Культовому оскароносному фильму "Москва слезам не верит" в этом году исполнилось 25 лет.
ПО ЭТОМУ поводу корреспондент "АиФ" встретился с исполнительницей главной роли Верой АЛЕНТОВОЙ.
- СЕЙЧАС столько говорят о продолжениях культовых советских фильмов. Проект "Москва слезам не верит-2" существует?
- Об этом много писали, говорили. Народ даже пытался деньги собрать. Но, во-первых, продолжения оказываются обычно хуже. А во-вторых, о ком снимать?.. Героям картины в финале уже по сорок лет. Значит, сегодня снимать нужно об их детях, а это уже совсем другая история. Меньшову не раз предлагали смонтировать телевизионный вариант фильма, вставить неиспользованный материал. Но это не показалось ему творчески интересным. В общем, продолжения не будет.
Я и моя героиня - это разные люди
- КТО из сыгранных вами героинь наиболее близок вам по духу?
- Я часто повторяю, что у актера нет скрипки, рояля, мольберта или какого-то другого профессионального инструмента. Есть руки, глаза, душа, собственное восприятие мира... Нас учили, что в человеческом существе заложены самые разные, подчас полярные качества. Если мне предстоит сыграть убийцу, я начинаю копаться в себе и понимаю, что и он живет во мне. Понимаю, что меня можно довести до такого состояния, что схвачу нож и убью вас к чертовой матери, а труп вышвырну с балкона! Всех героев актер лепит и вытаскивает из себя, а потому характеры актерские непросты и интересны.
- Легко представляю, как вы, стирая, например, носки, думаете о роли. А бывает так, что, играя на сцене, вы вдруг начинаете думать о хозяйственных делах?
- Лично со мной такого не случалось. Я и моя героиня - это разные люди. На сцену выхожу не я, а другой человек.
- Попахивает нездоровым раздвоением личности...
- Не буду это объяснять, поскольку у каждой профессии есть своя специфика, которая другим может быть малопонятна и не очень интересна. Скажу лишь, что на сцене я думаю о носках и кастрюлях своей героини.
Ребенка таскала с собой под мышкой
- ВАМ часто приходилось жертвовать семьей, ребенком ради профессии?
- Мне Юля однажды сказала, что ей в детстве не хватало моего внимания. Я удивилась, поскольку она видела меня гораздо больше, чем я - свою мать. Сейчас у Юли двое детей, и, когда ей вдруг звонят и говорят, например, что съемки переносятся на день раньше, она спокойно отвечает: "Нет-нет... Раньше не могу. Это время я должна посвятить детям". Когда я это услышала, то, честно говоря, сначала просто ее не поняла. Уже после увидела, что для ее поколения такой подход - норма.
Я жертвовала семьей всегда, но не считала это жертвой. Работа для меня была на первом месте, а ребенка таскала с собой под мышкой. Мне казалось это нормальным - ведь наши родители работали еще больше. Мы росли, как трава во дворе. Моя мама была актрисой, но все свободное время подрабатывала в пошивочном цехе. Мой отец умер рано, когда мне было четыре года, и мама растила меня одна. Сегодня я понимаю, что мы - сами того не желая - нанесли урон вашему поколению. Мы, дети военного времени, росли в жутких условиях. А вы, дети времени мирного, восприняли нашу занятость как невнимание. Может быть, даже и как отсутствие любви.
- Читая интервью с вами, просматривая биографию, создается впечатление, что жизнь у вас складывалась довольно гладко.
- Абсолютно гладкой жизнь не бывает. Ни у кого. Будучи женатыми, мы с мужем очень долго жили по общежитиям. Сейчас иногда вспоминаем и понимаем, что было тяжело. Сидели без денег, бесконечно занимали, перезанимали. Но так жило полстраны. И мы никогда не относились к трудностям серьезно. Всегда были уверены, что они временны и что все будет хорошо.
- Тот, кто впервые попадает к вам в дом, наверное, первым делом интересуется, где вы прячете "Оскар"?
- Но вы же видите - вот он стоит... (Смеется, указывает рукой на полку, где "Оскар" стоит рядом с премией читателей "АиФ".) Да, некоторые сразу интересуются, где мы храним эту награду, просят ее подержать. Тем, кто думает, что она из золота, объясняем, что это не так. Просто металл такой желтенький...
Смотрите также:
Василий ЛАНОВОЙ: "Дай бог, чтобы наши дети верили..."