Я ХОТЕЛ БЫ попросить читателей "АиФ" извинить нас, священнослужителей. Извинить за ту боль, которую не могло не причинить нормальному нравственному чувству заявление архимандрита Александра (Стурова), опубликованное в 51-м номере "АиФ" едва ли не от имени Русской Православной Церкви. Отец Александр так объясняет, почему в декабре 1997 г. совпали несколько катастроф: "И священнослужители, и верующие предупреждали телевидение, что показывать фильм "Последнее искушение Христа" нельзя, что Бог поругаем не бывает. Увы, нашему голосу никто не внял, и мы видим, как после показа фильма на Россию обрушились страшные катастрофы на шахте под Новокузнецком, в Иркутске, в Нарьян-Маре".
Звучит благочестиво. Архимандрит Александр постарался выглядеть в глазах читателей глубоко верующим человеком. Но в кого? В какого бога верит он? В евангельского Бога любви и человеколюбия или в сумасбродного олимпийского божка? Не выглядит ли Господь в его изображении безумным садистом? И на каком основании можно полагать, будто за грех московских телеполитиков Бог карает новокузнецких шахтеров? Как связана с этим фильмом беременная женщина, сгоревшая в вертолете под Нарьян-Маром? Неужели Промысел не умеет действовать точно - воздавая конкретным виновникам зла, но слепо крушит все направо и налево, не разбирая лиц?
С точки зрения богословски-теоретической, опасное это дело - так поспешно (и вдобавок с такой короткой исторической дистанции) оценивать пути Промысла.
О себе человек может думать словами больного из пастернаковского "В больнице": "Кончаясь в больничной постели, я чувствую рук Твоих жар..." Но отнюдь не благочестием, а просто нравственным идиотизмом было бы зайти к соседке и авторитетно объявить ей смысл ее бед: "Ты, Марья, потому вчера ногу сломала, что позавчера со мною в церкву не пошла!.."
А с точки зрения просто нравственной - нехорошо боль других людей использовать в качестве повода для того, чтобы продекларировать: "Ну я же предупреждал! Вы поняли теперь, насколько я был прав?!"
Еще раз простите. У Промысла свои тайны. Но это - тайны, а не секреты, и к ним не может быть быстродействующих отмычек.
Виктор Ерофеев: "Что за зверь: любовь по-русски?"