Отправляла" на интервью к директору Института социологии В. А. ЯДОВУ, я решила провести в метро блиц-опрос: "Верите ли вы опросам общественного мнения?" 14 человек из 15 мною опрошенных на этот вопрос категорично ответили "нет" (смягченная форма многих высказываний; "чушь", "бредни", "все берется от фонаря" и кое-что покруче). Лишь одна женщина сказала, что размышлениями над подобной ерундой старается не забивать свою голову. Изложив результаты своего "исследования" Владимиру Александровичу, я задала ему тот же вопрос и ожидала услышать (сообразно его статусу) противоположный ответ. Но все оказалось гораздо сложнее.
ЕСЛИ бы вы спросили своих респондентов в метро: "Во что вы сейчас вообще верите и кому доверяете?" - то, вероятнее всего, получили бы аналогичный результат: "Никому и ни во что". В обществе падает доверие ко всем социальным институтам, и в том числе к средствам массовой информации. Сейчас газеты, радио, телевидение очень политизированы. Они выбирают, а подчас просто вырывают из общего контекста опроса мнений то, что соотносится с их позицией. Причем интерпретируются ответы подчас также сообразно политической ориентации. Известно: каков вопрос, таков и ответ. Скажем, если спросить: "Хотите ли вы, чтобы продолжалась война?" - только безумец ответит: "Хочу". А если вопрос поставить иначе: "Была ли она необходима?" - то многие могут согласиться. Сформулируем его по-другому: "Насколько она была необходима?" - и получим совершенно другие ответы. Только анализ совокупности ответов на подобные вопросы может представить реальное общественное мнение.
- Одним из главных факторов достоверности опросов считается число респондентов. Чем больше, тем объективнее результаты?
- Это совсем не так. Можно опросить 2 или 20 тыс. человек, но если туда не попадут, скажем, военные (что чаще всего и бывает), сельские жители или другие слои населения, то результаты не дадут правдоподобной картины. Например, практикуются телефонные опросы. А скажите - у нас что, вся страна телефонизирована? Специалист делает поправку на это. Но ведь не всякий это учитывает.
Сейчас появилось огромное количество центров изучения общественного мнения. Только в Москве их более 300, а сколько по стране - неизвестно. Много ли в них профессионалов? Сомневаюсь. Борьба между политическими группировками, между различными ветвями власти заставляет и эти структуры создавать свои собственные опросные службы, подозревая другие в необъективности. Вопросы можно сформулировать с таким расчетом, который обеспечит желаемый результат. Это уже не наука, а политика.
- Так кому все же можно доверять?
- Прежде всего тем центрам, которые имеют внешних партнеров. Зарубежные заказчики не будут платить деньги за "липу". Они обычно досконально проверяют, как делается выборка, добросовестно ли работает интервьюер, действительно ли он ходит в те дома и по тем квартирам, которые попали в список случайной выборки, и т. д. и т. п.
- Владимир Александрович, а чем, по-вашему, объясняется столь высокий интерес иностранцев к нашему общественному мнению по тем или иным внутренним вопросам? Разве нас интересует, что думают американцы, допустим, по поводу повышения у них налогов?
- Самое большое число зарубежных заказов - это маркетинговые, для изучения рынка. Но, конечно, есть и заказы по политическим, экономическим и социальным проблемам. Во многих западных странах существуют политологические центры, которые всегда занимались изучением и анализом подобной информации. И когда политики в Америке, Англии, Германии формируют свои отношения с Россией по тем или иным вопросам, я убежден, что они обращаются к таким центрам за консультациями.
Означает ли это, что подобные заказы субсидируются ЦРУ? Маловероятно. Пользуются ли они этими данными? А почему бы и нет?
Кроме того, для социальных исследований Россия сейчас - подлинная лаборатория. Нигде нет таких быстрых изменений в обществе, как у нас.
- Общественное мнение во многом определяет поведение людей. А что влияет на формирование самого общественного мнения?
