МОДА писать книги, захлестнувшая в последние годы российских политиков, не обошла стороной и Владимира Вольфовича. Но в отличие от других он свою не написал, а продиктовал, не потрудившись отредактировать, нимало не заботясь при этом о стиле и даже грамматике. В обиходе такой труд называют "потоком сознания". Но тем он и интересен.
СОК ЕГО МОЗГА
"ЭТО аналитическое повествование вперемешку с биографической канвой, квинтэссенция моих философских, геополитических взглядов на современную действительность. Это - сок моего мозга, тот предел, которого я достиг в свои 46 лет" - так начинает свою книгу Жириновский, которую он назвал "Последний бросок на юг" и издал в аккурат накануне декабрьских выборов тиражом в 75 тыс. экземпляров.
Представляясь читателю, Жириновский сразу затрагивает чувствительное для себя место - вопрос об отчестве: "У меня русское имя - Владимир, а отца моего звали Вольф, так было записано в метрике отца, в паспорте. А мама звала его просто Володя, и проще было бы мне зваться Владимиром Владимировичем, но из-за бюрократизма или канцелярщины - не знаю, так или иначе, я - Владимир Вольфович. Я горжусь любым именем, поскольку это имя отца, хотя оно и не очень привычно для русского уха".
Чувствительность к "русскому уху", для которого пассивный антисемитизм не редкость, отличала Жириновского с самого начала его политической карьеры. Крайним национализмом отличались и некоторые его "товарищи по партии", с кем он прошел ранний этап становления ЛДПР. Те, кто знает Жириновского, утверждают, что у него в действительности очень ранимая душа и его обидело, когда журналисты подхватили его оговорку о том, что у него "мама русская, а отец юрист".
Беда в том, что Жириновский пытается быть своим человеком для всех одновременно. В недавнем интервью израильской газете "Маарив" он сообщил, что его покойный отец был евреем. Лидер ЛДПР добавил: "Евреи в России находятся в особом положении. Ленинская партия на 90% состояла из евреев, и 90% членов моей партии тоже евреи".
Вообще книга Жириновского может служить идеальным пособием для тех, кто изучает психоанализ. Вот образчик его воспоминаний о яслях в Алма-Ате: "Я помню, как нас будили вечером в одиннадцать часов. Укладывали в девять, а в одиннадцать будили, чтобы мы помочились в ведро. Мальчишки шли мочиться в одно ведро, девочки в другое. И, может быть, тогда впервые, в три-четыре года что-то сексуальное шевельнулось во мне, я увидел совсем голых девочек".
А вот как просыпалось в юном Жириновском политическое мышление: "Я бежал по коридору детского сада и вижу - стоят нянечки у репродуктора... Стоят, плачут. Вроде бы какая-то информация, что где-то в Москве умер какой-то Сталин. И мне, ребенку, конечно, еще совершенно не разбирающемуся в политике, все равно уже было непонятно, почему так далеко от Москвы, в коридоре детского сада стоят взрослые люди, нянечки, медсестра, воспитатели, - и плачут... Может быть, это был первый проблеск политического сознания, первый мой протест против культа личности".
ИНСТИТУТ
С ДЕТСТВА юного Володю преследовала мечта - вырваться из захолустной Алма-Аты, из семьи, где он был шестым ребенком, удрать от нелюбимого отчима (отец умер, когда мальчику не было и года). Жириновский хотел стать дипломатом или по крайней мере офицером. "В конечном счете... я решил ехать в Москву, поступать если не в МГИМО, то в его восточный вариант - Институт восточных языков при МГУ".
Когда в 1964 г. 18-летний Жириновский обивал пороги Советского РК ВЛКСМ Алма- Аты, чтобы получить характеристику для поступления в МГУ, он уверял вожаков комсомола, что еще "станет гордостью Казахстана". Правда, вступительные экзамены в ИВЯ при МГУ сдал средне, за что и получил несложный в изучении, не слишком перспективный в плане дальнейшей работы турецкий язык.
ТЕМНЫЕ ПЯТНА В БИОГРАФИИ
УЧИЛСЯ Жириновский хорошо, даже отлично, поэтому неудивительно, что его отправили на стажировку в Турцию на строительство металлургического комбината в Искендеруне. То, что там произошло, толком неизвестно. Сам Жириновский в беседе с одним из авторов сказал об этом так: "Турки хотели обвинить меня в ведении коммунистической пропаганды за то, что я подарил турку значок, который, они думали, изображает Карла Маркса. А когда поняли, что ошиблись и значок изображает Пушкина, они передо мной извинились". Но это его версия.
