БЕСПОЩАДНЫЙ молох шоу-бизнеса толкает артистов на жертвы. Расплачиваются все по-разному. 23-летний певец Шура из Новосибирска положил на алтарь поп-искусства три своих зуба и мамину шубу, которую пришлось продать, чтобы выручить деньги на первые записи. Сегодня ни одна радиостанция не обходится без заводных песенок Шуры, он равноправный гость на пафосной "Песне года", а ведь начинал диско-мальчик с того, что пел в ночных клубах "за тарелку супа".
КАРИЕС ЭСТРАДЫ
ОН СЛИШКОМ тернисто пробивался на столичную сцену, поэтому с первым же пиком популярности приобрел множество порочных черт, свойственных артистическому миру, - от капризности с "топаньем ножкой" до преступной необязательности. На первых своих сольниках в ГЦКЗ "Россия" Шура по-настоящему включал "звезду", посылая всех подальше и истерично требуя воды: "Пить, пить!.." Он может не приехать на условленную встречу или опоздать на два часа. Типичная жертва духовного кариеса, он мог бы стать изгоем в приличном обществе. Однако хитромудрый Саша Медведев, как крошка Цахес, превратил свои недостатки в достоинства и заставил неискушенную публику полюбить себя еще сильнее.
Зубную девственность он потерял в девять лет, получив от родного брата кеглей в челюсть. Кто знает, как бы сложилась его певческая карьера, обратись он тогда к стоматологу. Ушлый Шурик с ранних лет четко усвоил - наш сердобольный народ (во всяком случае его женская часть) всегда жалел людей с физическими изъянами. Поэтому провоцирующий на агрессию макияж клоуна-вампира "с потекшими глазами" он сбалансировал беззубым ртом. Сама Пугачева как-то заметила: мол, Шура уже достаточно "раскрутился", так что может вставлять зубы. Но вряд ли он внемлет ее совету. Потому как знает, что если буржуазный шик ее супруга Киркорова может раздражать и пугать бедствующий народ, его пародийный образ люмпена-Пьеро из заводской самодеятельности жалостливее, а оттого ближе "простой" публике.
НОВОСИБИРСКИЙ ПАЯЦ
УЖЕ с 13 лет юный Сашенька Медведев шепелявил песни "Ласкового мая" на сцене одного из новосибирских ресторанов, где в качестве кухработника трудилась его бабушка. "Кабацкие университеты" научили его многому: не обращать внимания на злые шутки "подвыпивших клиентов", ужимкам паяца и слегка хабальской манере общения с оттенком пренебрежения и превосходства. Речь исполнителя насытилась также перченой нецензурной лексикой, что в поп-мирке всегда считалось признаком крутизны. Окружающие прощали матерщиннику эти маленькие слабости за его выдумки и фантазию. К тому же с ранних лет он был мастером на все руки - плел макраме, шил одежду, даже вел кружок рукоделия для женщин. Вообще с женщинами Шурик всегда легко находил общий язык. И дружил по большей части с девочками, благо интересы совпадали - шмотки, косметика, дискотеки. Даже маниакальное желание стать артистом он проявлял как-то женственно - играл Бабу Ягу на школьных вечерах. За это учителя делали ему поблажки, ведь Медведев категорически не хотел осваивать уровень школьной программы. Он так и не закончил общеобразовательную школу, уйдя после седьмого класса окончательно и бесповоротно "в артисты". Правда, чуть позже к справке о "неполном среднем" исполнитель добавил диплом "мастера по составлению икебаны", отучившись два месяца на курсах дизайнера-флориста.
В середине девяностых в Новосибирске, как грибы после дождя, открывались ночные заведения, куда требовались "массовики-затейники". На загадочного исполнителя, шокировавшего шутовской экстравагантностью, хоть и смотрели с жалостью, все же часто приглашали повеселить "ночную публику".
