Дело о случившемся 17 января 1940 года. В этот день красноармеец 41-й стрелковой дивизии П. Нина, осатанев от беспрерывной идеологической обработки, сказал в сердцах примерно следующее: "Все Сталин да Сталин... Да пошел он на х...!" На красноармейца немедленно донесли в НКВД, и через три недели военным трибуналом 6-го стрелкового корпуса он был приговорен к расстрелу "за террористическое намерение против вождя".
Эта трагикомическая история - лишь один из эпизодов в кровавой волне беспрецедентных репрессий конца 30-х - начала 40-х годов, жертвами которых стали тысячи командиров, политработников и рядовых бойцов Красной Армии. В периоде "большого террора" осталось немало неисследованного, что порождает и сегодня историко-политические спекуляции... Об этом наш корреспондент Борис СТАНИШНЕВ беседует с доктором исторических наук, действительным членом Академии военных наук, почетным членом РАЕН Олегом СУВЕНИРОВЫМ.
- Олег Федотович, некоторое время назад в журнале "Молодая гвардия" были опубликованы показания маршала Тухачевского, арестованного в 1937 г. за "участие в военно-фашистском заговоре". Содержание их удивительно - в каких только грехах не признался маршал в НКВД: вроде бы еще в 20-е гг. передавал военную информацию полякам, а потом был связан с немецким генштабом, планировал убить Сталина... Но еще более поразительна позиция журнала, открыто торжествующего по поводу уничтожения Сталиным "пятой колонны" в Красной Армии - военачальников, якобы готовых поддержать Гитлера после нападения на СССР.
- Утверждения Сталина, Ворошилова, Ежова и других о том, что репрессии против "красных командиров" в конце 30-х - начале 40-х годов были направлены против гитлеровской агентуры, давно и безоговорочно отвергнуты серьезными российскими и зарубежными историками. А еще раньше они были тщательно исследованы военными юристами - и также отвергнуты. Еще 31 января 1957 г., было принято секретное определение N 4н-0280/57, в котором зафиксировано следующее: "Военная коллегия Верховного Суда СССР, изучив материалы дела и дополнительной проверки, считает бесспорно установленным, что уголовное дело в отношении Тухачевского, Корка, Якира и других по обвинению в антисоветской деятельности было сфальсифицировано".
Речь в данном случае нужно вести не о ликвидации реальной гитлеровской агентуры, а о провокации, спланированной и учиненной руководством ВКП(б) и ряда звеньев советского государства. "Дело Тухачевского" выделяется среди других, в частности, тем, что о нем в 1937 г. кратко объявили в печати. Последующие расправы с начсоставом РККА шли в глубокой тайне.
Из архивных документов видно, как изо дня в день НКВД бомбил Наркомат обороны меморандумами о якобы выявленных "военно-фашистских заговорах" в Забайкальском, Закавказском, Киевском, Ленинградском, Московском, Сибирском, Уральском и других военных округах, на Балтийском, Северном и Тихоокеанском флотах, на Амурской военной флотилии, в Усть-Сунгарийском укрепрайоне... А еще были "монархические организации бывших офицеров старой армии", "подрывная деятельность в Красной Армии националистических организаций..." Были "вскрыты" "шпионско- террористические, диверсионные организации" в Политуправлении РККА, в Военной академии Генерального штаба, в Омском пехотном училище, в Горьковском бронетанковом училище, в Киевской артшколе и многое, многое другое.
В середине 50-х гг. после дополнительной проверки Главной военной прокуратурой было доказано, что не существовало ни одной из этих организаций и ни одного из этих заговоров. Все версии были сфабрикованы в НКВД.
- И тем не менее, как видим, десятилетия спустя спекулируют на наличии признаний подследственных, говоря: ага, да вот он сам признался... А человека уже нет, он сам себя опровергнуть не может.
- Известный биограф Троцкого Исаак Дойчер пришел к выводу, что репрессированные руководители РККА "были капитулянтами, которые годами пресмыкались перед Сталиным, их последние признания - это кульминация длинной серии капитуляций..." Но ведь и капитуляция имеет свои причины. Одна из них - прививаемое годами и десятилетиями безусловное, без рассуждений подчинение партийной дисциплине: уже арестованные, они по-прежнему считали, что "надо помочь партии разоблачить Троцкого".
