Примерное время чтения: 6 минут
447

СРЕДНЯЯ ЗАРПЛАТА НА "УРАЛМАШЕ" 600 ТЫС. РУБЛЕЙ. Уральский Чикаго

Много на Урале заводов - больших и маленьких, "тяжелых" и "легких", но уральская промышленность у многих ассоциируется с "Уралмашем". "Гигант", "флагман", "индустриальное сердце" - как живет он сегодня?

Если сформулировать коротко, то сурово и тяжело, как и весь Урал. Но не остановился, зарплату и дивиденды рабочие получают ("Уралмаш" сейчас - акционерное общество). В чем же секрет выживаемости? В уральском характере, в особом отношении к заводу правительства? Об этом наш разговор с первым заместителем генерального директора Анатолием ОСИНЦЕВЫМ.

- За счет чего завод живет?

- Главным образом - за счет выпуска индивидуального оборудования для металлургических, горно-обогатительных и других комбинатов.

- Отечественных или зарубежных?

- В основном отечественных. Но мы в свое время развернули большую работу по поставкам для Индии и Китая. Прошлый год они держались финансово неплохо.

Предполагается большой экспорт в Болгарию. А недавно мы совместно с американцами выпустили уникальную буровую установку.

- Если зарубежные страны у вас покупают оборудование, значит ли это, что вы на мировом рынке конкурентоспособны?

- Нас в основном подводило именно комплектующее оборудование. Особенно система управления. Чтобы поднять качество, мы идем по пути сотрудничества с Западом. На сегодняшнем этапе другого пути пока нет.

- "Уралмаш" сейчас акционерное общество. Какой процент акций у коллектива?

- У государства около 15%, в том числе 10% - фонд акционирования работников предприятия, который после продажи государственного пакета акций подлежит распределению в трудовом коллективе.

- Руководство имеет сколько-нибудь акций?

- Для нас была установлена квота - 5% от пакета. Мы их покупали за свои собственные деньги.

- Вы знаете других акционеров? Есть ли у кого-нибудь крупная доля?

- Всех знаем. Самый крупный пакет - 26% - у бизнесмена Кахи Бендукидзе.

- Влияют ли они как-то на производство?

- Нет. Средства пока никакие не вкладывают. Правда, сейчас начинают вникать в жизнь предприятия, хотят помочь провести какую-то реорганизацию. Но пока это только намерения.

- А рабочие в принципе остались довольны такой приватизацией?

- Наша жизнь за 70 лет не приучила рабочих быть хозяевами. Тем более основная масса обладает акциями привилегированными, которые не являются голосующими. Зато дивиденды мы выплачиваем каждый год. В этом году вышло более 2 млрд. руб.

- В политическом плане на кого вы делаете ставку?

- Нужно связываться с чем-то одним - либо с политикой, либо с экономикой. Мы в политику не лезем.

- А Рыжкова помнят на заводе?

- Поколение-то сменилось...

- А вы лично его помните?

- Как не помнить, если я с ним всю жизнь здесь отработал. Это был нормальный, сильный директор...

- Не ушло еще время таких людей?

- Сейчас повернуть все вспять в принципе невозможно.

- Как невозможно повернуть? Положим, приходят коммунисты и говорят: приватизацию отменить, акции ликвидировать...

- Отменить товарно-денежные отношения? Это нереально. Как можно представить Россию с каменным топором?

- Сегодня к власти идет и мафия. Но это не люди с обрезами. Они и фирмы имеют. Наверное, ваши пути пересекаются...

- Я убежден в том, что и там есть люди, которые думают: как правильно жить дальше? Но рабочих они не трогают. Пока.

- На примере вашего завода вы не почувствовали, что они пытаются объединиться, чтобы составить силу?

- Нет. Они ищут подход к тем предприятиям, где можно быстро что-то заработать. А у нас - другое. Быстрых денег не жди.

- Екатеринбург зовут "вторым Чикаго". Так называемые бизнесмены в основном живут за счет торговли металлом. Есть ли хищения у вас?

- Были, сейчас нет. Была торговля цветными металлами. "Мини-бизнесмены" совершенно открыто писали в объявлениях, что принимают любой цветной металл. Сами понимаете, металл воровали. Сколько угодно. Доходило до того, что в отдаленных местах на кабельных линиях кабель вырубали кусками и продавали. И у нас похитили 6 тонн никеля. Виновники были арестованы, но вернуть-то его не удалось, он "уплыл".

- Что сейчас самое трудное на "Уралмаше"? Что мешает больше всего?

- Конечно, неплатежи. Ведь в начале года мы неплохо жили. Даже первыми составили нормальный бизнес-план, в котором предусмотрели хорошие показатели, коэффициенты и оценки финансового строительства предприятий. И рост по первому полугодию был у нас приличный. Хотя до этого было падение в 1994 г. А сейчас все заказчики оказались в ужасном финансовом положении.

- Чем сейчас заняты головы рабочих в свободное время? Раньше время уходило на собрания, на изучение трудов классиков марксизма-ленинизма.

- А сейчас их головы заняты тем, как выжить. Все, кто не ленится, рвутся себя обеспечить первыми необходимыми продуктами. Берут садовые участки, берут участки под посадку картофеля...

- Что заполняет отсутствие идеологического всеобуча? Религия? Секты?

- Люди не привыкли в церковь ходить. Конечно, многие повернулись к Богу. Но паломничества в церквах нет.

- Что вы разместили в помещениях парткома, профкома, в красных уголках?

- Отдали под производственные нужды.

- Раньше у руководства были дни приема по личным вопросам. Они сейчас остались?

- Конечно. Но сейчас меньше народа ходит на прием. Наше акционерное общество не строит жилья. Ходить и просить бесполезно. Вопросы о заработной плате решаются в трудовом коллективе. Так что обращаются в основном по личным вопросам. Например, помочь с медицинским учреждением, там ведь большая плата.

Конечно, сейчас жируют банки, разного рода юридические службы. Но я думаю, что все остальное придет в норму, и производитель должен стать хребтом в нашем народном хозяйстве российском. И именно производители должны и будут зарабатывать столько, сколько нужно человеку для нормальной жизни.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно