Я не раз бывала в роскошном кабинете главного банкира страны. Старинная мебель, высокие потолки, загадочный полумрак, на столе чудное деревце, где вместо листьев - огромное количество мелких монеток. И сам Геращенко за огромным столом выглядел, как владелец сокровищ из сказки. Тем более что и отвечал он полунамеками, загадочно.
А сейчас мистер банкир переместился в маленький неуютный кабинетик, без чаев и секретарей. Даже жалко человека. То зовем, то выгоняем. С его головой и связями был бы он уже главой коммерческого банка и ни от чьих прихотей не зависел. "Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь" - сия мудрость непреходяща. С отставным банкиром беседует Наталья ЖЕЛНОРОВА.
- Виктор Владимирович, расскажите, как случился "черный вторник"?
- С 10 часов утра я был на оперативной комиссии у Сосковца. Заслушивалась ситуация с неплатежами в обрабатывающей промышленности. Была дискуссия. Потом приносят записку, что меня вызывают к премьеру. Я подошел к телефону, Черномырдин спрашивает: "Что там происходит с курсом?" Я отвечаю: "А хрен его знает, я плохо слышу". Черномырдин: "Я на вертолете лечу из Новороссийска в Сочи, поэтому плохая слышимость. У тебя там курс свалился за 3900". Я отвечаю: "Ладно, сейчас все выясню". Анекдот, конечно. Позвонил в ЦБ, спрашиваю: "Что происходит? Меня премьер ловит, а я, как дурачок, ничего не знаю". Мне говорят: "Да вот на бирже с утра спрос 25 - 30 миллионов долларов, а предложили только 20". У меня спрашивают: "Остановить курс на отметке 3500?" Но тогда надо выкинуть еще несколько десятков миллионов долларов. А мы уже выкинули на биржу за сентябрь и август 3,1 миллиарда долларов. И в октябре - миллионов 600. С другой стороны, неясно, остановится ли он или завтра будет такой же напор, и мы тогда еще должны будем выкинуть много миллионов.
- Точка зрения бывшего советника при правительстве РФ Илларионова: правительство якобы решило наперед сознательно повысить курс доллара, затем зафиксировать его и в дальнейшем из этого расчета строить свою финансовую политику.
- Не думаю, что Черномырдин, даже если бы он хотел это сделать, сделал это за моей спиной... То, что Илларионов пишет, - это задание того, на кого он работает, или его больная фантазия.
- Но там Илларионов нарисовал вас все-таки героем, а не дураком.
- Нарисовал, похвалив: вот какие они умные и хитрые. Но в их похвальбе есть подначка, что они, подлецы, пытались обмануть Президента. Я же считаю, что Президент должен быть обо всем информирован. Черномырдин не такой человек, чтобы делать что-то за спиной Президента. К сожалению, Ельцин активно вмешивается в хозяйственные дела, в которых совершенно некомпетентен. Отсюда и быстрота реакции, скорость суда. Знаете народное: "Скорый суд - неправый суд". При чем здесь бедный Дубинин? Президенту не нравился этот человек с бородой, он не хотел утверждать его министром. А теперь придрался к тому, в чем Дубинин не был виноват, и написал в Указе, что он саботажник. Чушь собачья, тем не менее в арбитраж не пойдешь.
Я уверен, что никакого заговора за моей спиной или сговора правительства и банков не было. Причиной такого падения рубля стало стечение обстоятельств - и экономического, и психологического свойства. А то, что искали и пытались найти, - это все от небольшого ума. Надо было сначала разобраться, а потом делать оргвыводы.
В России сейчас официальное решение властей сначала издается в газетах, а потом уже приходит к исполнителям.
- Вы оптимистически оцениваете нынешнюю финансовую ситуацию?
- Я очень пессимистично смотрю на нынешнее состояние экономики. Вижу отсутствие экономической стратегии, некоторую авантюрность бюджета на 1995 год.
- Не сожалеете, что в 1992 году согласились возглавить Центральный банк?
