Достать хлеб насущный, представляясь сыном лейтенанта Шмидта, современному жулику вряд ли удастся. А вот за родственничка сойти можно. Для этого не обязательно изучать брошюру "Восстание на крейсере "Оча-ков", достаточно залезть в чужой почтовый ящик, и прибавка к ежемесячному окладу вам обеспечена.
- Я ОТ ВАШЕЙ тети Марии Григорьевны из Санкт-Петербурга, - заявил читателю "АиФ" Ильину позвонивший в дверь незнакомец. Вежливо отказавшись зайти в комнаты, пришелец начал перечислять новости от тети. Мария Григорьевна сердечно поздравляет хозяина квартиры с присуждением ему звания члена-корреспондента Академии наук и сообщает, что выехала в санаторий, где пробудет весь июль, письмо она просит прислать по временному адресу ("запишите, пожалуйста"). Еще тетя передала, что академик Светозаров, ваш декан, звонил ей, и в ответном письме она сообщит подробности разговора. Мария Григорьевна также напоминает, что 12 июля исполняется год со дня смерти Михаила Романовича, а у его дочери изменился телефон ("запишите номер, пожалуйста").
Хозяин дома тронут до глубины души:
- А вы тоже из Питера? -спрашивает он молодого гонца.
- Да, конечно. Я, собственно, брат Марии Григорьевны, у вас в Саратове по коммерческим делам.
- Вы бы хоть зашли на секунду, выпили стакан минералки, такая жара.
- Огромное спасибо, но я так спешу! А вот с просьбой позвольте все же обратиться...
Далее следует рассказ о том, как молодому человеку с компаньоном пришлось воспользоваться услугами здешнего нотариуса. Основную сумму они наскребли, но надо еще всего ничего - сто тридцать пять рублей. Если бы любезный хозяин согласился одолжить их до половины третьего...
Надо ли говорить, с какой готовностью член-корр. протягивает гостю сто пятьдесят? Дверь закрывается, и хозяину начинает казаться, что в рассказе о тете была какая-то нестыковка... А, вот - тете из Питера под девяносто, а гостю, брату тети, не больше тридцати. Может ли такое быть? Да и встречать "дядю" раньше не приходилось. Быстро набирается код Питера, к счастью, тетя не уехала еще в санаторий. Выясняется, что о своих делах она написала в письме, отправленном дней пять назад, и ни о каком тридцатилетнем брате-дяде понятия не имеет. "Господи, -говорит тетя, - разве ты не знаешь своего единственного дядю, прах которого покоится на кладбище почти сорок лет?"
ГДЕ ЖЕ ТЫ, МОЯ МОРЯЧКА?!