В программе "Вести" есть что-то вроде традиции - из всех своих командировок корреспонденты привозят небольшие сувениры. И дарят директору "Вестей" Александру Нехорошеву. Так что одно время его рабочий стол был целиком заставлен и завален самыми немыслимыми безделушками. Теперь на этом знаменитом столе сравнительно просторно. Порядок пришлось навести 19 апреля, когда Нехорошеву предложили уйти с работы.
- Александр Юрьевич, о вашем несостоявшемся увольнении много писали и говорили. Что на самом деле произошло?
- Начать надо, видимо, с того, что коллектив "Вестей" был против отстранения Олега Максимовича Попцова, и мы просили Сагалаева временно не занимать должность бывшего председателя. При этом мы не были против самого Сагалаева, мы были против того, как расстались с Попцовым, но, видимо, это само по себе уже создало некий изначальный конфликт в общении с новым председателем. Тем более что и Эдуард Михайлович - человек очень своеобразный, у него свой способ мышления и руководства. Он, например, много раз говорил, что не считает себя демократом, что склонен скорее к авторитарным методам. Наверное, это естественно для человека, проработавшего несколько лет на коммерческом телевидении. Но у нас в "Вестях" принято совершенно иначе, знаете, такая соборность - чистой воды вече. И в кабинет к Сагалаеву за всяческими разъяснениями мы тоже ходили толпой, человек по 60, не меньше, что его дико раздражало, и о чем он прямо нам говорил. Ну а потом все эти противоречия наложились на напряжение предвыборной кампании. И как всегда это бывает, кто-то решил, что если у "Вестей" будет другой директор, то, может, и рейтинг у президента станет еще лучше. Короче говоря, мне предложили поехать корреспондентом в Брюссель. К тому же все это совпало с визитом Бориса Николаевича в Краснодар, когда он говорил о нормализации обстановки в Чечне, где в это самое время попали в засаду и погибли 93 наших солдата. 18 апреля Гурнов сознательно не выдал эту информацию в эфир, скрыл ее от общества. И я считаю этот день черным в истории "Вестей"...
- Зато в тот же день Гурнов поведал обществу о вашей отставке...
- Да, и 19 апреля я провел прощальную летучку, собрал вещи и ушел. Но на работе меня не было два часа, поскольку "вече" обратилось через нашего депутата - Николая Сванидзе - к Сагалаеву. Эдуард Михайлович пришел и после долгого разговора восстановил статус-кво.
- Не следует ли теперь собирать вещи Гурнову?
- Нет, ни в коем случае. Правда, признаюсь, я высказал ему все, что думаю по этому поводу, но все-таки не в эфире на 150 миллионов человек, а в нашем узком кругу. Дело в том, что незадолго до этого у нас образовалась вакансия первого заместителя директора - главного редактора "Вестей". И одним из претендентов был Александр Гурнов, но по моей рекомендации назначили Михаила Пономарева. И хотя мне очень неприятно так думать, многие коллеги склонны расценивать поступок Гурнова как некий акт мести. Но я все же надеюсь, что наши отношения пройдут критическую точку и нормализуются.
- Коллектив "Вестей" всегда считался чуть ли не единой семьей, о его слаженности ходили легенды. А теперь - такие вот истории, разговоры о том, что то ли написала, то ли вот- вот напишет заявление об уходе Светлана Сорокина, постоянные перетасовки и попытки изменения программы. С командой что-то случилось?
- Да ничего с ней не случилось. Света за пять лет работы в "Вестях" действительно писала заявление, кажется, три раза: один раз - из-за разногласий с Попцовым, другой раз - со мной, а третий - уже с нами обоими. Это ее характер, она - настоящий боец и свою точку зрения готова отстаивать до конца. При этом Светлана Сорокина -мой друг, и, надеюсь, что и она меня считает таковым. У меня прекрасные отношения со Славой Флярковским, с другими ведущими корреспондентами. А реформы... Поймите, они происходят не тогда, когда плохо, а тогда, когда хочется сделать лучше. Мы действительно беспощадны друг к другу в работе. И слова, которые звучат у нас на разборах, я вам даже приводить не рискну. И конфликты бывают, и больше того: иной раз люди увольняются из "Вестей" и уходят с проклятиями. Но главное не в этом, а как раз в том, о чем и ходят легенды. Только это не легенды, а чистая правда, и слова Светы Сорокиной: "Пока мы вместе - будут "Вести" - тоже не просто слова.
- Александр Юрьевич, чем меньше остается времени до выборов, тем забавнее становится смотреть информационные программы. Все они очень стараются выполнять инструкции Центризбиркома и следовать демократическим принципам насчет святости любой точки зрения, в том числе и враждебной. Все они отчаянно пытаются сохранить объективность. И при этом абсолютно очевидно, что все они желают победы Ельцину и не приемлют Зюганова.
- ...Ну что мне на это ответить? Я вообще считаю, что не бывает абсолютной объективности. Хотя бы потому, что субъективен тот, кто сообщает вам информацию, будь то диктор, журналист или разведчик. И вы можете не верить, но блеск в глазах и интонации все той же Светланы Сорокиной не раз становились причиной гневных обсуждений Кабинета министров, это чистая правда. Да, у "Вестей" есть своя позиция, и, возможно, более выраженная, чем у других программ. Я не так давно вдруг вспомнил пушкинские строки из предисловия к "Евгению Онегину": "Ума холодных наблюдений и сердца горестных замет". И сказал себе, что насчет ума - это новости 1-го и 4-го каналов, а сердце - это "Вести". Может быть, это не самый канонический подход к информации, но вспомните великую русскую журналистику прошлого века. Ее главной чертой была как раз страстность, а мы все-таки и до сих пор русские, и в России живем... А что касается кандидатов в президенты, то все верно. Формально мы выполняем инструкции Центризбиркома, как выполняют и все коллеги, и тут к нам вряд ли придерешься. А если от души... Я ведь успел состояться как журналист еще при коммунистах. И главным достижением всех последних лет считаю то, что больше не нужно ночами под подушкой ловить "Голос Америки". И три телеканала не передают в 9 вечера одну и ту же программу "Время", а на четвертом не грозит пальцем полковник госбезопасности: "Я тебе попереключаю!" Горбачев, объявив гласность, сам и оказался ее недостоин. И пытался руками Кравченко задушить нашу компанию, и вашу газету, кстати, тоже душил. Ельцин в этом смысле достоин своих реформ. Да, на нас то и дело грозно порыкивают, нам присылают чертей. Но нам дают работать. И даже если вдруг программа начинается не с Ельцина, то никого - пока - не увольняют.
Знаете, говорят, что артисты за аплодисменты удавиться готовы. Так вот, мы тоже готовы, только за возможность работать, которой у нас не было и не может быть при коммунистах. Это грустно, но на телевидении мало крепких семей, у многих телевизионщиков нет детей. Наша работа съедает нас целиком, это наша жизнь, наша вторая семья, наш единственный и вечный диагноз. Так что не стоит удивляться тому, что мы симпатизируем Ельцину. Мы все же соблюдаем правила игры, а уж наша позиция - это наша позиция. Я не считаю нужным скрывать свою. И на митинги Ельцина посылаю корреспондентов с удовольствием, а на митинги Зюганова - с тоской. Если вы находите это недемократичным, можете побить меня камнями.
Алим Юсупов ужаснулся, увидев себя на телеэкране