Вообще-то человек, изображенный на этой фотографии, военной формы не носит, как не носят формы его подчиненные. Она надевается в исключительных случаях, чтобы попозировать для фото в личное дело и служебное удостоверение. Дело в том, что генерал-полковник Вячеслав ТРУБНИКОВ является Первым заместителем директора Службы внешней разведки (СВР).
Судьба Трубникова поучительна. Сын слесаря, работавшего в КБ Илюшина, и домохозяйки, он поступил и с блеском окончил один из престижнейших вузов страны - Институт международных отношений. Знает хинди и английский. Около 14 лет проработал в Южной Азии.
С ним ведет беседу корреспондент "АиФ" Дмитрий МАКАРОВ.
- Недавно за шпионаж в пользу СССР и России был осужден американский разведчик Эймс. Каковы были причины работы Эймса на советскую разведку?
- Я не готов подтвердить принадлежность Эймса к советской или российской сети в США. Но если вы верите в то, что говорит об этих причинах сам Эймс в своих интервью (а не верить ему, вероятно, нет оснований), то можно рассуждать следующим образом: в своей "основной" работе на ЦРУ он ведь занимался Советским Союзом. И случилось так, что у него возник на нашу страну взгляд, абсолютно противоположный тому, который навязывался официальной американской пропагандой. Встречи с живыми людьми противоположной стороны, случается, разрушают догмы, на которых человек воспитан, и он начинает их пересматривать. Это, как я понимаю, могло произойти и с Эймсом. Деньги могли играть важную роль, но служили как бы вторым планом.
- Эймс заявил после ареста, что соотношение русских шпионов в ЦРУ к американским в СВР 1 к 10. В ЦРУ, как известно, были арестованы 4 советских шпиона. Означает ли это, что по закрытой территории вашего ведомства, где мы с вами сейчас сидим, "гуляют" еще 40 американских агентов?
- Эймс знал об агентах ЦРУ в СВР, но он не мог знать о наших источниках в ЦРУ, а следовательно, и правильно определить соотношение.
- Еще будучи председателем КГБ Крючков заговорил об иностранных агентах влияния в высших эшелонах власти СССР. В то время у него действительно могла быть информация об этом и от Ховарда, и от того же Эймса. Что вы думаете об этом?
- Сферы компетенции Крючкова как председателя КГБ СССР и моя как первого зама директора СВР существенно отличаются, ведь под его руководством находилась не только разведка, а я не располагаю информацией, которая подтверждала бы его заявление.
- Мне как журналисту приходилось слышать разговоры о случаях продажности крупных правительственных чиновников и сотрудников Администрации Президента. Что делаете вы, когда вам попадает такая информация из источников за рубежом?
- Любая информация, касающаяся наших внутренних проблем, которую мы добываем за рубежом, передается в ФСБ. Это сфера компетенции Степашина и его команды.
- Все 70 с лишним лет советской власти кино и литература неустанно внушали нам, что иностранные агенты, работавшие на КГБ за рубежом, в большинстве случаев работали не столько за деньги, сколько за идеи социализма. Как повлиял на них в связи с этим развал СССР?
- Безусловно, все наши внутриполитические события последних лет серьезно повлияли на состояние иностранной агентуры. И делать вид, что это не так, было бы просто глупо. Мы действительно потеряли ту часть агентурного аппарата, кстати, наиболее работоспособную, которая сотрудничала с нами на идеологической основе. Это были люди, верившие в идеалы социализма, в СССР.
Но есть и другая часть агентуры, которая мыслит не только категориями догм идеологии. Никто не хочет жить в однополярном мире, никто не хочет диктата одной державы. Все хотят видеть мир сбалансированным. Вот эти люди, мыслящие не догмами, а политическими категориями, прагматически подходящие к мировым проблемам, они не отшатнулись и продолжают с нами эффективно сотрудничать. Остались, разумеется, и те, кто работал на нас из материальных соображений.
- Есть ли какие-то другие причины, помимо высокой политики, заставляющие, скажем, крупного правительственного чиновника идти на контакт с иностранной разведкой?
- Есть, конечно. Такие причины мы называем морально-психологическими.
