ТЕХНИКИ СНИЗИЛСЯ НА 78%. Меньше танков - меньше работы
Российские и западные эксперты сходятся сегодня в одном: конверсия, которая еще в 1989 г. представлялась М. Горбачеву наилучшим решением проблемы производства товаров народного потребления, до сих пор не дала сколько-нибудь ощутимых результатов. За конверсию оборонки расплачиваются российские рабочие, - резюмирует Стивен ЭРЛАНГЕР в своей статье, помещенной в газете "Нью-Йорк таймс".
СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ развал СССР и крушение централизованной экономики с ее чудовищно раздутым военным бюджетом особенно больно ударили по таким городам, как подмосковный Обнинск, который в этом отношении ничем не отличается от многих других российских городов (а их насчитывается не менее 74), где 80% активного населения работает на оборону. Экономический хаос и резкое сокращение объемов государственного финансирования привели к тому, что крупные оборонные предприятия и научно-исследовательские комплексы, вроде Института физики и энергетического машиностроения, были вынуждены заняться вопросами производства и сбыта гражданской продукции, т. е. встали на путь конверсии. Начались массовые увольнения, снизились заработки, катастрофически упал уровень жизни.
На эти процессы не смогли повлиять ни "пряники" Горбачева, ни "кнут" Гайдара. По данным Комитета предприятий оборонной промышленности России, самое крупное сокращение военных расходов произошло в 1992 году, когда ассигнования на производство вооружений упали на 68% в сравнении с предыдущим годом, а расходы на научные исследования и опытно-конструкторские разработки снизились на 50%.
"Именно тогда, - говорит г-н Кочетков, директор Центра по вопросам конверсии и приватизации, - по ВПК был нанесен сокрушающий удар". Это, по его словам, прочно поселило в душах руководителей оборонных предприятий чувство обреченности.
С КОНВЕРСИЕЙ борется кто как может. Многие предприятия, как, например, новосибирский завод "Оксид", не хотят идти по этому пути и добиваются от правительства кредитов под низкую ставку, требуют новых госзаказов и настаивают на активном участии в международной торговле оружием. В самом правительстве также постоянно муссируется идея проведения конверсии за счет продажи оружия, но на практике это представляется совершенно нереальным.
Другие нищенскому существованию и разорению предпочитают жизнь взаймы. Так, например, обнинскому Институту физики и энергетического машиностроения государство предоставило заем в объеме 1 млрд. рублей под заявку о разработке 24 направлений исследований. Восьмитысячный персонал института занимается бридерными реакторами на быстрых нейтронах, где в качестве топлива используется оружейный плутоний. Здесь уже разработали несколько модификаций компактных реакторов, предназначенных для установки на космических летательных аппаратах, намного обогнав в этом отношении США. Институт также поставляет на западный рынок радиоактивные изотопы, применяемые при диагностировании и лечении раковых заболеваний. Руководство гордится этими достижениями и имеет полные основания рассчитывать на финансовый успех в будущем. Однако пока массу энергии приходится расходовать на то, чтобы привлечь и удержать хороших специалистов. По словам директора г-на Мурогова, из 6 тысяч научных сотрудников института примерно 500 относится к категории ведущих ученых, а 60 - 70 человек являются специалистами экстра-класса. При этом среднемесячная ставка рядового сотрудника - 45 тыс. рублей (около 40 долларов), а ведущего специалиста - от 80 до 100 тыс. рублей (менее 100 долларов).
В качестве еще одного примера конверсии можно назвать Харьковский танкостроительный завод им. Малышева, который с марта 1992 г. перестал получать заказы на производство своей основной продукции и вынужден был наладить выпуск мотоциклов. Завод также производит пожарные машины, которые можно использовать для борьбы с огнем на нефтяных скважинах; при этом вместо танкового орудия на башне монтируется водяная пушка, снабженная длинным шлангом, а вся конструкция окрашивается в красный цвет. Правда, Малышевский завод еще не нашел рынка сбыта своей продукции; предприятие продолжает оставаться убыточным и существует лишь за счет государственных кредитов.
Тульский завод "Штамп", производивший снаряды для ракетных установок "Град", освоил выпуск самоваров, огнетушителей, радиаторов отопления, грилей и газовых плит.
ОДНАКО до подлинного рынка в России еще далеко. Номенклатура производимой в стране продукции чаще всего определяется технологическими возможностями предприятия, а не потребностями внутреннего или международного рынка. Именно такого мнения придерживается и Питер Элмквист, эксперт по вопросам военно-промышленного производства.
Чтобы преодолеть все эти трудности, первый заместитель министра обороны Андрей Кокошин проводит скрупулезный отбор промышленных предприятий и научно- исследовательских учреждений, которые можно оставить, сделав становым хребтом будущего военно-промышленного комплекса.
В интервью заместитель министра выделил три направления: дальнейшее совершенствованием ядерных сил стратегического назначения, развитие средств электронной разведки и активная разработка технологий, отвечающих высоким мировым стандартам и потребностям международного рынка.
Представление о том, что расширение торговли оружием позволит получить средства для оплаты конверсии, - заблуждение. По данным исследовательской службы конгресса США, Россия в 1992 г. выручила от продажи оружия лишь 1,3 миллиарда долларов; по утверждению г-на Кокошина, эта цифра составляет 2,7 миллиарда, но и этого явно мало.
Спад производства вооружений (1990 год - данные по СССР, 1992 год - данные по России)
Источник: Разведывательное управление Министерства обороны США.
НАВСТРЕЧУ XXVII СЪЕЗДУ КПСС. Важный фактор ускорения