ЕМУ часто снятся огромные полосато-красные яблоки, брызжущие сладким розовым соком, когда откусываешь от них с хрустом. Такие росли раньше в Грузии. Машинально он пересчитывает эти душистые шары. Нужно, чтобы их было девять, тогда хватит каждому. Яблок же оказывается все время меньше. "Надо разрезать на дольки. Чтобы всем детям поровну", - решает он и просыпается...
СЕМЬЯ Алферьевых бежала из Тбилиси в спешке. Все бросили. Лишь бы спасти детей. Русским в те дни апреля 1990 г. было здесь жить опасно. Гуго помнит, как небритые люди с черными повязками на рукавах посреди их двора молча расстреляли шестерых парней. Людей избивали только за то, что их лица были славянского типа. Его имя, которое можно принять за грузинское, на самом деле - эстонское. Такое подыскал ему дед. Ударение в нем ставится на последнюю букву. Говорят, имя может определять судьбу. Судьба у Гуго Алферьева действительно непроста. В одиночку он воспитывает уже шестой год девятерых своих детей. Старшему - шестнадцать, младшей - пять.
"А где же их мать?" - спрашивает каждый, кто встречает эту семью.
- Она жива, здорова, но живет отдельно, - немногословно отвечает Гуго. Чувствуется, что говорить ему о бывшей жене больно и неловко. - Она очень порядочный и глубоко религиозный человек. Больше о ней я ничего не скажу. Дети могут видеть ее, когда захотят.
Анатомия развода
ГУГО помнит Лену еще десятилетней девочкой. Она отличалась удивительной кротостью. Такой Елена была и в девятнадцать, когда Гуго сделал ей предложение. Девичью скромность веселый студент посчитал главным достоинством для супружеской жизни. Лена была набожна, но, никогда не сталкиваясь раньше с религиозным фанатизмом, влюбленный парень не представлял, что это такое. В семье Елены не смотрели телевизор, не читали светских книг, усердно посещали молельные собрания. Все это девушка рассчитывала внедрить и в свою семейную жизнь.
- Она, возможно, по-своему любит детей. Но, похоже, секта, в которую она втянута, для Елены важнее, - рассказывали люди, знающие обоих супругов. - Если бы они не расстались, у Гуго сейчас на руках было бы пятнадцать детей или больше...
Последний ребенок родился, когда Гуго и Елена уже жили порознь. Как только девочка смогла обходиться без материнского молока, отец взял ее к себе тоже, позволив любимой некогда им женщине стать свободной от мирских хлопот.
Переезд в Сибирь из "солнечной Грузии" стал испытанием. В конце концов они попали в город Нижнеудинск Иркутской области.
Заняли денег, купили деревянный дом на окраине, посадили картошку. Диплом модельера-конструктора, мастера по пошиву мужской и женской одежды здесь не понадобился. И Гуго пошел работать кочегаром. Зарплату однажды задержали на 8 месяцев.
Чтобы прокормить детей, Гуго после работы шел еще батрачить к местному фермеру. За день работы хозяин давал работнику три литра молока и две булки хлеба. За долги дом пришлось переписать на имя того, у кого семья занимала деньги.
О том, что от голода невозможно заснуть, Гуго раньше читал только в книжках про войну. Чтобы успокоить плачущих детей, он рассказывал придуманные им самим волшебные истории про ангелов, которые непременно помогают попавшим в беду. Когда дети засыпали, плакал сам. В надежде он пришел в те дни на прием к заместителю мэра города - господину Пигину, попросил выдать детские пособия, которые не выплачивались уже 3 года. В ответ господин посоветовал кормить детей комбикормом и больше "не клянчить здесь ничего, спекулируя детьми".