- Нет, потому что тогда положение в Центральном банке было плачевное, страшно запутан учет. Тогдашнее руководство с задачей перехода и приема дел не справилось. Вы помните, были проблемы с прохождением платежных документов. В этом ералаше и появились фальшивые авизо. Никакие реформы не могли развиваться, если элементарное прохождение платежей шло по три-шесть месяцев. Необходимость санации в области расчетов была всем понятна. То, что позвали профессионалов, тоже логично. То, что мы Сделали, стали явным достижением. Но по-прежнему мы не решили проблему оздоровления финансовых отраслей или финансовых предприятий. Мы не создаем стимулы для увеличения капиталов предприятий. Особенно у тех, кто не был готов к рынку из-за отсутствия оборотных средств. Эту проблему неплатежей никакие векселя не решат. (Я был на одном заводе, который хочет выпускать спутники. Минфин дал ему векселя на продукцию, которую он делает для Минобороны. Но ему же деньги нужны, а не бумажки! А какой банк их примет, если не знает - заплатит по ним Минфин или нет?)
Мы много сделали для развития банковской системы, пытаясь ввести контрольный надзор, хотя здесь работы непочатый край. Сейчас мы более осмысленно подходим к влиянию косвенного денежного регулирования на развитие экономики. Поэтому я положительно отреагировал на предложение нынешнего руководства - какое-то время не" покидать родные пенаты, где начал свою карьеру в августе 1960 года. Ведь за границей, когда назначают нового управляющего, новому и старому дают вместе поработать какой- то период, скажем, полгода. Чтобы постепенно, без спешки передать какие-то дела.
- К вам неплохо относятся банкиры, министры, чиновники, производственники. Как вы думаете, почему?
- Может, оттого, что я имел опыт работы за рубежом и там тоже приходилось себя и показывать, и доказывать, и пробиваться для того, чтобы родной стране давали кредитные линии. Нам верили...
- Перед отставкой вы встречались с Президентом. О чем говорили?
- Говорили мы с ним довольно коротко, минут 20 - 25. Он на меня не давил, привел ряд надуманных аргументов, что у нас нет денег на кредитную политику... Он сказал: "Помните, когда я вас нанимал, мы договорились, что, если потребуется, вы уйдете... У нас сейчас такая политическая ситуация - надо, чтобы вы ушли". Я говорю: "Пожалуйста, сейчас приду и напишу в парламент". Он говорит: "Нет, вы мне напишите".
Вернувшись из Лондона, где был после отставки, я узнал, что есть распоряжение не пускать меня в банк. Это возможно только в нашей стране! Пожалуйста, могу и не ходить, но деловые бумаги я должен разобрать!
- Что для вас отставка? Судьба миллиардов рублей, миллионов долларов зависела от одной вашей подписи... А они влияли на судьбы миллионов людей. И вдруг одним махом все выключилось, и вы вроде как не у дел.
- Так уж получалось, что ни на каком месте, кроме сингапурского банка, я больше 2,5 - 3 лет не работал. Поэтому у меня всегда есть внутренняя готовность к перемене.
Ко мне как-то приходил один господин из правительства и интересовался, не останусь ли я в ЦБ работать, я отвечал, что Бог троицу любит - три раза приходил, три раза меня просили уйти. Четвертым разом шутить нельзя. Если бы поставили на мое место не того человека, я бы упирался, натура такая. А коль президент согласился с моим предложением, то и ладно. Потому что уже упоминались какие-то иные имена: Родионов, Виноградов. Приди они сюда - ясно, что станут тропой для своих банков. Поэтому лучше всего поставить госпожу Парамонову. Она попросила меня некоторое время побыть ее советником. Согласился без охоты, опасаясь, что злые языки будут говорить, что я манипулирую ею. А она человек грамотный и самостоятельный. Фактически же я устроился в наш научно-исследовательский институт при ЦБ на полставки.
P. S. Сейчас господин Геращенко находится в служебной командировке в Австрии. 21 декабря ему исполняется 57 лет.
И МЕТИТ В ПРЕЗИДЕНТЫ. А. Руцкой: "Очень уважаю Крючкова, Варенникова, Стародубцева"