- В большой степени - средства массовой информации. Если вам постоянно внушают, что соус "Анкл Бене" - лучший на мировом рынке, вы начинаете верить в это. Проведите маркетинговый опрос, и вы убедитесь, что действие рекламы сказалось. "Опросы показывают, что "Анкл Бене" лидирует" - это еще одна добавка к формированию общественного мнения. Но это еще совсем не значит, что этот соус самый лучший.
Внушат нам сегодня, что чеченец - это самый опасный человек на свете, преступник, вор, и мы будем постепенно привыкать к этой мысли. Внушат, что коммунисты - заговорщики, стремящиеся установить свою диктатуру, и мы будем их ненавидеть. Внушат, что демократы - люди, которые хотят продать Россию американцам, и их тоже будут презирать. Это не особенность российского сознания, это особенность вообще человеческого сознания. Американцы, например, очень доверчивы, в том числе и к рекламе. И политики, учитывая это, широко используют паблисити, то есть политическую рекламу. А мы, россияне, отличаемся тем, что когда обнаруживаем, что любимый кумир оказался не богом, то становимся агрессивными. В нашем характере тут же вынести приговор: "Мерзавец, как это мы раньше не разглядели?" Горбачев был бог и царь. А теперь кто? Ельцин тоже был национальный герой, свой, честный, гордый, смелый... Теперь же - фигура со знаком минус.
Я считаю, что опросы общественного мнения - это не совсем наука, это нечто близкое к политике. Социология же, как наука, может улавливать важные закономерности, происходящие в обществе. Скажем, сейчас люди совершенно по-новому самоопределяются, ищут свою социальную нишу, убежище.
Мы проводим очень интересное исследование. Предлагается, например, ответить на вопросы: "Кого бы вы назвали - "это мы"?" и "Как бы вы сами себя определили? Кто вы?" Ответ открытый. Кстати, не могли бы вы ответить мне на эти вопросы?
- Мы - это "Аргументы и факты". Кто я? Женщина, жена, журналист...
- Достаточно. Ваш первый ответ подтверждает наши выводы, что сейчас на первый план выходит не национальная, не социальная, а корпоративная идентичность людей, то есть человек ощущает себя частью некоей замкнутой группы, защищающей свои интересы от посягательства других.
Ваш ответ на второй вопрос тоже типичен. Обычно до 70% опрошенных отмечают прежде всего свои социальные функции. Чувствовать себя женщиной - это значит выполнять социальную роль, которая и определяет ваше поведение. Не так ли? Я как социолог не должен оценивать, хорошо это или плохо. Я могу только констатировать, что возникает другая модель общества. А уж политики с учетом этого должны вырабатывать свою стратегию и, если хотите, проводить предвыборную кампанию.
- Считается, что социология - это наука прогнозирования, предвидения. Но зачастую прогнозы не сбываются, как, например, в случае последних выборов, когда по результатам опросов должен был победить "Выбор России".
- В тех странах, где накоплен большой опыт проведения подобных опросов, полученные ответы корректируются с учетом многих других факторов. Скажем, учитывается национальная принадлежность. Установлено, например, что евреи принимают решение о том, за кого они будут голосовать, за полгода и следуют этому, а большинство "черных" граждан - в последний момент... Нам же следовало бы учесть, что 30% "неопределившихся" приняли решение в последнюю минуту, под воздействием сформированного буквально накануне выборов общественного имиджа Жириновского...
Что касается аналитических прогнозов, то могу сказать, что, судя по нашим исследованиям, в обществе нарастает авторитарный синдром, то есть, проще говоря, желание более жесткой власти. Этот вывод следует не из простого суммирования ответов на разные вопросы, а на основании анализа многих показателей. Здесь не просто стремление к порядку и законности, а именно желание стабилизировать ситуацию путем использования более жесткой власти...
ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ. "Весна все-таки пришла"