Вероятно, отчаяние Гуго дошло до сердца какого-то ангела. И следующим утром, проснувшись от легкого шороха, дети обнаружили, что все крыльцо дома заставлено продуктами: два ящика, полных тушенки и сгущенного молока, крупа, мука, макароны, конфеты и пять батонов колбасы, которую младшие даже не пробовали. Все это вкусное богатство охраняла их собственная дворняжка, даже не притронувшаяся к съестному. Собаку будто на время лишили зрения и нюха. Гуго до сих пор не знает, чей это подарок, но дети уверены, что это могли сделать только ангелы. Продукты растянули на три месяца, до того дня, как кочегарам выплатили наконец зарплату.
Экономя каждую копейку, они сумели скопить денег на покупку годовалой телки. Через год телка принесла приплод. Гуго прыгал с детьми от счастья. В холодильнике кроме молока появились творог и домашний сыр. А 1 сентября милиционеры, взяв Гуго без объяснений возле дома, затолкали в машину и привезли в кабинет Пигина. Перед камерами местных репортеров зам. мэра потребовал у злоумышленника Гуго заплатить 20% от стоимости коров за потраву газонной травы. Коров грозились отобрать вовсе, и кормилиц пришлось продать...
Но не бывает худа без добра. Гуго решил стать предпринимателем. Взял в аренду помещение и начал брать заказы на шитье шапок, одежды. Большую часть заработанного съедала аренда, и тогда пришла идея организовать еще и предприятие по оказанию ритуальных услуг. Гуго плел венки, копал вручную могилы. Через четыре года работы он смог выкупить деревянное помещение, которое арендовал. Денег уже хватало на то, чтобы одеть и обуть детей, а это 27 пар башмаков, кроссовок и сапог. Он мог накормить их досыта и на десерт выдавать по одному яблоку и банану каждый день.
В это время Гуго даже показалось, что судьба начала поворачивать к нему свое подобревшее лицо. Он решил строить дом и обратился в архитектурное управление с просьбой выделить землю под строительство. А пока семья ютится в двух комнатах аварийной пятиэтажки. Дом уже 8 лет не имеет хозяина. В нем не было ни окон, ни дверей, ни горячей воды, ни канализации, ни отопления. Заселились сюда самовольно самые отчаянные. Зимой, когда за окном лютая сибирская метель, они топят углем буржуйку и спят, сбившись в одной комнате.
Черный день
8 МАЯ 2002 г. семья Алферьевых считает самым страшным днем в своей жизни. Сгорело дотла здание, где располагалось производство Гуго. Все уверены, что это поджог, организованный конкурентом. Как-то конкурент засыпал бульдозером выкопанную Гуго накануне вручную могилу, перед самым прибытием похоронной процессии. Осенью Гуго вновь открыл маленькую мастерскую для работы, но и ее попытались поджечь. Заведено уголовное дело, но против подозреваемого недостаточно улик. Боясь за детей, он отказался от дальнейшей борьбы. Похоронные венки он с детьми плетет теперь дома.
Просил Гуго отправить хотя бы младших на лето в лагерь, но получил отказ. Доход семьи не превышает 450 рублей на человека. Задолженность за учебу детей в музыкальной и художественной школах несколько тысяч, но пока их не отчисляют. За талант. Отобрали, правда, власти участок, выделенный когда-то Гуго под строительство дома. Теперь там будет бензоколонка.
Ради детей 39-летний Гуго готов переехать куда угодно и работать где угодно, лишь бы платили зарплату. И даже на переезд денег не попросит. Рассчитывает продать пианино, телевизор и видео со стиральной машинкой, все, что есть в доме...
- Говорят, что государство обеспокоено низкой рождаемостью. Родина обязательно вспомнит о моих сыновьях, когда придет срок идти им в армию. Я не против. Но сейчас на их вопросы о заботе Отечества о своих детях я ничего ответить не могу. А больше всего на свете мне хотелось бы, чтобы они могли когда-нибудь сказать: "Знаешь, папуля, а детство у нас было счастливым".
"15 детей - и все мои"