Имя генерал-лейтенанта Павла Судоплатова, одного из главных руководителей советской разведки в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период, стало известно широкой публике только после 1991 года, когда состоялась его полная реабилитация.
Кто же он такой, Павел Судоплатов? Вот лишь один эпизод из его богатой боевой биографии. Он воссоздан по недавно рассекреченным материалам Центрального архива Федеральной службы безопасности России.
Многоликая операция
ЛЕТОМ 1941 года Судоплатов, возглавивший диверсионный отдел в центральном аппарате НКВД, начал операцию, которая и поныне считается высшим пилотажем тайной борьбы. Она длилась практически всю войну и на разных этапах называлась: "Монастырь", "Курьеры", "Березино". Ее замысел первоначально состоял в том, чтобы довести до немецкого разведцентра целенаправленную информацию о якобы существующей в Москве антисоветской религиозно-монархической организации, заставить поверить вражеских разведчиков в нее как в реальную силу, пятую колонну в советском тылу и, наладив с противником от ее имени постоянную связь, проникнуть в разведсеть гитлеровцев в Советском Союзе.
С этой целью задействовали сначала двух человек. Первым был представитель знатного дворянского рода Борис Садовский. С установлением Советской власти он потерял свое состояние и, естественно, враждебно к ней относился. В июле 1941 года Садовский написал стихотворение, о котором довольно скоро стало известно контрразведке. В нем автор обращался к гитлеровцам как к "братьям-освободителям", призывал Гитлера восстановить русское самодержавие. Садовского и решили использовать в роли руководителя легендируемой организации "Престол".
Гейне берется за дело
ЧТОБЫ "помочь" ему, в игру включили секретного сотрудника Лубянки Александра Демьянова, имевшего оперативный псевдоним Гейне. Его прадед, Антон Головатый, был первым атаманом кубанского казачества, отец - казачьим есаулом, мать происходила из древнего княжеского рода.
Опытный агент с такими данными быстро завоевал доверие монархиста-стихотворца Садовского.
17 февраля 1942 года Демьянов-Гейне перешел линию фронта и, сдавшись немцам, заявил, что он - представитель антисоветского подполья. Офицеру абвера, который допрашивал его, разведчик рассказал об организации "Престол" и о том, что послан ее руководителями для связи с немецким командованием. Гейне сначала не поверили. Его подвергли серии допросов и тщательных проверок, включая имитацию расстрела, подбрасывание оружия, из которого он мог перестрелять своих мучителей и скрыться, и т.п. Однако выдержка Демьянова, уверенное поведение, правдоподобность легенды в конце концов заставили немецких контрразведчиков поверить в правдивость его слов. Сыграло свою роль и то, что еще перед войной московская резидентура абвера взяла Демьянова на заметку как возможного кандидата для вербовки и присвоила ему псевдоним Макс. Под ним он фигурировал в картотеке московской агентуры немцев в предвоенный период, под ним же после трех недель обучения азам шпионского дела был выброшен в советский тыл. Это случилось 15 марта 1942 года.
Демьянов должен был обосноваться в районе Рыбинска с заданием вести активную военно-политическую разведку. Две недели на Лубянке выдерживали паузу, чтобы не вызвать у абверовцев подозрений той легкостью, с которой агент легализовался, а затем Макс передал им свою первую дезинформацию.
Вскоре, дабы упрочить положение Демьянова в германской разведке и получить возможность, не вызывая подозрений, снабжать через него противника ложными данными стратегической важности, Гейне устроили на военную службу офицером связи при начальнике Генерального штаба. Глава абвера адмирал Канарис считал своей огромной удачей, что удалось заполучить "источник информации" в столь высоких сферах и не мог не похвастаться этим успехом перед извечным соперником из СД бригаденфюрером СС Шелленбергом.
Берлин потирает руки
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ рамки операции расширялись. В начале августа 1942 года Макс сообщил немцам, что имеющийся в организации "Престол" передатчик приходит в негодность. Вскоре на московскую конспиративную квартиру явились два абверовских курьера. Они доставили деньги и продукты, а также сообщили местонахождение тайника с переброшенной рацией.
"По моему предложению первая группа немецких агентов должна была оставаться на свободе в течение десяти дней, - вспоминал позже Судоплатов. - В этом случае мы могли проверить их явки и узнать, не имеют ли они связей еще с кем-то... Берия предупредил, что если группа устроит в Москве диверсию или теракт, не сносить мне головы". Но все закончилось благополучно: связников через десять дней арестовали, доставленную ими рацию нашли. Макс однако радировал немцам: курьеры прибыли, но рация при транспортировке оказалась поврежденной.
В немецком разведцентре и это приняли за чистую монету. Через два месяца из-за линии фронта заявились еще два связника. Они имели при себе деньги, два радиопередатчика, различное шпионское снаряжение. Они должны были обосноваться в Москве, собирать и передавать по второй рации собственную развединформацию. Оба агента были перевербованы. С этого момента операция Судоплатова развивалась по двум направлениям: от имени организации "Престол" и резидента Макса - с одной стороны, и от имени агентов абвера Зюбина и Алаева, якобы сумевших обзавестись в Москве собственными связями, - с другой. Началась новая стадия тайного поединка - операция "Курьеры".
