Примерное время чтения: 8 минут
114

ИМЯ В ИСКУССТВЕ. Константин Райкин: "Я красотой обгоню сто красавцев!"

8 июля Константину Райкину исполнилось 45 лет, а все скачет. Говорит, "пока произнесут мое отчество, я уже на другом конце коридора". И воспринимали его много лет лишь как рыжего - клоуна, гарантирующего зрителю развлекуху. Однако гуттаперчевый "коверный" оказался серьезным актером и на редкость мудрым руководителем. Он сделал "Сатирикон" аншлаговым театром, а сам в лучшем спектакле года - "Великолепном рогоносце" - получил приз за лучшую мужскую роль.

- Константин Аркадьевич, вы демократичный руководитель?

- Настолько демократичный, что могу дать по башке или сильно прижать. Демократия - это прекрасно, если в ней есть доля страха.

- И как проявляется ваше недовольство?

- Могу выгнать. И так бывает довольно часто. Вообще приходится выгонять актеров, если ты восемь лет руководишь театром.

- Вам легко дался переход из актера в руководители?

- Я к тридцати годам почувствовал, что готов взять на себя любую ответственность в деле, которое называется Театр. В моей натуре куча всяких недостатков, слабостей и изъянов, но у меня очень театральный характер. Думаю, что в смысле пользы театру у меня характер, близкий к идеальному.

- Под этим подразумевается сценический фанатизм?

- То, что я не могу без театра жить. Смысл моей жизни в преобладающем довлении театра над всем. Существуют другие, очень важные для меня вещи - жена, дочка, родные, - но и они связаны с театром... Я умею ежедневно двигаться к намеченной цели (это, между прочим, редкое качество, на котором я выиграю почти у всех). Я не спринтер, который быстро взял старт и через две минуты выдохся, - я двигаюсь трусцой. Но поскольку и жизнь, и театр - дистанция стайерская, я трусцой своей бульдожьей - тюх-тюх-тюх... - обгоню почти всех.

- Вас не тревожит, что спектакли у вас ставят в основном чужие режиссеры?

- Еще чего! Удачи режиссеров, работающих на этой сцене, - это мои удачи! Это я так хорошо руковожу театром, что мы и с Виктюком работаем, и с Петром Фоменко, и с Трушкиным, и с Фокиным... Это очень поверхностное представление, что маститый режиссер, пришедший в театр на один спектакль, может обеспечить ему успех. Ничего подобного! "Служанки" - это большой успех Виктюка, но это и наш успех. Мой! Это было в период моего "правления"!

- Если честно - какую роль в том, что вы вступили на царствие в "Сатирикон", сыграл тот факт, что вы сын Райкина?

- Решающую. Не был бы я сыном Райкина - не было бы ничего. Это вообще меня определяет.

- Как вы заставили людей забыть, что вы сын знаменитости?

- Хм... Для этого я десять лет проработал в "Современнике". Я поэтому занимаюсь совсем другим жанром... Хотя жизнь - это вообще доказательство человеком того, что он что-то собой представляет. Тем более театр, где надо в каждом спектакле себя доказывать. Зрители тебе аплодируют не за вчерашние заслуги и не за завтрашние. Сегодня ты хорошо работаешь - значит, ты хороший артист, плохо - значит, плохой. Сцена - это лобное место, всегда надо быть в форме... Я не стал бы руководителем "Сатирикона", не будь я сыном Райкина, - это факт. Но главное - повезло ли театру оттого, что я им руковожу. Да, Тютькину с периферии труднее пробиться, но его отсчитывают от нуля, от уровня моря, а меня всю жизнь сравнивают с Джомолунгмой! Попробуй выдержи это сравнение: любая ошибка, и вам скажут, что ваш отец так бы себя не повел, вы позорите его имя... Всю жизнь я получаю эти письма!

- "Сатирикон" - театр массового зрителя. Вас угнетает необходимость потрафлять вкусам толпы?

- Тысячный зал не может быть заполнен только дегустаторами искусства - есть нормальные "пьяницы", которые любят "пьянеть", а не только "пробуют на язык".

- Как складывались ваши отношения с собственной внешностью?