Это может быть обида человека на то, что его несправедливо обошли по службе, зависть к вышестоящему чиновнику. Случается, на человека давит целый комплекс сложных морально-психологических проблем, которые находят вдруг разрешение в контакте с нашим работником.
Расскажу вам одну историю. Был у нас в одной стране агент, очень ценный. По началу работа с ним шла по простой схеме. Наш сотрудник с определенной периодичностью приезжал к нему домой. Они сидели, говорили о жизни, агент передавал информацию, ценные документы. И все шло нормально. А мотом, когда мы перевели работу на тайники и контакт стал прерывистым, сотрудничество наше с этим агентом вдруг стало увядать. Поначалу мы не могли понять, что же произошло. А когда стали выяснять, в чем дело, он сказал так: "Для меня не столь уж важны ваши деньги, для меня важно излить кому-то свою душу".
- Догмы, мне кажется, случалось пересматривать и нашим людям, когда они впервые попадали на Запад. Но, когда вы разбирали дело Эймса, не показалось ли вам, что ФБР строит хорошую мину при плохой игре? Эймса продал кто-то в Москве, а ФБР рассказывает миру о том, как оно доблестно раскрыло его "нетрудовые" доходы, получаемые от КГБ.
- Никогда, никогда я не поверю в версию, которая дается контрразведкой для широкой публики. И чем активнее муссируется какая-то одна версия, тем меньше я в нее верю.
- Означают ли ваши слова, что вы согласны с тем, что Эймса предали в Москве?
- Во всяком случае, теоретически эта версия заслуживает внимания.
- Насколько мне известно, после ареста Эймса в вашем ведомстве не было поймано ни одного американского агента, а пойманного ранее сотрудника разведки и осужденного за работу на ЦРУ, в 1992 г. помиловали и отпустили в США. Может быть, в качестве ответного жеста ЦРУ перестало вербовать в СВР агентов?
- Вероятно, вы имеете в виду Южина. Но ни к его помилованию, ни к разрешению уехать к своим хозяевам СВР никакого отношения не имело. Что же касается ЦРУ, то оно, безусловно, как стремилось приобретать агентов в СВР и Главном разведовательном управлении Генштаба, так и сейчас стремится к этому. Иллюзий на этот счет мы не строим. Скажу прямо, иностранным разведкам стало работать у нас в стране гораздо легче. Попытки перевербовки сотрудников СВР в основном за рубежом случаются постоянно. Но мы серьезно занимаемся проблемой собственной безопасности и временами используем подходы иностранных агентов к сотрудникам СВР в наших интересах.
- Создается впечатление, что у нас практически не осталось зон, закрытых для проникновения иностранных спецслужб. Страна погрузилась в атмосферу всеобщей продажности.
- К сожалению, вынужден согласиться с вами, за исключением, может быть, последнего замечания. Всеобщей продажности нет, хотя и есть определенная группа людей, которые не мыслят категориями государственности, категориями Родины и готовые за "зеленые" выложить любой секрет в том числе тот, который ему не принадлежит. И здесь огромное поле деятельности для наших коллег из ФСБ.
- Боюсь, в их нынешнем состоянии и с их нынешним руководством им это поле не перепахать. Насколько мне известно, многих асов из контрразведки выгнали, другие ушли сами. Ну, и наконец, что можно ждать от контрразведки, если ее руководителей меняют, как перчатки? Да еще назначают неспециалистов.
- Для руководителя спецслужбы вопрос понимания оперативных вопросов - не главное. Для него главное - это верное политическое чутье того, чем должны заниматься его подчиненные. Жизненный, научный, руководящий, наконец, опыт этого человека дает ему моральное и юридическое право командовать генералами и офицерами, и командовать квалифицированно и компетентно.
- Говоря о Степашине, вы имеете в виду и вашего собственного начальника - директора СВР академика Примакова, до 1990 г. никогда в разведке не работавшего?
- Разумеется. Евгений Максимович всегда работал в одной единственной сфере деятельности - в области международных отношений. И когда был корреспондентом "Правды" в Каире, и когда работал в науке, и когда был членом Политбюро или Председателем палаты Верховного Совета. И поэтому с его приходом разведка, с точки зрения информационно-аналитической отдачи, здорово прибавила. А оперативные детали - это дело людей, которые работают рядом с ним.
