ВСЕГО десять лет назад он был почетным гражданином сразу трех городов, число пионерских дружин, носивших его имя, исчислялось сотнями, встреч с молодежью бывало по нескольку в день, а на волнах Оби качался теплоход "Алексей Маресьев". В этом году летчику-истребителю Алексею Петровичу Маресьеву исполнилось восемьдесят лет. Многие отождествляют его с образом героя книги Бориса Полевого "Повесть о настоящем человеке", прототипом которого он стал. Но мало кто знает, что "Повесть..." полна "художественных" неточностей. Видимо, автор предположил, что, напиши он, как все было на самом деле, ему никто не поверит, а кое о чем в то время вообще нельзя было говорить...
КАК НАЧИНАЛ ЛЕТАТЬ
НЕ МОГ Борис Полевой в послевоенные сороковые поведать миру, что человек, ставший Героем Советского Союза, в юности был исключен из комсомола. Случилось это в родном городе Камышине. Алексей уже успел подать документы в авиационный институт, когда на лесозавод, где он тогда работал токарем по металлу, пришла разнарядка на строительство Комсомольска-на-Амуре. Секретарь комитета ВЛКСМ поставил вопрос строго: или на стройку, или вон из наших рядов... Алексей выбрал второе, но в Комсомольск все равно попал: мать застыдила. А там - судьба ли вмешалась в людские решения или помогли упорство и сильное стремление к достижению цели - собралась на стройке группа энтузиастов. Организовали аэроклуб. Так Маресьев начал летать. Потом поступил в летную школу и закончил ее как раз к началу войны.
ВОЙНА, РАНЕНИЕ
22 ИЮНЯ 1941 года застало его в Ростове. Он пришел в ателье, чтобы заказать себе новую форму летчика. Заказать- то заказал, а получить так и не смог, уже через несколько дней был на фронте... Запорожье, Кривой Рог, Никополь, опять Запорожье. В Куйбышеве получил новенький "Як" и был отправлен на Северо-Западный фронт, где в апреле 1942 года его ранило.
Медики до сих пор не могут объяснить, как человеческий организм, да еще ослабленный болезнью, смог просуществовать без пищи восемнадцать дней. Полевой пишет, что в сумке у погибшей медсестры Маресьев отыскал банку консервов и сухари, там же якобы были обнаружены бинты и вата. Но это не так. Сам Алексей Петрович рассказывает, что, хотя он и натыкался на вмерзшие в сугроб трупы (снег той весной сходил поздно), не было сил их откапывать. Всю дорогу до русского тыла ел только муравьев: смочит ладонь, приложит ее к муравейнику, насекомые на нее налипнут, он их слизывает и ест. Пробовал "на вкус" ящерицу (а не ежа, как сказано в книге. - Н. С.) - не понравилось. Но больше всего растрогало, что пробудившееся от сна животное начало упираться лапками прямо в губы.
С подобравшими его в лесу мальчишками, Федей Вихревым и Сережей Малиным, потом долго переписывался, они даже в гости в Москву приезжали, а вот самому в местах, где когда-то полз раненым, так и не довелось побывать.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ
АМПУТАЦИИ можно было бы избежать, если бы летчик попал к людям хотя бы на несколько дней раньше и травма не была бы слишком запущенной. А так... и перелом, и обморожение, из-за начавшейся гангрены нельзя было наложить гипс... Первое ощущение после операции - боль, будто кто-то ломал ноги как раз в том месте, где их уже не было. Но Алексей Петрович ни минуты не сомневался, что научится ходить. А когда ему принесли протезы, он потренировался и поставил себе новую цель: "Буду снова летать!"
"К нам пришел безногий летчик, просит, чтобы кто-то поработал с ним в паре и определил, годен он к полетам или нет. Кто попробует, лично я отказываюсь", - так встретили Маресьева в люберецкой летной части, куда он получил направление после очередной медицинской комиссии. К счастью, один из членов летного состава на общее собрание опоздал и этих слов не слышал, он и стал новым напарником Алексея Петровича.
Позднее вместе с Маресьевым летали многие, и даже сам Василий Иосифович Сталин, а однажды на Орловско-Курской дуге довелось услышать и такие слова: "Буду летать только с тобой", - они для летчика самая большая награда.
ПОСЛЕ ВОЙНЫ
ЗА ВОЕННЫЕ годы Алексей Петрович сделал около ста вылетов, сбил одиннадцать самолетов противника (четыре до ранения и семь - после). Из робкого выпускника летного училища, забывшего во время своего первого боевого полета снять оружие с предохранителя, вырос в аса. Но все-таки после войны ему летать не дали. И Маресьев решил продолжить образование. Окончил Высшую партийную школу. Академию общественных наук и защитил диссертацию по истории. С войны демобилизовался капитаном, в мирное время дошел до полковника.
Внешне Алексей Петрович ничем не отличается от обычного человека. Разве что походка у него странноватая, немного раскачивающаяся, кто-то назвал ее "морской". Он никогда не ходил с палочкой (опять-таки вопреки написанному Полевым), свои костыли как оставил в госпитале в сорок третьем, так к ним больше и не возвращался. Он до сих пор изо дня в день продолжает ежедневно тренироваться хотя бы по пять минут, чтобы поддерживать форму.
Уже сорок лет А. П. Маресьев работает в Российском комитете ветеранов войны. Сегодня - первым заместителем председателя.
Алексей Петрович женат, у него два сына и внук. Правда, жену зовут Галиной Викторовной, а не Ольгой, как можно было бы предположить, прочтя книгу. Познакомился он с ней уже после победы, в Управлении вузов ВВС, где работал около года инспектором-летчиком. Влюбился с первого взгляда, но подойти долго не решался, стыдился: что за жених на протезах?
Неизвестно, как сложилась бы послевоенная судьба летчика, если бы не эта женщина. Самое ценное - Галина Викторовна никогда не делала ему скидок ни на инвалидность, ни на усталость.
"Я всегда чувствовал себя рядом с ней настоящим мужчиной, - говорит А. П. Маресьев. - Мы ходили на танцы, играли в пинг- понг, большой теннис, волейбол. Однажды мы отдыхали в Архангельске, жена постоянно каталась на коньках. Я решил тоже попробовать. Научился отталкиваться не за счет голеностопного сустава, а за счет сгиба в колене. Конечно, падал много, но постепенно научился даже развороты делать, а потом и на лыжах ходить."
- Алексей Петрович, вы когда-нибудь сомневались в своих силах?
- В себе, в своих силах - нет! Нельзя пасовать ни перед врагом, ни перед трудностями. Если метишь в бомбардировщика и волнуешься, знай - назад не вернешься. Но перед вылетом приходилось испытывать страх. И не верьте фронтовику, если тот бьет себя кулаками в грудь и говорит, что никогда смерти не боялся: жизнь - она всем дорога!
Почему Гагарину запретили летать