ОБЫЧНО популярность к актеру приходит после удачной работы в кино. У Амалии МОРДВИНОВОЙ все получилось иначе. Слава обрушилась на нее после того, как художественный руководитель "Ленкома" Марк Захаров дал ей главную роль в спектакле "Королевские игры".
НА СЛЕДУЮЩИЙ после премьеры день о Мордвиновой заговорили. Награды тоже не заставили себя ждать - актриса стала самым молодым лауреатом Государственной премии, получила престижную театральную премию "Хрустальная Турандот".
Но ее крестным отцом в кино стал Карен Шахназаров, снявший Амалию в своих "Снах". Затем была работа в "Воре" Павла Чухрая, одна из главных ролей в телесериале "Самозванцы" Константина Худякова. Впрочем, не все складывалось так гладко. Не сложились взаимоотношения с Марком Захаровым, не дававшим ей после "Королевских игр" ни одной роли. Результат - переход в Театр имени Маяковского, где она сейчас играет в "Ки-не IV".
- Амалия, тебя справедливо называют не только молодой и талантливой, но и одной из самых красивых актрис. А ты сама какое стремишься произвести впечатление на окружающих?
- Хорошее. Очень хочется, чтобы люди мне доверяли. Но, к сожалению, это удается не всегда. Насильно мил не будешь. И всем мил не будешь. Я это уже успела понять. Да я и не стремлюсь к этому. Я - это я, Лялька рыжий паровоз.
- В детстве из-за цвета волос дразнили?
- Еще как! Как я переживала, страдала. Очень ждала седьмого класса. В этом возрасте я считала себя вправе покрасить волосы. Тогда в моде были панки. И что-то похожее на панков я сотворила со своей шевелюрой при помощи зеленки. Мама грозно выставила меня за дверь и велела не возвращаться, пока я снова не стану рыжей.
- Как родители отнеслись к твоему желанию стать актрисой?
- Это стало для них полной неожиданностью. Когда я поступила в театральное, мама сказала: "Ну, ничего. Мы Лялю потом на бухгалтера переучим". Правда, потом, побывав на моих спектаклях, она призналась: "Да, Лялька. Ты стала настоящей актрисой".
- После переезда из Вологды в Москву твое представление об идеалах сильно изменилось?
- Очень сильно. В школе я была пламенной пионеркой, не менее пламенной комсомолкой. Мне это было интересно. Я восхищалась политиками. Над моим столом висели портреты Сахарова, Ельцина, Горбачева. Правда, рядом висел и портрет Майкла Дугласа. Взахлеб читала политическую литературу. "Исповедь на заданную тему" Ельцина вообще была моей настольной книгой. А сейчас... Все не то. Не потому, что я вдруг стала аполитичной. Если понадобится защищать интересы страны, я, не раздумывая, выйду на баррикады. Но политиками я восхищаться перестала.
- А кем ты сегодня восхищаешься?
- Сегодня? Биллом Гейтсом. Человеком, который, не имея высшего образования, сумел создать крупнейшую в мире компанию "Майкрософт". Я восхищаюсь теми, кто счастлив, богат, талантлив и свободен. Теми, кто не поступается принципами. Скажете, таких нет? Есть! В человеке для меня важнее всего его неприспособленчество.
- Ну уж тебя никак нельзя отнести к людям, которые не умеют приспособиться.
- Так я-то говорю об идеалах. Человеку важно определить, что такое "хорошо" и что такое "плохо". Мне это пока удается с трудом. Я учусь на своих ошибках. Если ты делаешь какой-нибудь неверный шаг, то обязательно бываешь за него наказан. А я этого не люблю. Органически не переношу состояния собственной вины. Но я не говорю, что безгрешна.
- У тебя есть комплексы?
- Есть кое-какие. Но пусть это будет моим секретом, чтобы никто не воспользовался моими слабостями.
- Почему я спросил о комплексах: согласись, не каждая девушка, придя поступать в театральное училище, выполнит просьбу приемной комиссии приподнять подол юбки.
- Я была к этому готова. На сцене я согласна делать все, кроме пошлости.
Ни от какой роли ни по религиозным, ни по человеческим убеждениям никогда не откажусь. Единственный раз я ответила отказом, когда мне предложили сыграть Иисуса Христа. Я училась на втором курсе, и это предложение показалось мне невероятным. Теперь я понимаю, как была права, что не согласилась.
- Ради своей профессии ты можешь принести любую жертву?
- Не-ет. Существуют общечеловеческие ценности, которые я никогда не нарушу. Все ведь знакомы с семью смертными грехами, с заповедями.
- Знакомы все, но и нарушают почти все.
- А я не нарушаю. И это очень просто. Разве сложно не убивать, не воровать?
- А не лгать?
- К сожалению, моя профессия подразумевает ложь. И я предпочитаю лгать только на сцене. Хотя... Чего уж там, признаюсь - грешна! Иногда и мне приходится говорить неправду. Но что делать? Я же живу в этом мире и сталкиваюсь и с подлостью, и с предательством.
- Даешь сдачи, когда обижают?
- А я не умею этого делать. Я закусываю губу и начинаю мучительно соображать, за что?
- Ты знаешь в лицо своих врагов?
- Пару-тройку знаю. Но не они мои враги. Это я, как им кажется, стала их врагом. Мне же врагом не стал никто. Не скажу, что готова подставить щеку, получив первый удар. Этого не будет никогда! За свою судьбу я готова бороться. Не любыми способами, конечно. Но найду способ отстоять свои интересы.
- Мечтая в школе об актерской карьере, какой ты себе представляла свою жизнь в двадцать пять?
- Я не знаю, какая я сейчас. Мне раньше казалось, что к двадцати пяти годам у меня будет, по крайней мере, трое детей, нормированный рабочий день, приватизированная квартирка. Я не могла себе представить, что профессия будет так важна для меня. Меня сильно печалит, что у меня до сих пор нет ребенка. Надеюсь, что судьба подарит мне такой момент, когда я без ущерба для профессии смогу стать мамой. Ой, видишь, опять я о профессии...
Андрей Соколов. Разведенный мужчина средних лет