Репертуар, состоящий из проверенных "ласковомайских" шлягеров, Шурик постепенно вытягивал на "клубный уровень" за счет мелодичных творений молодого новосибирского композитора Павла Есенина. Это уже была модная музыка с европейским качеством аранжировок. Добрый и бескорыстный Паша денег за свои труды почти не брал, за соблюдением авторских прав не следил и вообще вел себя благодушно. Плутоватый Саша частенько пользовался его добротой. Рассказывают, например, о том, как Шуру застукали в одном из клубов, где он выступал под фонограмму с голосом Есенина. Его немного побили для острастки и отпустили с наказом "больше так не делать". Так бы, может быть, и сгинул молодой талант в застенках родного города, если бы крутые дяди одного из ночных клубов не вывезли его в Москву "на заработки".
МОСКОВСКИЙ БОМЖ
ИМЕННО в столице Саша Медведев окончательно превратился в Шуру (ударение на втором слоге), но не сразу. В клубах его еще не знали, поэтому он напрашивался выступить за кормежку. Ночевал Шурик где придется, а однажды даже на скамейке Останкинского парка, пока на одной из московских дискотек не познакомился с миловидной девушкой Олей (имя изменено. - Прим. авт.), которая приютила новосибирского певуна в своей единственной "коммунальной" комнате и, в конце концов, стала его администратором. Этот период Саша не любит вспоминать больше всего. Хотя в то время его не смущали ни соседи-дворники, жившие в остальных комнатах, ни руинообразные кухня, коридор и ванная коммуналки. Ни даже то обстоятельство, что Саша жил с Олей и ее бойфрендом в одной комнате.
"СЫНОЧЕК" КИРКОРОВА И ЛЕОНТЬЕВА
НА ОБЛОЖКЕ дебютного альбома певец предстал во всем красном, с сердечком в руках - эдакий Бой Джордж двадцатилетней давности. Поэтому неудивительно, что его первыми благодарными слушателями в столице стали посетители столичных гей-клубов. Там его вычурный прикид и закос под "унисекс" были понятны.
Но не все понимали отдельные его песни на английском. Решив реализовать свои поэтические таланты, он, не владея языком, выбирал в англо-русском словаре понравившиеся фразы и составлял из них нечто похожее на текст. Шепелявый вокал скрывал все смысловые погрешности. "Бывает, запишешься - и сам не разберешь, чего там получилось..." - посетовал как-то Шура. Выпуская второй альбом, исполнитель уже обратился к более профессиональному текстовику Эрику Чантурия, но накануне выхода диска умудрился поссориться со всеми - выпускающей компанией, администратором (которую грозился даже уволить), журналистами и даже чуть ли не с Павлом Есениным, а ведь ему он обязан по гроб жизни. Ибо если бы не есенинские хиты, которыми нашпигованы оба альбома, путь на поп-Олимп был бы гораздо тяжелее. Сегодня Павлу звонит чуть ли не пол-Москвы, чтобы он написал "хоть одну" песню.
"Я повзрослел чуть-чуть за последнее время, - признавался Шурик в интервью. - На сцене выступаю в вещах Жан-Поля Готье: в юбке, боди в обтяжку и в огромных ботинках. Нет больше рожек на голове, нет золотых каблуков - но шарм не пропал". Певец скромно умалчивает, сколько нужно выложить за наряды этого модного кутюрье. По слухам, такой прикид тянет чуть ли не на 10 тыс. долл. Так что Шура сегодня материально обеспечен. А почему бы и нет? Его "шоу" нарасхват, потому как свежо, необычно, "с перчинкой". К тому же, если помните, Киркоров как-то назвал его своим "преемником", чуть ли не "сыночком". Думаю, что и Леонтьев бы не погнушался духовно "усыновить" Шурика. Ведь он по сути "альтер эго" Киркорова - Леонтьева, клонированное из недостатков и гротескных черт своих "отцов". А может, даже материализованный пародийный апофеоз их сценических образов?
"Если не покажу голую задницу, Моисеев не случится"