105 ЛЕТ назад родился Альфред ХИЧКОК. О "мэтре ужасов" опять говорят и вспоминают. Впрочем, о нем не забывали никогда. Его фильмы - рекордсмены телепоказов и лидеры продаж на видео. Под его влиянием и с его цитатами сделан каждый второй современный триллер. Его методы создания таинственной атмосферы питают кинематограф не меньше, чем технология компьютерных спецэффектов. Даже в России, где еще не столь давно фильмы Хичкока были запрещены, а он сам считался антисоветчиком (так написано в нашем кинословаре), аура этого режиссерского имени оказалась сильнее политических и цензурных границ. Ибо он не делал фильмы об Англии или об Америке. Он делал кино о человеке и человечестве, о его универсальном подсознании.
Как Эйфелева башня
ХИЧКОК умер 80-летним в 1980 году. Драматург Дэвид Фримен, бывший свидетелем последних дней жизни знаменитого режиссера, говорит, что Хичкок был похож на Эйфелеву башню - "штуку, которую знаешь всю жизнь и, когда наконец видишь, не веришь в ее реальность". В свое время их обоих - и толстяка Хича, весившего 167 кг, и долговязую башню, воздвигнутую за десять лет до его рождения, считали уродливыми. Но потом свыклись, и оба стали живыми символами эпохи. В детстве стеснявшийся полноты и крайне закомплексованный, к концу жизни Хичкок вовсю эксплуатировал свою эксцентричную внешность, как какая-нибудь голливудская примадонна.
Тем не менее комплексы никуда не ушли. Просто к тому времени они преобразовались в открытую Хичкоком философию страха и разработанный им же принцип саспенса. Вот объяснение самого режиссера: "На экране группа людей играет в покер. Вдруг прямо в центре стола взрывается бомба. Это - шок. Теперь представьте, те же люди играют в тот же покер. Кадр под столом - там лежит бомба. Опять мы видим стол, где идет сдача карт. Тикает часовой механизм. Один из играющих резко бросает карты, встает из-за стола и выходит из комнаты. Он знает что-то такое, чего не знают другие. Тиканье часового механизма нарастает. Вот это и есть саспенс".
Когда-то в иезуитском колледже Хичкок пережил подобный опыт: сами воспитанники должны были выбрать время, когда их подвергнут телесным наказаниям. Предвкушение болезненных ударов по ляжкам могло тянуться целую неделю: вот вам чистой воды саспенс.
В лучших своих фильмах - "Шантаж", "Головокружение", "К Северу через Северо-Запад", "Окно во двор" - режиссер дает волю потаенным страхам, не давая никаких объяснений, но и не опускаясь до дешевой мистики. Если объяснения происходящему и есть - как в "Психозе", где герой-маньяк вселяется в образ своей покойной матери, - их нельзя воспринимать иначе как с юмором. Вообще, пересматривая сегодня фильмы Хичкока, многие обратили внимание на то, что самые жестокие моменты вызывают смех. А вот страшно вдруг становится, когда в его ленте по улице проходит какая-нибудь нелепая старушонка или человек в сером плаще.
Режиссеры, как, наверное, и прочие люди, делятся на эксгибиционистов и вуайеров. Хичкок принадлежал к последним. Он любил и умел смотреть, подмечал и запоминал детали на первый взгляд незначительные и бесполезные. Но, поставленные в определенный ряд, они приобретали зловещий или пророческий смысл. Знание деталей было необходимо для того, чтобы осторожно и с наименьшим риском передвигаться в этом небезопасном мире. Хичкок поражал всех знанием топографии городов, в которых никогда не бывал, и довоенного расписания пароходов, которое давно переменилось. "Убийственные" детали придают его фильмам особый магнетизм даже в большей степени, чем виртуозный монтаж, искусные композиции, комбинированные съемки и великолепное операторское изображение.
Огонь подо льдом
ХОЛОДНЫЙ и циничный Хичкок - на самом деле один из самых эротичных режиссеров. Под чинной поверхностью его фильмов кипит грубый, яростный секс. Холодных, как лед, блондинок хватают, связывают, надевают наручники, унижают. Все это - метафора обладания.
Режиссер прожил добропорядочную жизнь, одевался, как банкир, и никогда не нарушал правил, но внутри его раздирали страсти. Только в 25 лет Хичкок потерял девственность, женившись на Альме Ревиль - миниатюрной, безумно энергичной, рыжеволосой, похожей на птицу и совсем не похожей на женщину его мечты. Он прожил с Альмой всю жизнь. Она стала для него всем - сценаристкой, ассистенткой, правой рукой во всех практических вопросах, матерью его дочери. Всем, кроме любовницы. В последние годы жизни, когда Альма тяжело болела, Хичкок буквально сдувал с нее пылинки, хлопотал, прислушивался к каждому ее слову. Но возбуждала его фантазию не Альма. Из всех экземпляров противоположного пола он испытывал влечение только к царственным и загадочным, не лишенным форм холодным блондинкам, говоря, что "с брюнетками все сразу понятно". Все его излюбленные героини таковы - Ингрид Бергман, Грейс Келли, Ким Новак, Эва Мария Сент, Типпи Хедрен. Незадолго до смерти он хотел снимать Лив Ульман, задумал проект фильма с Катрин Денев, но осуществить не успел.
Этих блондинок, холодных и загадочных, он одновременно любил и ненавидел. Ингрид Бергман Хичкок никак не мог простить того, что она бросила его и Америку ради итальянского режиссера Роберто Росселлини. Грейс Келли тоже предала его, чтобы стать принцессой Монако. Простолюдин Хичкок уважал аристократизм и признал причину уважительной. Ким Новак, игравшую в "Головокружении", он даже спустя много лет поносил последними словами.
На Типпи Хедрен, игравшую в "Птицах", он напустил настоящих хищных птиц - вместо муляжей, которые были запланированы для этого эпизода. Пятилетней дочке Типпи, будущей актрисе Мелани Гриффит, Хичкок подарил куклу, изображавшую ее маму в сосновом гробике. Но даже эта агрессивность, эти провокации были хичкоковским способом выражения эротической любви, которая у него как у католика всегда была связана с чувством вины и ощущением тотального одиночества.
Даже глядя на фотографию Хичкока, чувствуешь, что перед тобой человек, который из последних сил старается сохранить равновесие. К равновесию он стремился всю жизнь, с опаской и страстью исследуя зыбкие зоны, расположенные между насилием и сексом. Исследуя, разумеется, чисто теоретически. В своих холодных блондинках он ценил "огонь подо льдом". Он и сам был таким. Только его огонь никогда не вырывался наружу. Но его отблески вовсю пылают на экране.