Назвать себя "многодетным" Илья РЕЗНИК имеет полное право - многие песни, написанные на его стихи, стали "колыбелью" для будущих звезд. В апреле у "мамы Резника" большой праздник - серебряная свадьба, 25 лет взаимной любви с эстрадой...
- От чего все-таки вы отсчитываете свое "25-летие"?
- От "Золушки". Помните: "Хоть поверьте, хоть проверьте..."? В 1969-м ее спела Таисия Калинченко. Потом она забеременела, "Золушку" перехватила Людмила Сенчина, и песня стала знаменитой. От нее я и веду отсчет. До этого были какие-то маленькие рассказики, я печатался в "Советской молодежи"...
- Откуда же взялась песня?
- Я работал в театре Комиссаржевской, играл Буонарроти, комиссара французской революции. Спал, между прочим, в одной постели с Наполеоном - не смейтесь, это исторический факт! Музыку к этому спектаклю писал Игорь Цветков. А я сочинял тогда маленькие куплеты для пьес Нодара Думбадзе: "Я сидела, вышивала, три иголки потеряла..." И как-то Цветков меня спрашивает: "Нет ли у тебя чего-нибудь для песни?" А я как раз накануне написал стихотворение "Сон в летнюю ночь". Уже потом мы назвали эту песню "Золушкой".
- Так из актеров и "выпрыгнули" на эстраду?
- До актерства я поступал вообще в медицинский. К счастью, не хватило одного балла. Пациентам повезло. И мне - потому что через год я поступил в театральное. И еще раз повезло - понял вовремя, что театр тоже не мое. Я "актер в меру". Ну стал бы в лучшем случае "заслуженным артистом республики". Вот в кино хорошую комедийную роль я сыграл бы. Но пока мне довелось только посидеть в инвалидной коляске в фильме про принца Флоризеля. Хотя недавно Алла Сурикова позвала сняться в следующем своем фильме, может, и получится...
- Вам всегда везло с исполнителями. Или, наоборот, им везло с вами?
- Скажем так: было множество удачных союзов. Был период "Броневицкий - Пьеха". Потом Сергей Захаров. Мои песни были счастливые, они приносили удачу. Женя Мартынов в 1975 г. выиграл в Братиславе "Золотую лиру" с "Яблонями в цвету" - первым из наших. В 76-м Градский за мою же песню получил "Серебряную". Понаровская - Гран-при в Сопоте. Тамрико Гвердцители выиграла "Орфея" и получила пятилетний контракт в Париже. Практически вся Лайма состоит из нас с Паулсом...
- А постоянные члены в вашей эстрадной семье - кто?
- Алла - у меня всегда. Алла и Филипп - мои родные люди. И дом Пугачевой - мой второй дом. Я прихожу туда, когда хочу, чувствую себя, как в собственной квартире. Теперь Филипп поет мои песни...
- Теперь вы и сами поете свои песни. Лучший творческий союз - с самим собой?
- Это потому, что растворяться в своих исполнителях - неблагодарное дело. Тут надо быть жестким человеком. А я не могу. Я влюбляюсь в своих исполнителей, переживаю за них, они становятся как бы членами моей семьи. Потому что если я не люблю человека, я ничего для него не напишу - ни за какие деньги. Но очень часто я в результате не получал никакой благодарности: ни материальной, ни даже моральной - простого "спасибо" не говорили.
- Вы растворяетесь в одном певце, потом в другом. Быстро влюбляетесь в исполнителя и так же легко расстаетесь?
- Мучительно. Это всегда глубочайшее разочарование. И связано это бывает с непорядочностью, предательством, с откровенным воровством. К сожалению, случалось и такое. Никогда раньше я не был конфликтным человеком. Но сейчас пошла такая жизнь - столько делаешь для людей, для их раскрутки, а они порой платят просто черной неблагодарностью.
