Володю и Вету ХОТИНЕНКО в киношной среде знают все. Владимир Иваныч, как в шутку она его называет, - сегодня один из самых снимающих и по фестивалям один из самых "призовых" режиссеров. А его "Макаров", пожалуй, лучший фильм последних лет. Неспроста и полученные на днях "Ники" (за лучший фильм, лучшему режиссеру, за лучшие мужские роли). А Вета - Виолетта - жена и бессменный второй режиссер мужа вот уже целое десятилетие. "Я его полномочный представитель, - смеется она. - Благодаря мне Хотиненко может как бы раздваиваться".
ВЕТА - Никогда я не собиралась заниматься этой профессией. Окончила режиссерский, а Володя как раз запускался со второй своей картиной "В стреляющей глуши". Мы были знакомы к тому времени уже полгода. Он пригласил меня к себе на съемки отдохнуть после защиты. И сама не понимаю, как так получилось, но уже через неделю я стояла рядом с ним на площадке. Вышло, что у него не было там второго режиссера. Вернее, были целых два, но они только и делали, что ссорились между собой. Мне пришлось помогать. Ну я и втянулась...
ВОЛОДЯ - У нас производственная жизнь совмещена с личной. Это, конечно, помогает, но иногда... Она даже ушла с одной картины!
- На "Патриотической комедии" я хлопнула дверью и ушла, потому что сцена не выходила, а я знала, как ее нужно снимать. Ну и стала влезать, а Владимир Иванович меня турнул. Но я и сейчас знаю, как надо было сделать!
- Ну вот, уже глаза загорелись! Сейчас предметы полетят...
- Вета, наверное, никто лучше тебя не знает, как Хотиненко делает свое кино?
- Перестает есть, практически перестает пить - у него появляется какое-то верблюжье свойство. Просто он про все забывает. И представляешь, током стреляет! Как скат электрический!
- Только сплю плохо. Вот это ужасно. А только задремлю - во сне продолжаются съемки.
- Ругаешься на площадке?
- Вот с Ветой случается. Как-то с Валерием Золотухой, моим постоянным сценаристом, мы вычеркнули из сценария ее любимый персонаж. Так в гостинице стоял такой ор, как будто и впрямь человека порешили. Но вообще кино для меня -процесс тонкий, он происходит во многом помимо профессии. А если начинаешь стервенеть, злиться, все может разрушиться. Нужно беречь положительную энергию. И жить в кайф. Как кто-то правильно сказал: несчастья очистительны до определенного предела, а дальше уже начинаешь думать, кому бы подложить мышьяк...
- А что хорошие режиссеры делают, когда работа не идет?
- Можно отоспаться. Хороший способ - выпить. Но не просто, чтоб отвалиться и захрапеть. Нет, мы берем бутылку водки, садимся и начинаем разговаривать. И, как правило, находится какой-нибудь выход.
- Опять же со вторым режиссером всегда можно выпить, посоветоваться.
- Уболтает она за рюмкой кого угодно. И на участие в картине, и на то, чтоб денег дать. Слава Богу, сейчас у нас появились люди, которые занимаются добычей денег. Концерн "Русская Недвижимость" нам очень помог. Но и от простого разговора сегодня может очень многое зависеть. Да и всегда так было. У государства тоже надо было уметь просить. Я помню, как выбивал деньги на "Зеркало для героя". Тогда Сычев был министром. Так я ему полчаса в лицах изображал, что я хочу снять. И он увлекся...
- Сегодня у одних творческий кризис, у других картины не удаются, а у тебя -удача за удачей. Ты что, особенный?
- Важно, что у меня не было сногсшибательного успеха в начале, и я не боялся, что кто-то во мне разочаруется. Я никогда не дрожал, что сниму следующую картину хуже, чем предыдущую. На этом многие ломаются. А для меня, наоборот, каждый новый фильм - это новая степень свободы. У всех, я думаю, в подсознании сидит: то, что ты сделал, - это свобода от смерти...
- Странно слышать это от "молодого кинематографиста".
- На съезде кинематографистов меня просто обсмеяли, когда я назвал себя молодым. Действительно, лысый человек, в бороде... Но дело-то в том, что я совершенно не ощущаю себя на 43. Тридцатник - максимум! И не на одной картине я еще ни разу не почувствовал себя заядлым мастером. Хотя иногда я плачу на своих фильмах, честное слово, а иногда волосы дыбом встают от собственной бездарности.
- А что для тебя главное в твоем кино?
- Запах, наверное. Я никогда не умел делать социальные фильмы, но тем не менее всегда хотелось уловить запах времени. И если улавливаешь его - вот так, по-собачьи, - картина складывается. Это как свой запах у каждого времени года - его ни с чем не спутаешь. У "Макарова" был запах весны. У "Мусульманина", который мы сейчас заканчиваем, - запах лета. Это запах деревни, воды. Фантастическая красота природы. И как "Зеркало для героя" хранит запах 1986 - 1987 гг., так "Мусульманин" для меня пахнет сегодняшним днем. Не потому, что нынче такое идиллическое время. Наоборот, чем хуже человек (а он, по-моему, становится только хуже и хуже), тем большим контрастом становится природа. Она подчеркивает безумие и бесстыдство человека.
- Но почему в новом фильме такой странный сюжет: афганец, принявший ислам, приезжает в родную деревню?
- В любой компании так бывает: появляется новый человек, и, если он не "белая мышь" незаметная, то непременно или внесет какую-то новую струю или, наоборот, вызовет раздражение и будет резко отвергнут. Такой человек интересен, как лакмусовая бумажка. Я делал картину не об исламе. Это картина о Вере. Я пересмотрел множество интервью с этими ребятами, и все они говорят, что приняли ислам по доброй воле. Просто им был нужен Бог. Они счастливчики в этом смысле. У них появилась необходимость жить с Богом, а не просто пойти поставить свечку на Пасху. Конечно, теперь стало можно в Бога верить, но ведь по существу-то ничего не изменилось - бандиты все с крестами бегают... Скажи ему, что он в Христа не верит, - да он тебя прихлопнет на месте!
- Русская, так сказать, специфика...
- У нас раньше многие говорили, мол, войны, бандитизм накладывают свой отпечаток, и мы психологически перегружены. Но в последнее время я стал думать: а может, это мы своих "чертей" выпускаем?" Может быть, сначала неспокойствие души - и от этого уже все вокруг? У Гарри Гаррисона есть такая книжка "Неукротимая планета". На одной планете есть поселение землян, которых без конца атакуют инопланетные чудовища. Это продолжается до тех пор, пока одни из них не сделает открытие: нужно преодолеть свой страх - он для этих тварей, как запах, - и они перестают лезть. Видишь, как просто...
Беседовал Олег ГОРЯЧЕВ.
Очередь посредственностей