КОГДА о югославской войне, о натовских налетах говоришь с кем-то в России, отчетливо понимаешь: здесь эту войну воспринимают совсем иначе, чем в самой Югославии и соседних странах. Видимо, за полвека мирной жизни из памяти нашего народа стерлись ужасы бомбежек, артобстрелов и оккупации. Афганистан и даже Чечня - не в счет, эти войны в сознании невоюющего большинства тоже были "где-то там" и наших домов не коснулись. Но, побыв в Сербии даже недолго, начинаешь воспринимать все совсем иначе.
Честно говоря, первый раз страшно было, когда уже летели на самолете в Венгрию и оттуда машиной добирались до Белграда. Терзали мысли: "Господи, на кой черт меня туда понесло?" На обратном пути, наоборот, вдруг ощущаешь, как отпустило напряжение, которое все прошедшие дни, оказывается, было внутри тебя, но ты его не замечал.
Во время работы в самой Югославии страха, как ни парадоксально, не было. Утомленный дневной беготней, спать ложишься с каким-то безразличным пониманием того, что можешь и не проснуться, если ракета "ненароком" попадет в гостиницу. И когда все же просыпаешься среди ночи - оттого что взрывной волной тебя подбросило на кровати, - в первую очередь думаешь: "Слава Богу, не по нам долбанули". А потом спешишь туда, где полыхает пожар и погиб кто-то другой, - работать.
На полпути из Македонии в Белград лежит город Ниш. Мы проезжали его глубокой ночью, как раз в тот момент, когда он подвергся самому мощному с начала балканской войны ракетно-бомбовому удару. Разрушенная табачная фабрика полыхала так, что было светло, как днем. Спустя некоторое время - новая серия ударов, и нам в остановившемся прямо посреди дороги автобусе с потушенными огнями остается лишь следить за пролетающими над головой самолетами и вспышками взрывов вокруг и молить Бога, чтобы одна из этих ракет не попала в тебя.
НАШ коллега с телевидения Казахстана Андрей Щербаков, с которым незадолго до бомбежки белградского телецентра мы чаевничали в номере гостиницы, отправился в студию монтировать видеозапись. Он не дошел до телецентра метров триста, когда в здание одна за другой ударили натовские ракеты. Все происходило прямо на его глазах, и у него хватило духа и собранности включить камеру и работать, хотя рядом сыпались обломки здания и ракет, которыми, в частности, были разбиты уникальные витражи собора Святого Марка по соседству. И только чуть позже журналист испытал жуткий шок, осознав: случись удар считанными минутами позже, он находился бы уже внутри телецентра, среди тех несчастных своих коллег, которые погибли в телецентре. Они тоже никогда не покидали своих рабочих мест при звуках воздушной тревоги.
В Белграде стараются поддержать, приободрить людей, не дать им подчиниться чувству страха. Телевидение постоянно крутит клип о безоружных детях, которые со свечами в руках поют о том, чтобы "дяди в самолетах бросали на них не бомбы, а шоколадки". В другом клипе Клинтон, Блэр, Ширак стоят в одном видеоряде с Гитлером. Фюрер поощрительно похлопывает мальчика из "гитлерюгенд" по щеке, произнося вложенную ему в уста фразу: "Молодец, Солана, так держать!" Сербское телевидение всеми правдами и неправдами продолжает работать, хотя рулевые натовской пропагандистской машины хотели бы, чтобы весь мир видел только косовских беженцев.
Президент Югославии появляется сейчас разве что в кадрах телехроники, никаких речей с трибуны не произносит и, похоже, стремится не афишировать себя. Так что его фигура не заслоняет от сербов натовцев, ставших для них отныне смертельными и личными для каждого врагами.
Дворник - это звучит гордо