- Вы начинали работать с эстрадой, а теперь даже название изменилось - в нем появилось слово "бизнес". Видимо, и отношения с исполнителями сегодня должны быть жестче?
- Мне очень трудно перестраиваться. Я пишу бесплатно 20 лет. И сейчас, когда речь об этом заходит, у меня просто язык не поворачивается сказать, например, сколько стоит песня.
- Когда вы приезжали с Аллой Пугачевой к нам в редакцию, она говорила, что поэты-песенники раньше очень неплохо жили за счет своих исполнителей. И вы ей не особенно возражали...
- Я ей вообще никогда не возражаю. Но на самом деле у звезд были свои блага, у нас - свои. Конечно, это был грабеж, когда за концерт на стадионе, приносивший миллионную прибыль, Алла получала три официальных ставки. Но кроме официальных - к чему скрывать - были ведь и неофициальные. Я получал тогда свои авторские, но этого хватало на нормальную жизнь.
- Стало быть, не все так плохо? А то наш разговор принимает какой-то минорный оттенок, и это, наверное, многим покажется странным: все-таки вы производите впечатление человека весьма благополучного...
- Сейчас никакого благополучия нет -есть лишь его ощущение у других. Всегда считалось, что у меня в Америке трехэтажный особняк, красный "Мерседес". А я, когда в октябре возвращался в Россию, вынужден был у одной певицы занять на билет.
- Хорошо, нет благополучия - но вы хотя бы везучий человек?
- Да как ты можешь быть везучим, если до тридцати лет живешь без денег?! Везучий - это когда судьба складывается, в семье благополучно, есть поддержка, есть связи. У меня никогда не было блата. Я сам себе все пробивал, и никто никогда мне ни разу не помог. Когда я много чего понаписал и количество переросло в качество, тогда я стал "везучим". Но это не везение - это кровавая работа, черная работа. "Мой бог - работа, черная работа. О ней молюсь, ее боготворю. Я ненавижу праздную зевоту. Я от нее, как на костре, горю" - это мой девиз. Я по 20 часов в сутки работаю.
- Сидите, не разгибаясь, за столом?
- За столом никогда не сижу. Я в ночи пишу, в кровати. Можете заглянуть - у меня вся кровать бумажками завалена. И еще очень люблю писать в дороге - в самолете очень много написано.
- "Стюардесса по имени Жанна"?
- Нет, "Взлетная полоса" - мои любимые стихи. Я написал их по дороге в Омск, куда мы ехали с Аллой на гастроли. Но главное все-таки не место, а кураж. Кураж - это великое дело. Однажды мы отдыхали в Пицунде в доме отдыха писателей. У меня жена была беременна. Скучно было. И вот как-то в столовой я поспорил, что напишу в два дня 100 частушек. Хотя никогда их не сочинял. И написал 102 матерные частушки. Первая была:
"pre"
Полюбила я парторга, У него партийный орган. С ним мне дети нипочем - Х... обмотан кумачом.
"/pre"
Потом в Лос-Анджелесе даже издал их книжкой под псевдонимом Сидор Матрасов.
- И шлягеры родятся тоже от куража или "по расчету"?
- Это всегда синтез. Что-то рождается эмоционально, а что-то, конечно, пишется просто на профессионализме. Я чувствую, какая песня пойдет. Но иногда, конечно, тоже ошибаюсь. Мы с Аллой и Паулсом полгода готовили песню "Ты и я - мы оба правы..." Снимали ролик. Думали, это будет супершлягер. А шлягером оказались "Старинные часы", которые я написал за час. "Маэстро" - того вообще исполняли сначала с латышскими словами...
- И вы легко "отпускаете" свои песни, не следите за ними потом?
- Да. Написал - все, пошла. Как многодетная мать.
Беседовали Олег ГОРЯЧЕВ, Владимир МАРТЫНОВ
Любаша: "Мой первый гонорар был 50 долларов"