Удовлетворяя запросы абверовцев, 4-е управление НКВД направляло им обширную дезинформацию, подготовленную в Генштабе Красной Армии, а на подставные явочные квартиры вызывало все новых агентов вражеской разведки.
В Берлине были очень довольны работой Макса и внедренной с его помощью агентурой. В 1942 году, 20 декабря (в канун профессионального праздника чекистов!), адмирал Канарис лично поздравил своего московского резидента с награждением Железным крестом 1-й степени. А Михаил Иванович Калинин тогда же подписал указ о награждении Демьянова орденом Красной Звезды.
Итогом радиоигр "Монастырь" и "Курьеры" стал арест 23 переброшенных через линию фронта немецких агентов, имевших при себе 2 миллиона рублей, несколько радиостанций, большое количество документов, оружия и снаряжения.
Летом 1944 года оперативная игра с Гейне в главной роли получила дальнейшее продолжение под названием "Березино". Демьянов сообщил абверовцам, что его откомандировали в только что занятый советскими войсками Минск. Затем от него последовала информация: по белорусским лесам пробиваются на запад многочисленные группы немецких солдат и офицеров, попавших в окружение. Поскольку данные радиоперехватов свидетельствовали, что немецкое командование стремится использовать выходящих из "котлов" для дезорганизации советского тыла, Судоплатов предложил сыграть на этом. Нарком госбезопасности Меркулов доложил Сталину, Молотову и Берия план новой операции, разработанной Павлом Анатольевичем, - "Березино". Добро было получено.
18 августа 1944 года московская радиостанция "Престола" сообщила немцам, что Макс случайно нарвался в лесу на выходящую из окружения воинскую часть вермахта, которой командует подполковник Герхард Шерхорн. Окруженцы испытывают острую нужду в продовольствии, оружии, боеприпасах.
Семь дней на Лубянке ждали ответа: абверовцы, видимо, наводили справки о Шерхорне и его войске. Такой командир части в вермахте в самом деле имелся. Его доставили из офицерского лагеря военнопленных и сумели убедить принять участие в оперативной игре. В немецкий разведцентр - абверкоманду-103 - поступили от Макса подробности биографии Шерхорна, придававшие убедительность его легенде. На восьмой день из абверкоманды пришла радиограмма: "Просим помочь нам связаться с этой немецкой частью. Мы намерены сбросить для них различные грузы и прислать радиста".
В ночь с 15 на 16 сентября 1944 года три посланца немецкого командования приземлились на парашютах в районе озера Песочное в Минской области, где "скрывался" полк Шерхорна. Вскоре двое из этой троицы включились в радиоигру под руководством Судоплатова, и вражеский разведцентр перебросил еще двух офицеров с адресованными Шерхорну письмами командующего группой армий "Центр" генерал-полковника Рейнгардта и начальника абверкоманды-103 Барфельда. Поток грузов для окруженцев увеличивался, а вместе с ними прибывали все новые ревизоры, имевшие задание выяснить, те ли это люди, за кого себя выдают. Но все было сработано чисто.
Диверсии не состоялись
...ДО СЕМИДЕСЯТИ радиоигр одновременно вели в годы войны 4-е управление НКВД и военная контрразведка "Смерш". Все их так или иначе курировал Павел Судоплатов. Только с конца сентября 1941 по октябрь 1943 года 80 перевербованных вражеских шпионов со своих радиопередатчиков под диктовку сотрудников госбезопасности передавали немецким хозяевам дезинформацию различного характера. По их вызовам прибыло из-за линии фронта и было обезврежено 345 агентов.
Забросив в советский тыл свыше 6 тыс. агентов-парашютистов и свыше 3,5 тыс. диверсантов, абвер и СД не сумели осуществить ни одной сколько-нибудь серьезной диверсии.
...Когда 24 июня 1945 года Павел Судоплатов вывел сводный батальон войск НКВД на Парад Победы, он имел право гордиться тем, что в разгром гитлеровских захватчиков внесли свою лепту он и его люди, бойцы невидимого фронта. А как им воздаст Отечество - об этом тогда думали меньше всего.
Из истории российской разведки
В ГОДЫ Русско-японской войны в списки отечественного флота был зачислен необычный корабль - воздухоплавательный крейсер (по официальной классификации - крейсер II ранга) "Русь".
Он использовался как специальный воздухоплавательный разведчик, оборудованный и снабженный необходимым сняряжением для этих целей. В качестве консультанта по воздухоплавательному оборудованию был назначен лейтенант М.Н.Большев.
На крейсере были впервые произведены комплексные эксперименты по применению воздушных шаров на кораблях флота. Также проводились исследования условий ведения воздушной разведки на море. "Русь" осуществлял и поиск установленных мин заграждения. На крейсере впервые была использована фотокамера В.Ф.Потте для воздушной съемки, которая стала самой распространенной фотокамерой русской авиации в годы Первой мировой войны и находилась на вооружении до 1930-х годов.
Ловушка для японских агентов