И хотя Жириновский утверждает, что в турецкой тюрьме он-таки не сидел, вызволять его из лап турецких властей пришлось с немалым трудом. Высылка из страны в 24 часа по любому поводу означала в начале 70-х гг. конец карьеры, даже еще и не начавшейся. По воспоминаниям преподавателей и сокурсников, Жириновский до поездки был весельчак и балагур, а вернулся затравленным, морально сломленным.
О новых поездках за границу, даже в качестве переводчика, нечего было и мечтать, но Жириновский тем не менее нашел в себе силы окончить институт (с красным дипломом), после чего на два года был призван в армию и отправлен в Тбилиси, где служил офицером штаба.
БЫЛ ЛИ ЖИРИНОВСКИЙ ЧЛЕНОМ?
С ТЕМ трепетным отношением к коммунистическим идеалам даже сегодня Жириновскому сам Бог велел быть в партии, но он так и остался "беспартийным коммунистом". Почему? Люди, знающие его, говорят, что он несколько раз пытался вступить, но... тяжелый неуживчивый характер, ссоры с теми, кто его окружал, не позволили это сделать даже в армии, где вступить в партию, да еще офицеру, занимающемуся спецпропагандой, было несложно. А в дальнейшем, перейдя на "гражданку", работая в учреждениях, где существовали длиннющие очереди на вступление в КПСС, об этом можно было даже не мечтать.
Беспартийность послужила поводом для его ухода из Комитета защиты мира, где он после армии проработал два года переводчиком.
ЖИРИНОВСКИЙ И КГБ
ТОТ ФАКТ, что будущий лидер ЛДПР в КПСС не состоял, предопределяет ответ на вопрос, был ли он "бойцом невидимого фронта". По крайней мере штатным сотрудником он не являлся. Для этого нужно было пройти обучение в закрытой школе КГБ, чего Жириновскому при всей его тяге к учебе сделать не пришлось.
Вот что говорит об этом один из его бывших заместителей и близких соратников в ЛДПР Леонид Алимов: "Я не думаю, что он мог быть сотрудником КГБ. По каким-то ему одному известным причинам он весьма опасается комитета. Но с его работниками Жириновский встречался не раз. Приехав во время предвыборной кампании в Вологду и Читу, в первую очередь пошел в местный отдел КГБ".
Жириновский, однако, считает все разговоры о его сотрудничестве в КГБ происками бородатых журналистов и демороссов: "Их всех бесит, что я ни в партии не состоял, ни в КГБ, ни в номенклатуре! Их это бесит, потому что сами они все из сумасшедших домов, из тюрем или из эмиграции. Я среди них - белая ворона".
ДИАГНОЗ: ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДЕЯТЕЛЬ
"БЕЛОЙ вороной" Жириновский был, по-видимому, всегда. Еще будучи студентом 2-го курса, пришел к ректору института с планом реорганизации всего востоковедного образования в СССР. Был похлопан по плечу и отослан учиться дальше. Но на этом не успокоился: "15 апреля 1967 г., - пишет он в своей книге, - я направил письмо в ЦК КПСС и в обращении к руководству страны предложил провести реформы в области сельского хозяйства, образования, промышленности". С точки зрения специалистов-психиатров, с самого начала наблюдающих за карьерой Жириновского, этот человек нуждается "в мягкой психиатрической помощи или в консультациях психоаналитика. С большой долей уверенности можно утверждать, что тяжелое детство, безотцовщина реализовались в дальнейшем по мере формирования личности в манию величия и бред реформаторства.
В принципе стремление к известности, желание реформировать общество не являются сами по себе проявлением психического заболевания. Но их резко выраженная форма, склонность к преувеличениям указывают на психические отклонения, свойственные данной личности".
Истеричность поведения, особенно заметная по выступлениям в Думе, рукоприкладство, которым он стал увлекаться в последнее время, вызывают беспокойство даже у его сторонников. Сам Жириновский ответил на вопрос об этом, беседуя с одним из авторов этой статьи, так: "В любой момент я готов пройти официальную проверку своего здоровья. Я предлагал это сделать еще накануне президентских выборов. Пусть лучшие врачи России дадут полный мой диагноз от мозга до пяток. Я готов. Все эти оскорбительные выходки меня не трогают".
Беда, однако, заключается в том, что Жириновский постоянно меняет свой образ. То он коммунист по убеждениям, то демократ, то он за ГКЧП, то против, то он за мир, то он за войну.
Смотрите также:
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
ЖПС. Плохому врачу больные мешают