Нередко люди путают нацию с народом. Когда хотят сказать о простых людях как о "неэлите", тогда говорят "народ", и, наоборот, желая уйти от социальных разграничений, произносят "нация". Но нация - это конкретный способ существования европейских народов, реализуемый ими лишь в течение двух последних столетий. Доля историко-культурного, языкового и доля чисто политического, гражданского содержания в понятии "нация" меняется в достаточно широких пределах. Если для Франции главную роль играют язык и культура, то американская нация есть понятие по преимуществу политическое.
НАРОД - ЭТО НАЦИЯ?
НАЦИЯ - это путь от добуржуазного разнообразия к общечеловеческому единству, понимаемому как превращение всех жителей Земли в усредненного европейца. А националист - это тот, кто готов, играя по этим правилам, отстаивать для своего народа предельно для него доступный уровень прав.
Русский националист признает буржуазные отношения в качестве само собой разумеющихся. Он признает, что на земле в достатке и процветании может жить лишь некое меньшинство, так называемый "золотой миллиард". Но он борется за право своего народа хоть на какое-то членство в этом "золотом миллиарде". Он борется за право русских жить по-европейски. Есть принципиальная разница между классическим русским национализмом и верностью русской идее. Скажу больше: русский национализм и верность русской идее почти что исключают друг друга. Но есть иные, кроме европейской, версии всемирной истории.
ЧТО ЖЕ МЫ ВЫБЕРЕМ?
Версия первая. "Муравейник". Она предполагает тот самый "золотой миллиард", который делит человечество на модернизируемых и модернизаторов. Ее идеал - некий общечеловек (европеец), строго рациональный, строящий отношения с другими на основах подсчета издержек и приобретений.
Версия вторая. "Мировая империя на религиозной основе". Она предполагает победу народов - носителей некоей религиозной истины (например, ислама). Все другие побежденные народы эту истину принимают и живут с ее учетом. Но какое-то равенство людей, поверивших в данную религиозную правоту объединяющей веры, все же предполагается.
Версия третья. "Фашизм". Она предполагает победу народов, принадлежащих к некоей избранной расе. Никакого равенства между избранными и всеми прочими нет и не может быть. Второсортные народы подавляются, порабощаются и истребляются.
Версия четвертая. "Русская идея". Предполагает особое искусство сосуществования в союзе (семье) народов. Не народ - семья, где другие чужие, а семья народов - вот суть русской идеи. Многосемейная община народов - вот идеал русского опыта. При этом нет подавления малых большими, ибо нет и быть не может подавления в общине, где много семей, но и все вместе все равно - семья. И если есть у человечества шанс на всечеловеческое братство, то он в том, чтобы принять русский опыт и следовать именно ему. Лишь разнообразие способно развивать, а не калечить жизнь. Присягать на верность единству свободы и духовности, а не искать себя в чужих вариантах - вот что означает верность русской идее.
РУССКИХ "КИНУЛИ"?
ПУТАТЬ национализм с фашизмом кощунственно и нелепо. Национализм - это готовность, став очень скромным, признать избыточность своих исторических амбиций и стать усердно европеизирующимся туземцем в семье других наций. Но вряд ли это окажется эффективным. Да и маловероятно, что русским дадут это сделать.
Фашизм... Социальные и психологические предпосылки русского фашизма в том, что за обещанную похлебку западного благополучия был продан не коммунизм, а своя версия, своя идея движения. Продать-то продали, а обещанного не получили. Отсюда ощущение, что русских "кинули". А это не прощается. Возникни у нас наш оригинальный фашизм, он не будет обустраивать никакого государства. Он будет мстить, он скажет: "Человечество не приняло нашу идею. Не дало нам места в своих прибранных, благопристойных апартаментах. Ну что ж, тем хуже для него. Мы становимся античеловечеством и начинаем мстить". Вот подлинная почва для фашизма у нас сегодня. "И слава Богу, - скажут, - никакого дома, никакого нового государства строить не надо. Так, время-ночку, казарму, барак. И из него в смертную схватку, омыть кровью - своей и чужой - свой позор и чужую обиду. И умереть".
Но в этом не сила, а слабость. Не вера в свой народ, а отчаяние. И что еще страшнее - в этом есть провокация, т. е. шаг к новому позору, новой самоизмене.
Фашизм для русских и губителен, и унизителен сверх всякой меры. Ибо, отстаивая господство расово-избранных, фашизм в эти избранные русских никогда не включит. Отказавшись от своей версии и отвергнутые "золотым миллиардом", русские, войдя в чуждую фашистскую колею, не реализуют себя даже гнусным фашистским образом, а просто будут "использованы по назначению". Это модель унижения и смерти России.
Выбирая между безгосударственностью и национализмом, русские, похоже, выберут национализм. Выбирая между национализмом и фашизмом, они опять же выберут национализм. И, безусловно, будут правы. Но кто сказал, что надо выбирать между просто плохим и отвратительным? Между большим и меньшим - но злом? Высокая правда, думаю, за теми, кто верен русской идее.
Уроки православия