Геннадий БУРБУЛИС принадлежит к той группе кремлевских мудрецов, которые пришли к власти после заката горбачевской эры. Мало кто из них остался до сих пор рядом с Борисом Ельциным. Одни ушли сами, другие были отданы в качестве отступного непримиримой тогда оппозиции. Бурбулис в их числе, поскольку вызывал особую ярость - и фамилия нерусская, и шибко умный, что особенно раздражало. Наш корреспондент Андрей УГЛАНОВ встретился с Геннадием Эдуардовичем в политологическом центре "Стратегия", который он возглавляет.
- Долгие годы в России существовала немыслимая пропасть между государством и обществом, между людьми и властью. Сегодня власть не может решить ни одной проблемы нашего выживания и развития, не преодолевая эту пропасть по существу. Во- вторых, исчерпаны возможности каждого из нас, каждой семьи, каждой профессии, каждой территории перспективно жить и развиваться, не участвуя в укреплении российской государственности, не создавая устойчивую и дееспособную власть. Такое встречное движение требует принципиально новых идей и новых людей.
- Но в России скорее всего невозможен приход к власти людей совсем новых. Их просто не изберут. Да и есть ли идеальные люди вообще? Как только человек попадает у нас во власть, на 90% он становится озабочен прежде всего собственными проблемами. Отсюда и грандиозные стройки чиновничьих особняков для себя и для детей.
- Если конкретно, то я убежден в том, что в стране вызревает принципиально новое социально-психологическое мировоззрение. Его можно назвать "массовой потребностью в здоровом прагматизме". Это означает, что теряют влияние на общество, на людей традиционные политические силы, действующие в режиме идеологической конфронтации. Оказывается, что наиболее привлекательными и вызывающими доверие у населения являются те, кто на базе высокого профессионализма способен добиваться конкретных результатов.
- Вы имеете в виду В. Черномырдина - политика явно прагматического толка? Но не наблюдаем ли мы "восхождение на престол самозванца при живом царе"? В России это всегда каралось очень жестоко.
- Попробуем взглянуть на проблему оптимистически. На мой взгляд, первый оптимистичный импульс состоялся тогда, когда Президент Ельцин, нарушая все правила политической этики, объявил на весь мир, что поручает Черномырдину организовать избирательный блок. Не беда, что несколько недель порученцы не могли разобраться, кому выдается левый, а кому правый центр в качестве задачи. Но впервые за эти трудные, мучительные годы и дни совместной деятельности Ельцин санкционировал Черномырдину публичную политическую активность. Для Бориса Николаевича это был серьезный и мужественный шаг.
Теперь о чеченской трагедии. Конечно, мы знали и чувствовали, что у Черномырдина нет восторга от всей этой истории, и он находился в сложном положении. Вместе с тем Борис Николаевич сумел преодолеть свои личные пристрастия, победить себя внутренне. Принимая решение об отставке силовиков, он тем самым публично признавался и в собственной грубейшей ошибке начала этой акции. Это во сто раз сложнее, чем дать приказ штурмовать или стрелять.
Если исходить из нормальной политической логики, то Черномырдин должен стать преемником Президента Ельцина. Если это сбудется, то хуже никому не станет.
То бесконечное позорище политических схваток, которое осуществляется сегодня на политической сцене, едва ли выражает чувства и интересы большинства людей. В некотором смысле мы наблюдаем вторичный политический театр. Вникните в ситуацию. Зрительный зал давно опустел, афиши о спектаклях пожелтели. Но по каким-то причинам на сцене продолжают двигаться и бегать из угла в угол актеры, поскольку в этом вся суть их сегодняшней жизни. Я думаю, что надо изменить такое накопившееся недоразумение, когда все - и слева, и справа, и сверху, и снизу - клянутся людям в том, что они наведут порядок в стране, дайте только им власть. Но на самом-то деле наша сверхзадача - привести в порядок Россию. Всему нужен хозяин. Это широкое понятие, которое включает в себя чистоту закоулков московских дворов, поля, засеянные и убранные вовремя, школы, кремлевские заседания Совета безопасности.
Кроме этого, хозяин - это еще и тот, кто не допустит к руководству людей, демонстрирующих махровый примитивизм.
- А каковы перспективы таких людей, как Рыжков, Горбачев, с точки зрения возвращения к власти? По всей видимости, они все еще не хотят уйти в безвестность?
- Надо совершенно спокойно относиться к желанию таких людей сохранить социальную и общественную активность: это их гражданское право. Вместе с тем я вижу бесперспективными эти усилия, как и усилия многих молодых политических активистов. Я кожей чувствую, что на самом деле в персональном плане российская власть в ближайшем будущем будет формироваться в основном теми людьми, имена которых мы сегодня еще не все знаем.
- Уж не имеете ли вы в виду Г. Явлинского, имеющего потрясающие рейтинги, один сокрушительнее другого?
- Григорий Явлинский вполне талантливо и последовательно реализует однажды найденную позицию, решает ее с большими или меньшими потерями весьма и весьма убедительно. Но это его потолок. И все рейтинги - не хочу обсуждать, в чем они тенденциозны, - демонстрируют лишь одно. На политической сцене, где этот театр мод устраивает показ, а зрителя давно нет, Явлинский сегодня безусловно привлекательная фигура. Но серьезных перспектив в отношении президентства в России у него нет. Этот вывод никакого отношения не имеет к моей высокой оценке личности Григория Явлинского. Я ведь исхожу из состояния России, ее внутренних токов, я исхожу из того, как политик должен слушать музыку жизни. А та мелодия, которую однажды нашел и исполняет к месту и не к месту Григорий Алексеевич Явлинский, не может, к сожалению, стать той симфонией новой власти в России, к которой должен стремиться политик, добивающийся больших постов.
- Если уж мы заговорили о таких узнаваемых людях, то большое опасение у ряда политиков вызывает и такой непременный участник спектакля, как Жириновский.
- Да, он демонстрирует свою агрессивную виртуозность в рамках определенного стиля политического поведения. Но этот запредельный стиль, на мой взгляд, полностью исчерпан. Тем не менее у Жириновского сложилась своя устойчивая база избирателей и нет проблем с набором желанных 5% для своей партии, чтобы пройти в парламент. Хотя надо иметь в виду, что с точки зрения технологии работы с населением он действует, наверное, точнее всех.
- Говоря обо всех помаленьку, не могу не коснуться еще одного персонажа. Но хотелось бы раскрасить наше интервью не только сравнениями из мира искусства. Какие чувства с точки зрения, скажем, запаха вызывает у вас тов. Зюганов? Это свежесть утренней розы или аромат увядающего сена?
- Я убедился, что Зюганов, тренируясь в попытке работать профессиональным политиком, научился менять состав своих ароматов. Потрясает стилистика, в которой он общается со своей ортодоксальной коммунистической средой. Это динозавровое и малопонятное поведение. В то же время - вальяжность, незаемная эрудированность, которую он демонстрирует в других аудиториях. Человек научился маневрировать, работать по законам политической технологии, и в этом смысле он, меняясь, чего-то добивается. Но пахнет он, к сожалению, теми сложными запахами, которые мы чаще всего ощущаем, приближаясь к объектам типа свалки или контейнеров с мусором. А если учесть, что в мусорном ящике могут быть небрежно выброшенный французский сверхмодный мужской одеколон и разного рода гниль, то можно представить возникающую гамму ощущений.
- На Ленинградском вокзале в Москве я встретил Ю. Скокова. Он шел в окружении четырех или пяти телохранителей. И стал как будто намного выше ростом. Похоже, что человек этот явно набирается сил.
- У Юрия Скокова сильная воля и устойчивое желание добиваться своей цели. Он охотно принят той разношерстной российской средой, которая стремится утвердить национальную идеологию в России. Все попытки в этом направлении сфокусированы сейчас на Скокова.
Относиться к этому иронично ни в коем случае нельзя. Идея национального российского возрождения имеет глубинный интерес, и любое пренебрежительное отношение к этому просто недопустимо для серьезного политика.
- Рыбкин, добрый аграрий-коммунист. Чего можно ждать от него?
- Иван Петрович Рыбкин символизирует интересную тенденцию в российской политике. Его опыт, предшествующий посту председателя Госдумы, оказался уникальным. Он хорошо знал законы аппарата, обрел незаурядные качества публичного политика в оппозиционном состоянии. Наконец, это человек природного ума. Рыбкин внешне открыт и опрощен, но внутренне у него есть та российская хитринка, когда "сказка - ложь, да в ней намек". Полтора года в логове Государственной Думы Иван Петрович осуществлял психотерапевтические функции и занял уникальную позицию. Сегодня он представляет интересы многих социальных групп в кремлевско-президентском властном режиме. Но надо же было такому случиться, чтобы Президент Ельцин двумя словами всю эту изнурительную работу опрокинул!
Когда Ельцин заявил, что поручает ему создать избирательный блок, Рыбкин в один миг из их человека в кремлевских апартаментах вдруг превратился в человека Ельцина в структурах коммунистов, аграриев, центристов, социал-демократов! Это оказалось настолько шокирующим, что Ивану Рыбкину понадобились невероятные усилия, чтобы сохранить какие-то перспективы для своего политического будущего.
- О ваших планах. Вы собираетесь заняться наукой, глубинными стратегическими исследованиями или опять пойти в Госдуму?
- Я хочу состояться как профессиональный политик, политический стратег. Самое главное мое назначение - не сцена, не оргпроцесс, а высокопрофессиональный анализ, прогноз, выработка программ, концепций, в том числе долговременных, умение находить принципиальные пути их достижения.
Но чтобы состояться в этом качестве, я должен сохранять достаточное влияние и на исследовательскую научную среду, и на практический политический процесс. Но главное - сохранить сотрудничество с тем новым слоем людей, который, на мой взгляд, и призван взять на себя всю ответственность за очередной этап реформирования России. Поэтому я буду баллотироваться в Государственную Думу по одному из территориальных округов. Скорее всего это будет моя родина - Первоуральск. В этом и человеческое чувство долга, и трепетное романтическое возвращение к своим истокам.
СЛОВО ПИСАТЕЛЯ. Строили самолет по чертежам... паровоза