ОДНАЖДЫ известного питерского хореографа Бориса Эйфмана спросили, что он думает об отечественном классическом балете. "Черная икра, водка, хохлома, меховые шапки и русский классический балет лучше всего идут на экспорт", - сказал маэстро. Самого Эйфмана в России застать нелегко: он то в Вене, то в Нью-Йорке, то в Африке готовит свои постановки. Некогда опальный хореограф сегодня покорил Запад. Его мюзикл "Кто есть кто" на музыку Дюка Эллингтона о двух танцовщиках Мариинки, эмигрировавших в Америку, - танцевальный вариант кинокомедии "В джазе только девушки" - с успехом идет за рубежом.
Вечный балетный Жид
- БОРИС Яковлевич, ваш балет "Кто есть кто" в Нью-Йорке показали аж 14 раз. Может, сделаете теперь мюзикл типа "Чикаго" для российского показа? Не хотите стать ближе к народу?
- А мы и так говорим с народом на одном языке. Мои первые спектакли в 70-х были поставлены на композиции "Пинк Флойд", Маклафлина и других рок-звезд. Эта запретная музыка привлекла молодежь, которую вообще было не затащить на балет. Чтобы стать ближе к народу, балетмейстеру незачем уходить в смежные жанры: я могу показывать свое искусство хоть в Сахаре, и бедуины поймут его, и реакция их будет почти адекватной восприятию балетоманов Европы или США. А все дело в том, что кроме эстетских достижений наш театр обладает энергетикой, которая раньше была не свойственна русскому балету.
- Вас почти не видят в стране: дадите несколько спектаклей - и за рубеж. Как Вечный жид скитаетесь: у театра Эйфмана за 25 лет не появилось своей сцены. Складывается впечатление, что вам так удобнее...
- Лучше бы у меня своя сцена была. Я умоляю, пишу слезные письма в Смольный и Министерство культуры с просьбой возвести в Петербурге Дворец танца, более того, веду переговоры с компаниями, вплоть до газовых и нефтяных, чтобы помогли театру деньгами. Мы репетируем в Питере, а показываем балеты за границей. И в этом нет нашей вины, в этом наша беда... В 2003-м мы дали пять спектаклей, и то лишь благодаря юбилею Санкт-Петербурга. Если бы не зарубежные партнеры, давно пришлось бы закрыть театр. Мы кричим: "Используйте нас в России на всю катушку!" Но нас не слышат.
Изгой-маньяк
- ПРО ВАС говорили: "свой - среди чужих, чужой - среди своих", "диссидент в балете", "Эйнштейн в балете", в общем, имидж некоего мятежника, которого душат каноны.
- У моего балета было две жизни: до перестройки и после. Мои первые спектакли ругали коммунисты, а в "Нью-Йорк таймс" тем временем выходили "провокационные" статьи под заголовками типа "Человек, который осмелился". А в это же время мы выступали на Красной площади, в концертном зале "Россия" и Большом Кремлевском дворце... Я и вправду ощущал свою инородность, будто у меня временный вид на жительство. Ощущение было, что не сегодня завтра все прикроют. А теперь я счастлив, что не эмигрировал и сохранил свой театр в России. Я не чувствую себя изгоем. Насильно мил не будешь, но я получил почти все творческие награды, прошел путь от отщепенца до лауреата Государственной премии.
Знаете, балет существует вне политики, но служит власти. При царе, коммунистах, демократах танцоры будут выходить на сцену. Балет - искусство власти. Это связано с субсидиями, престижем, с близостью артистов балета к элите. Я считаю, что сегодня российский балет нуждается в более внимательном отношении государства. Время равнодушного доброжелательства прошло.
- А ведь вы могли бы заполучить себе популярность, как Роман Виктюк, сделав упор на эротику, тем более что сами сочиняете фуэте в том же жанре.
- Раньше меня за это часто ругали - официальная критика называла чуть ли не маньяком. Считалось, что у Эйфмана не хореография, а порнография. Но я к ней как раз и не стремился. Для меня балет сексуален по самой природе, потому как два тела, женское и мужское, переплетаясь, рождают неповторимость нашего жанра. А порно, по-моему, - это когда за физиологией не трепещет человеческая душа.
Чайковский на Бродвее
- В 2004 ГОДУ "Нью-Йорк Сити Баллет" отмечает столетие своего создателя, русского хореографа Джорджа Баланчина, эмигрировавшего в Америку. Вас пригласили поставить балет для этой труппы. Высоко взлетели...
- Скорее не я, а наше искусство. Балет в России всегда был больше, чем балет. Недавно в Штатах я наблюдал такую картину: Валерий Гергиев дирижирует в Метрополитен-опере, Юрий Башмет играет в Карнеги-Холле, а мы даем спектакль в Сити-Центре. На маленьком пятачке в Нью-Йорке почти месяц выступали русские артисты... "Нью-Йорк Сити Баллет" раньше не приглашал хореографов из России. Первым был сам Баланчин, и вот теперь я ставлю спектакль в его честь. Премьера пройдет в июне будущего года, а постановочные работы начнутся в марте.
- Вам заплатят за постановку меньше, чем дали бы американскому балетмейстеру?
- Можно сказать, на том же уровне. В Мариинском или Большом театре я, скорее всего, получил бы больше. Эта постановка не сделает меня богатым. Но если бы мне вообще не заплатили, я сделал бы это все равно, потому что для меня контракт - форма, а не суть творчества.
- Какой вы бессребреник! А перспективы? Американские газеты пишут, что этот спектакль - пригласительный билет для Эйфмана на Бродвей и в Голливуд.
- Пока что в моей приемной не толпится очередь из бродвейских продюсеров. И потом, перспективы бывают разные. Когда в Японии создавали первую национальную балетную компанию, мне предложили поставить там пять классических балетов - "Лебединое озеро", "Спящую красавицу", "Щелкунчик", "Баядерку" и "Жизель". За это давали огромные для меня деньги. Но взамен я должен был на несколько лет оставить свой театр. Я сравнил творческие убытки и материальный доход - и сказал "нет".
Русский принц на европейской сцене