Кроме того, над сознанием многих военачальников довлел кошмар кровопролития в гражданской войне: убивали рядом с ними, убивали они - и вот теперь настал их черед. По-видимому, где-то глубоко в их сознании сидела мысль о дешевизне человеческой жизни.
Необходимо учитывать и глубочайший стресс: еще вчера прославленные на всю страну люди в одночасье становились абсолютно бесправными изгоями. Нельзя сбрасывать со счетов и обычный инстинкт самосохранения.
- По-моему, уже одной последней причины могло быть достаточно. Ведь мы уже столько знаем о методах деятельности сталинских карательных органов.
- Были такие, кто прошел через все, но не подписал напраслину ни на себя, ни на других. Тема сопротивления сталинской "адской машине" изучена пока слабо.
Но, безусловно, в очень и очень многих случаях важнейшую роль сыграли методы ведения следствия.
Я надеюсь в ближайшие месяцы закончить книгу "Трагедия РККА в 1937 - 1938 гг.", в которой на основе изучения более 1500 надзорных производств постараюсь более подробно показать сам механизм добывания "признательных показаний". Отмечу только один момент.
Пытка как метод дознания в истории нашего Отечества была отменена Екатериной II в XVIII веке, а затем снова, в 1801 г., запрещена "под страхом неминуемого и строгого наказания" указом Александра I. Спустя почти полтора столетия большевики на высшем уровне решили вернуться к средневековой практике. На июньском пленуме ЦК 1957 г. Молотов и Каганович признали существование секретного постановления политбюро ЦК ВКП(б) от 1937 г., где органам НКВД разрешалось применение "физических мер воздействия".
Доведенные до отчаяния подследственные иногда "выдавали" явно вымышленных "сообщников". Так, военнослужащий Ландсберг "признался", что в число его "сообщников по шпионажу" входил Гец фон Берлихинген - на самом деле этот немецкий рыцарь умер еще в 1562 г. И хотя в "деле Ландсберга" не оказалось никаких других материалов, кроме подобных "признаний", он был приговорен к расстрелу.
- И это при том, что, насколько я знаю, с 1935 г. действовал порядок, согласно которому санкционировать даже арест военнослужащего начиная с командира взвода и выше мог лишь лично нарком обороны.
- Формально - да. Но на деле нарком обороны - а им тогда был Ворошилов - капитулировал перед НКВД уже в апреле - мае 1937 г. Свидетельством этому остались его резолюции на представлениях Особого отдела Главного управления госбезопасности с требованием ареста тех или иных военнослужащих: "Не возражаю", "Согласен", "Арестовать", "Берите всех подлецов"... Наконец, видимо, утомившись от этого занятия, он начал ставить короткую пометку: "Согл. К. В."
Сохранились некоторые документы, которые ясно показывают, что представляли собой отношения Наркомата обороны и НКВД в тот период.
Ворошилов - Берии, 19.1.1939 г.
"Дорогой Лаврентий Павлович! Очень прошу Вас приказать передопросить бывшего моего секретаря Петухова... Мне все время кажется это дело темным, тем паче, что все мои попытки получить копию протокола допроса Петухова остались безуспешными. Прошу не отказать в просьбе. Привет. К. Ворошилов".
Берия - Ворошилову, 27.1.1939 г.
"НКО. Маршалу Советского Союза т. Ворошилову К. Е. Материал следствия в отношении арестованного, бывшего для особо важных поручений при наркоме обороны, корпусного комиссара Петухова Ивана Павловича нами перепроверяется. Результаты сообщу дополнительно. Нарком внутренних дел Л. Берия".
Как видите, в ответе нет и речи ни об ознакомлении наркома обороны - и, кстати, члена Политбюро ЦК ВКП(б) - с копией протокола допроса, ни с конкретными доказательствами обвинений против его ближайшего помощника. Сразу видно, "кто тут главнее".