- А чего такого в моей внешности? Я рано понял, что со своими сложными внешними данными я могу позволить себе многое из того, что не позволит себе ни один красавец. На сцене важна не красота, а степень заразительности. Никто из артистов, которых я обожаю, не красив канонической красотой. Аль Пачино, Роберт Де Ниро - люди какой-то странной, бесцветной внешности, но канонически красивый Ален Делон среди них теряется.

- То есть драма Сирано де Бержерака не ваша драма?

- Не-а. Так же, как своим бегом трусцой я обгоню спринтера, так и своей внешностью я выиграю у ста красавцев.

- Вы влюбчивы?

- О-ох... Как любой человек, занимающийся искусством. Влюбчивость - это ведь свойство увлекаться, а без способности увлекаться невозможно творить. Влюбленность - это потрясение, а искусство начинается с потрясения. С "а-ах!!!" С того, что все привыкли что-то видеть, а вы вдруг этому поразились и заставили почувствовать, что вот это прекрасно, а это - ужасно... Влюбленность делает жизнь ощутимой, если ты не влюбляешься - это плохой симптом. Значит, тебе уже нельзя искусством заниматься.

- Выходит, романы с актрисами - это производственная необходимость?

- Одно дело роман за кулисами, другое - на сцене. Если в театре нет романов - он, очевидно, умирает. Но когда ты выходишь на сцену, ты поднимаешься над жизнью на метр. Любовь на сцене и в жизни - это разные вещи: Джульетта должна любить Ромео, а не актера Колю, который его играет! Если зритель на сцене увидит не любовь героев, а любовь актеров, будет чудовищная пошлость! Это все равно что в натюрморт вставить настоящую фаршированную утку!

- Как сказывается работа в театре на вашей семейной жизни?

- Семейная жизнь очень трудное дело - для всех, не только для актеров. У актерской семьи свои прелести... Мы десять лет живем с моей женой, это трудная жизнь, но я не могу себе представить другую.

- Когда-то вы сказали, что были первым евреем...

- Сыгравшим еврея. Это, конечно, преувеличение, потому что и Михоэлс играл еврея, и Свердлин - но это были единичные случаи.

- Насколько вам вообще близка еврейская культура? Я вот вижу у вас на камине семисвечник...

- К сожалению, я, как типичный советский человек, лишен ощущения национальности. Я чувствую себя гораздо больше русским, чем евреем. Я воспитан на русской литературе - прежде всего XIX века: Пушкин, Достоевский, Гоголь, Толстой... Это определяет мои человеческие ценности. Хотя плохо, что я, в отличие от папы, мало знаю про еврейство.

- Говорили, что Аркадий Исаакович в последние годы строго соблюдал иудейские обычаи...

- Еврейской культурой он увлечен был всегда. Отец вырос в патриархальной семье, где соблюдались все традиции. Хотя меня воспитывал как-то вне этого... Наверное, это плохо - нужно помнить, откуда ты родом, - но я не люблю перегибов. Когда я в Израиле слышу: "Давайте выпьем за то, чтобы все евреи собрались вместе", я, честно говоря, с большим ужасом представляю, что кругом будут одни евреи, без конца решающие еврейский вопрос... Все-таки для меня зов крови - вещь довольно призрачная.

- У вас русская жена?

- Она украинка. По-моему, смешанные браки - один из верных способов борьбы с национализмом. Вот мне нравится, что моя дочка - "дворняжка".

- Говорят, что у вас фантастическая коллекция мужских одеколонов...

- Вон, видите - в шкафу три полочки всяких бутыльков, здесь их около ста, а в запасниках гораздо больше... Запахи для меня - это очень серьезно. Запах - это своеобразное ограждение от некрасивости. У нас ведь в жизни очень много вонючего и противного, у нас в стране вообще плохо пахнет...

- Ваш любимый запах?

- В разное время года разное настроение и разные запахи. Вот сейчас мне очень нравится пачули - филиппинская травка, очень странный, но незабываемый аромат. Кстати, любимый запах "Битлз" был, они его из Индии откуда-то привезли и возродили. А вообще он из XIX века - помните, в "Вишневом саде": "В этой комнате пачулями пахнет"...

- Какую роль вы мечтали играть всю жизнь, но так и не сыграли?

- Ну этого я не скажу. Из суеверия.

- Неужели вы суеверны?

- Как все артисты...

Беседовала Мария ВАРДЕНГА.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно