Русская мадонна

Наталья ГУНДАРЕВА была звездой в полном смысле слова! Про нее говорили, что она могла играть все, даже Гамлета. Что она и кухарка, и мадонна, и королева, и служанка. Леди Макбет и гражданка Никанорова.

ЕЕ ГЕРОИНИ вошли в жизнь как живые. Что-то очень существенное было в них от актрисы. Наверное, им передались ее жадность к жизни и вера в силу любви.

"Вся группа - от шофера до режиссера - была в нее влюблена"

ГОВОРИТ Андрей Смирнов, кинорежиссер. Ролью в его картине "Осень" Гундарева дебютировала в кино: "Наташа пришла ко мне студенткой Щукинского училища. Прежде чем я ее увидел сам, ассистентка показала мне фотопробы. Я рассмеялся. Потому что это лицо излучало такую необыкновенную улыбку. Это была такая русская физиономия! Потом она пришла. Мы репетировали ровно пять минут. Мне было совершенно очевидно, что эта девушка далеко пойдет. У нее было дарование большой актрисы и фантастическое обаяние. Она поражала абсолютной естественностью и полным отсутствием... как бы поделикатнее об этом сказать? Например, у нее были довольно полные ножки. Однако на них лихо сидела мини-юбка. А по ее манере общаться, особенно с мужчинами, было ясно, что она не только не чувствует за собой никаких недостатков, но и предполагает, что любой человек, который не видит, как она хороша, просто идиот.

Так оно и было. Не успели мы начать снимать "Осень", как вся группа - от шофера до режиссера - была в нее влюблена. Стоило Гундаревой появиться на площадке, как весь окружающий мир - и мужской, и женский - расцветал улыбками. Оператору Александру Княжинскому, когда Гундарева была в кадре, надо было напоминать, что день длится не вечно. Потому что он с сияющими глазами смотрел на Наташу и говорил ей: "Шаг вправо, Наташенька!" с такой интонацией, как говорят: "Моя душа принадлежит вам".

Я лишь однажды видел Наташину маму. Близко я их семью не знал. Но по Наташе было видно, что с детства она узнала, почем фунт лиха. У нее был на жизнь, мужчин, любовь взгляд зрелой, пожившей русской бабы. И вот это бабье, земное, нутряное начало в сочетании с тем романтическим светом, который излучали ее синие глаза, розовые щечки, абсолютно правильной формы губы, поражало больше всего. В Гундаревой была видна эта редкая способность воплощать в себе народное начало, русскую бабу. Ее актерский диапазон был беспределен. Она могла сыграть все - от последней суки до романтической покорительницы мужских сердец.

Как известно, съемочная группа - это набор очень разных и порой странных характеров. Это каждодневная борьба самолюбий и амбиций, любовей и ненавистей. У Гундаревой был безошибочный бабий нюх. И, когда надо было уступить, она уступала. Но она могла быть и агрессивной, что случалось крайне редко. Когда надо было защитить себя, она делала это с редким чувством собственного достоинства.

Впоследствии я видел ее изредка - на театре и, конечно же, на экране телевизора. И мне казалось, что вот этот свет, о котором я говорил вначале, что его источник абсолютно неисчерпаем. И вот этот свет погас".

В ОБЩЕНИИ она умела и держать дистанцию, и находить общий язык с людьми из разных слоев общества. Рассказывают, как однажды актерская делегация летела с Камчатки. Неожиданно их всех позвали в ВИП-зал местного аэропорта. Там их ожидали ломящийся от деликатесов стол и генерал, восседавший во главе всей этой роскоши. "Вас пограничные войска поприветствовать решили - в моем лице. Садитесь, угощайтесь!" Актеры расселись, а генерал подсел к Гундаревой, которую в той поездке сопровождал ее тогдашний муж Александр Фатюшин. "Можно, я вас потрогаю? Потому что я никогда в жизни не сидел так близко с живой актрисой". И начал ее бережно так поглаживать - по плечику, по руке. Гундарева расхохоталась: "Что ж ты, генерал! Не знаешь, как женщину трогать?" И в этом не было грубости...

"Я хочу сыграть Любовь"