НА "МОСФИЛЬМЕ" Эльдар Рязанов заканчивает работу над своим новым фильмом "Старые клячи". Увидев корреспондента "АиФ", "живой классик" первым делом спросил: "А вы сценарий-то читали? Нет? Ну тогда нам с вами не о чем разговаривать. Отправляйтесь в кафе и читайте".
Эпизод 1. Кафе "Мосфильма".
РЯЗАНОВ (подходя к столику, за которым корреспондент "АиФ" сосредоточенно читает пухлую тетрадку со сценарием):
- Ну как, прочитали?
КОРРЕСПОНДЕНТ (дожевывая котлету):
- Нет еще, Эльдар Александрович. Но уже сейчас видно, что ваш фильм - сказка.
- Сказка, говорите? Вообще-то "Старые клячи"- это музыкальная эксцентрическая комедия.
Фантазия на современную тему. Хотя вообще это не мое собачье дело - разбираться с тем, что это за жанр.
- Актрисы, снявшиеся в фильме, - Гурченко, Ахеджакова, Крючкова, Купченко - не обиделись, что вы предложили им роли "старых кляч"?
- Ну что вы! Они же умные бабы. В сценарии есть такой момент: героиня Гурченко предлагает подругам назвать их музыкальную группу "Старые клячи". На что героиня Ахеджаковой возражает: "Я не буду выступать под таким названием!" А Крючкова успокаивает ее: "Дура, это же реклама!" И я названием фильма очень горжусь. А почему вы перестали есть? Кушайте-кушайте. Я тоже пойду себе кофейку возьму, чтобы не заснуть.
- Сколько времени вы проводите в киностудии?
- Иногда по двенадцать часов, а бывает и больше. Мы ведь очень быстро сняли фильм - всего за два с половиной месяца. Надо было успеть отснять летом. Не стали бы мы швырять Николая Фоменко в Москву-реку зимой. Ах, вы еще не дочитали до этого места? О чем мне тогда с вами разговаривать? Читайте и приходите на тон-студию.
Эпизод 2. Тон-студия "Мосфильма". (На экране Светлана Крючкова поет песню на стихи
Эльдара Рязанова. Режиссер, сложив руки на груди, внимательно смотрит на экран.) Заметив корреспондента, недоверчиво:
- Что, уже прочитали? И сцену, в которой Гурченко в обалденном платье от Юдашкина соблазняет Фоменко, прочли? И про генерала, которого играет Гафт? Ну тогда задавайте ваши вопросы.
- Эльдар Александрович, когда вы смотрите свой фильм в монтажной или тон-студии, можете ли предсказать, что у картины будет успех?
- Честно скажу, упоения от просмотра каждой своей новой картины не получаю. Когда монтирую фильм, то заставляю себя смотреть материал с ощущением, что его снял мой злейший враг. Такое критическое отношение помогает. Иногда мои намерения не совпадают с результатом. Когда я снимал "Гусарскую балладу", то искренне считал, что делаю драматическую картину про тяжелую войну русского народа с Наполеоном. А публика в зрительном зале смеялась. Такая реакция была для меня полной неожиданностью... Хотя, впрочем, сейчас я слегка лукавлю.
- Этот фильм у вас получается и веселым, и грустным одновременно. Этакий смех сквозь слезы или наоборот. Вы сами сентиментальный человек?
- Конечно!
- Когда плакали последний раз?
- Этого я не помню. Тем более что плакать совсем необязательно. Слезы - это все-таки женская прерогатива. Хоть я их и не стыжусь. Вообще меня растрогать нелегко. Для этого нужно, чтобы было что-то настоящее, что действительно задевает душу. Но вообще сочувствие, жалость к людям мне свойственна. У меня есть стихотворение, которое заканчивается такой строчкой: "С чувством сострадания живу". Если вы хотите меня лучше понять, пойдите в магазин и купите мою книгу стихов "Ностальгия". Обо мне ведь критики судят только по картинам. А я в перерыве между ними не сижу без дела. Между фильмами "Привет, дуралеи!" и "Старые клячи" сделал, наверное, штук 30 телепередач, выпустил 3 книжки, написал много стихов... (Обращаясь к подошедшему монтажеру): Что случилось? Что значит "этого не может быть"?! Давайте зайдем на минутку в монтажную, там какие-то проблемы.
Эпизод 3. Монтажная. (Один из монтажеров убеждает режиссера, что кадр, в котором героини
играют в казино, снят неправдоподобно. Рязанов потихоньку начинает выходить из себя:
"Почему вы так думаете? Вы хоть раз в жизни были в казино?! А я был. В Лас-Вегасе и Монте-Карло. Правда, играл в основном в "однорукого бандита". Приходил, проигрывал приготовленные деньги и уходил. Но не в этом дело. Хватит спорить.)
- Эльдар Александрович, я почему-то считал, что с режиссером спорить нельзя.
- По идее можно и нужно. Но не всегда и не во всем. Однако характеры-то у членов группы разные.
- А вы человек жесткий?
- Когда надо - жесткий. А в основном мягкий. Понимаете, профессия режиссера... Главное в ней
- совмещение нежности и железа, умения соглашаться и стоять на своем. Одним словом, сочетание несочетаемого.
- Как вы себя чувствуете в сегодняшнем времени?
- Неуютно. У меня постоянно возникают мысли послать кинематограф куда подальше. Потому что работа в кино сегодня сопровождается массой унизительных сложностей. Хождением с протянутой рукой, побирушничеством, к примеру. Это всегда противно, а в моем возрасте тем
более.
- Чем же вы будете заниматься, если "пошлете кино"?
- Ну я же делаю телевизионные программы, пишу книги. Да просто рыбу буду ловить!
- Думаете, что сможете жить без кинематографа?
- Все окружающие почему-то считают, что не смогу. А я... Ну не знаю.
- Уколы критиков вас задевают?
- Нет, я все это уже пережил. Когда вышел фильм "Жестокий романс", критика меня так бульдозерами давила, что меня можно было подсунуть под дверь. Я тогда сильно переживал. А сейчас "Жестокий романс" считается классикой и не сходит с телеэкранов. Так что мнение критиков, за исключением трех-четырех, которых я уважаю, меня не интересует.
- Когда вы поняли, что состоялись?
- Я этого еще не понял. Это у меня впереди. Правда, я не кокетничаю. Мне очень нравятся слова Марка Твена, которые я пронес через всю жизнь: "Лучше быть молодым щенком, чем старой райской птицей". Поэтому когда меня спрашивают о том, состоялся ли я, мудрый ли я человек, отвечаю, что пока нет. Ощущаю себя молодым щенком. Это идейный постулат моей жизни.
А от того, что я вам сейчас расскажу, вы вообще обалдеете. Я каждый день по часу делаю зарядку, а потом иду и выливаю на себя два таза ледяной воды.
- В вашем сценарии героиня Ирины Купченко, помогая герою Валентина Гафта, говорит: "Значит, я не зря родилась". А вы после какого события вашей жизни можете сказать, что родились не зря?
- После того как получил письмо из Риги. Пишет женщина: "У моей подруги неудачно сложилась жизнь, и она решила покончить с собой. Купила бутылку коньяку, достала снотворное, приняла душ, надела лучшее платье, потому что и после смерти хотела выглядеть красивой. Но прежде чем принять смертельную дозу, она села к телевизору и включила его. В это время на экране Ширвиндт покупал шампанское. Шел фильм "Ирония судьбы...". Моя подруга жива до сих пор. У нее есть кассета с этой картиной, которую она смотрит, как она сама выражается, по мере необходимости".
После такого письма начинаешь думать, что жизнь прожита не зря.
- Все ваши фильмы очень светлые. Но после просмотра зритель возвращается в реальную жизнь - непростую, а порой очень страшную. Вам самому не страшно жить?
- Когда вам будет 72 года, этот вопрос не будет иметь для вас значения. По натуре я клинический оптимист. И физиологический патриот. У меня было много предложений уехать работать за границу. Но даже в самые трудные времена у меня не возникало мысли принять их. Нигде, кроме Родины, я жить не могу. Здесь мой климат, моя природа, родной язык, родные люди. И финал фильма "Вокзал для двоих", когда герой бежит обратно в свою зону, для меня символичен. Я тоже из-за рубежа всегда бежал в свой "лагерь", который занимал 1/6 часть суши и назывался СССР. Только здесь я чувствую себя не гостем, а хозяином.
- Кто-то из мудрых сказал, что у настоящего человека всегда много врагов. У вас много недоброжелателей?
- Я их не знаю, знать не желаю и вообще не в курсе дела. Я сам никому не мщу, ни с кем не свожу счетов и в жизни не сделал ни одной подлости. Наверное, у меня есть враги. Так что в какой-то степени я тоже настоящий человек. Но в какой - не знаю.
Та самая Татьяна