- Все же вот что странно. Какими же идиотами нас нужно считать, чтобы, подобно "Молодой гвардии", сегодня, в середине 90-х гг., открыто хвалить политику репрессий...
- Посмотрите, что сегодня, в середине 90-х, происходит у нас с исторической памятью. Большинство людей за повседневными заботами о теме сталинского террора не вспоминают. Средства массовой информации этой темы почти не касаются.
На самом деле эту тему закрывать нельзя ни в коем случае. До сих пор специалисты не сошлись во мнении по поводу масштаба репрессий против Красной Армии. Нынешние правопреемники Наркомата обороны СССР, НКВД, военной коллегии Верховного Суда СССР своих официальных оценок так и не дали.
У историков же тут царят разброд и шатания. Рой Медведев считает, что было уничтожено от 25 до 30 тысяч человек начсостава. Многие, в том числе Дмитрий Волкогонов, Семен Иванов, Федор Комал, Василий Кулиш, Николай Павленко, признают цифру в 40 тысяч. Георгий Куманев неоднократно утверждал в печати, что число погибших от репрессий командиров приближается к 50 тысячам. Академик РАН Александр Яковлев в "Известиях" недавно заявил, что "более 70 тысяч командиров Красной Армии были уничтожены Сталиным еще до войны".
Но ведь если та или иная оценка делается без ссылки на достаточно достоверные документы или иные источники, просто по принципу "я так считаю", она оказывается заведомо слабой. Этим немедленно пользуются сталинисты.
Вопреки утверждениям об "инерции машины сталинских репрессий", на самом деле она работала под жестким партийным контролем и в известной мере подчинялась воздействию политической конъюнктуры. Если в 1937 - 1938 гг. всех обвиненных в участии в "военном заговоре" военные суды неизменно приговаривали к высшей мере наказания, то начиная с 1939 г. количество расстрельных приговоров значительно уменьшилось, а иногда суды даже стали выносить оправдательные приговоры.
- Каковы ваши оценки численности репрессированных командиров РККА?
- За 1937 - 1939 гг. из РККА по причине ареста органами НКВД было уволено 9579 человек начсостава. Из них 1457 человек были восстановлены в армии в 1938 - 1939 гг. Учитывая, что в те времена физическому устранению обязательно предшествовал арест, получаем, что по политическим мотивам могло быть осуждено не более 8122 человек из кадрового начсостава. Правда, это без учета ВВС и лиц начсостава запаса, арестованных уже после увольнения из Красной Армии.
Террор был обрушен прежде всего на высший начсостав. На сегодня удалось установить: из лиц бригадного звена - тех, что носили по одному ромбу на петлице, - в 1936 - 1941 годах были безвинно расстреляны 339, дивизионного - с двумя ромбами - 216, корпусного - с тремя ромбами - 88. Кроме того, 63 человека из этих категорий умерли под стражей, 8 покончили жизнь самоубийством, 85 отбыли длительные сроки заключения.
Самое высшее звено командования РККА - 41 военачальник, то есть маршалы, флагманы флота, командармы и армейские комиссары, - было физически уничтожено почти полностью: расстреляны, умерли под стражей или покончили жизнь самоубийством. Эту категорию часто стремились уничтожить "под корень" - не только самих, но и близких. Маршала Михаила Тухачевского казнили в июне 1937 г., а в декабре приговорили к расстрелу его братьев - старшего, Николая, майора запаса, и младшего, Александра, военинженера 2-го ранга запаса. В октябре 1941 г. была расстреляна жена покойного маршала. Три младшие сестры попали в лагеря. В лагере погибла и его мать.
Психологически работать с материалами времени "большого террора" очень тяжело. Но нельзя, вроде бы щадя самих себя, стремиться поскорее забыть о тех годах. Наше общество еще не выработало иммунитета к сталинизму. Мы должны проводить как бы "ревакцинацию" нашего общественного организма, делать своего рода "инъекции памяти", добиваясь необратимости победы над всем мрачным из нашего прошлого.
МАЛОИЗВЕСТНЫЕ СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ. Такая судьба