- Что изменилось в разведке после развала СССР?
- Принципиально роль разведки в деле защиты безопасности страны не изменилась. Но изменилось общество и страна вместе с ним, а следовательно, не могли не произойти перемены и в разведке.
Начнем с такой, на первый взгляд незначащей вещи, как название. Было: Первое главное управление Комитета государственной безопасности СССР. Стало: Служба внешней разведки Российской Федерации. Иными словами, мы превратились в самостоятельную службу. Второе. Ни для кого не секрет, что КГБ, и разведку в том числе, называли вооруженным отрядом ЦК КПСС. 99 с хвостиком процентов наших сотрудников были членами партии. Теперь мы деполитизированы и служим не партии, а власти - всем трем ее ветвям вне зависимости от того, какая партия стоит у руля. Важно только, чтобы она, эта партия, пришла к власти законным демократическим путем.
- Не остались ли многие из ваших сотрудников коммунистами в душе?
- А вы знаете, это как и свобода совести - никому не возбраняется. Но это не влияет на то, как мы работаем, и на нашу лояльность демократически избранной власти. Мы живем и работаем на основании закона о внешней разведке. То есть из организации, работающей на подзаконных актах, СВР стала организацией, чьи права и обязанности зафиксированы в законодательстве. Этим законом общество поставило нас под свою защиту. Но одновременно и под свой контроль.
- Существует точка зрения, что Америка и НАТО в целом теперь уже для России не враги, а все друзья и враги наши сосредоточены в пределах бывшего СССР.
- Проблема деления на своих и врагов - это процесс, который происходит в основном в средствах массовой информации, а инспирируется он определенной частью тех, кого мы называем новыми элитами, ради сугубо личных амбициозных целей. Это, однако, не отражает мнение подавляющего большинства населения новых государств. Ни одна из республик не представляет для России военно-политической угрозы. Ухудшение же отношений с какой-то из республик, я думаю, явление чисто временное. Этим надо переболеть. Учитывая это, мы и заключили в СНГ соглашение о неведении разведдеятельности друг против друга.
Но хотя агентурной работы в странах СНГ СВР не ведет, информацию о них мы все равно постоянно добываем. Например, из источников в дальнем зарубежье.
- Когда-то давно мне рассказывали историю о том, как к послу одной скандинавской страны в Москве пришел сотрудник КГБ и выложил ему пачку фотографий, где посол был заснят в постели с девушкой, которую КГБ же ему и подставил. Посол посмотрел и сказал: "А нельзя ли вас попросить изготовить дубликаты этих снимков? Моей жене они должны понравиться!.." Сотруднику КГБ пришлось ретироваться. В связи с этим мой вопрос: используют ли сейчас в СВР метод "вербовки на койке"?
- Я лично не знаю за последние годы случаев, когда вот эта основа использовалась нашей разведкой. Методы работы СВР стали более цивилизованными, приличными. В своей деятельности мы опираемся на закон, который не разрешает использовать то, что идет в ущерб здоровью - моральному или физическому - людей, которых мы привлекаем к работе. Секс-приманки - это прошлое, и за рубежом, как правило, их не применяем.
- Используете ли вы женщин на оперативной работе?
- Мало. На мой взгляд, наша служба, в отличие от своих западных коллег, недооценивает их потенциал. На Западе женщины активно работают не только в разведке, но и в контрразведке. В Англии, например, женский состав контрразведки достигает чуть ли не половины всех сотрудников, а возглавляет ее женщина - Стелла Ремингтон.
Но и для разведки женщины представляют большую ценность. Дело в том, что наша профессия требует качеств, которые присущи именно женщинам: пунктуальность, аккуратность, умение не пренебрегать деталями. Есть особые качества, такие, как женская интуиция, ощущение человека. Последнее у мужчины развито меньше. Работая за рубежом, мне приходилось сталкиваться с женщиной-разведчицей. Как профессионал она ни в чем не уступала мужчине.
- Скажите, сколько стоит Российскому государству один иностранный агент?
- Если агент работает за деньги, то он стоит столько, сколько стоит его информация. А агенту эта информация может обойтись в срок от 3 лет тюрьмы условно до высшей меры. Это мы учитываем при денежной компенсации его усилий.
Разведчик "под крышей" дипломата