.
В Москву из Тамбова Федоров спешил. Отменил некоторые встречи, не остался на банкет. В половине шестого он изъявил желание сесть рядом с первым пилотом Анвером Хусаиновым в "рабочее" кресло. До сих пор спорят, было ли у Федорова удостоверение пилота-любителя, то есть не мог ли он сам сесть за штурвал. Так или иначе, второму пилоту Анатолию Лобову пришлось уступить Святославу Николаевичу. Вертолет последний раз поднялся в воздух...
...Что заставило Федорова не так давно выкупить себе место на кладбище в деревне Рождествено при церкви Рождества Богородицы, которую он помогал восстанавливать? Он никак не походил на человека, предчувствующего скорую смерть.
Гражданская панихида в "Микрохирургии глаза". Объявляют, что МНТК будет присвоено имя Святослава Федорова, его основателя. Милиция порциями запускает прощающихся. Море цветов - каждую минуту их уносят, чтобы все могли видеть огромный закрытый гроб. Негромкая печальная музыка. Стены в фойе и в зале сплошь уставлены траурными венками - от медиков, от политиков, от учеников и соратников... Море слез - у многих глаза скрыты повязками, и медсестры в зеленых рубашках тщетно пытаются объяснить своим подопечным, что плакать нельзя. Рыдают не только женщины, но и мужчины. Сам недавно потерявший сына Генрих Боровик обнимает Ирэн Федорову. Не стесняясь объективов, плачет Эльдар Рязанов, вытирает глаза Александр Пороховщиков. Соболезнования приносят Фазиль Искандер, Владимир Меньшов и Вера Алентова, Виталий Вульф, Станислав Говорухин, Георгий Жженов, Александр Градский.
Прощаться с Федоровым пришли и политики. Присутствие охраны в темном зале скорбящих казалось странным и неуместным. Евгений Примаков смиренно дождался своей очереди пожать руки Ирэн Ефимовны. Геннадий Зюганов и Григорий Явлинский на минуту задержались у гроба. Михаил Касьянов медленно продвигался по фойе - спереди и сзади его окружали бабульки, пришедшие в последний раз поклониться Святославу Николаевичу.
На большой экран проецируют слайды. Федоров в операционной, Федоров на ахалтекинском жеребце, Федоров в кругу семьи, Федоров в Славино... По окончании панихиды, задержанной на полтора часа сверх отведенного времени, длинная траурная колонна двинулась в сторону Рождествено...
Многие оценили то, что вдова наотрез отказалась от помпезных похорон на Новодевичьем кладбище. Правда, у некоторых вызвало удивление то, что в МНТК Федоров был один. Гробы с телами двух пилотов и его пресс-секретаря оказались где-то в другом месте. Мало кто помнил даже имена. И скорбь бывает несправедлива.
На кладбище над Федоровым звучала скрипка. Перед тем как лифт опустил массивный гроб в драпированную полотном могилу, раздался военный салют. Комья серой земли глухо стучат о рыжую полированную крышку. И несколько минут стоит такая тишина, что больно ушам.