Примерное время чтения: 3 минуты
80

ЧИТАТЕЛЬ СПРАШИВАЕТ. Трудная судьба

Узнали из газет, что 28 декабря 1986 г. в Париже умер Андрей Тарковский. Нас удивило и само сообщение, и теплый тон в отношении человека, который покинул Родину. Чем это объяснить?

Таких писем пришло в редакцию немало. Недоумение читателей, без сомнения, искренно, но, к сожалению, лишено понимания тех важных перемен, которые начались сегодня в духовной жизни нашего общества.

Фильмы А. Тарковского "Иваново детство", "Андрей Рублев", "Зеркало", "Солярис", "Сталкер" неизменно вызывали живой интерес, горячие споры. Было и непонимание, и неприятие со стороны тех, кто руководил культурой, в ней не разбираясь.

Можно не сомневаться, разлуку с Родиной, отрыв от родной почвы он переживал тяжело. Как знать, не потому ли и ушел он из жизни безвременно - ему было только 54 года. Но его искусство пережило его самого и возвращено народу. Интерес к творчеству большого художника отнюдь не угас (об этом свидетельствует прошедший в прошлом году при полных аншлагах показ в нескольких московских кинотеатрах картин А. Тарковского). Оно необходимо новому зрителю, освобожденному от штампов, и уже не кажется ему ни слишком сложным, ни оторванным от жизни.

Нелегкая, даже трагическая судьба незаурядного советского кинорежиссера, народного артиста РСФСР Андрея Арсеньевича Тарковского вновь ставит вопрос о внимании к "человеческому фактору", с новой силой взывает к бережному отношению к таланту.

Говорит известный советский драматург, который долго и близко знал А. Тарковского, соавтор сценария фильма "Зеркало" Александр Мишарин:

- Андрей умер не от рака - он умер от догнавшей его войны, от тех ранних, вроде бы забытых лишений, таких привычных в нашем детстве. И горько, что от этой войны его пытались вылечить в Париже.

Ребенок с обделенной судьбой, он научился быть другом для других. Себе он не был другом - у него отсутствовало такое обыденное чувство здравомысленного самосохранения. Но Творцом себя - не без тру да - он стал.

Противоречие было живой землей его природной гениальности. Он выдвигал теоретические постулаты и сам же опрокидывал их в своей работе. Он любил одних и жил с другими. Он ценил себя и одновременно словно стеснялся всего в себе - и небольшого роста, и жестких, топорщившихся волос, и хищного разлета скул...

Он ревновал - высокой ревностью - к Достоевскому, Гессе, Булгакову, Томасу Манну.

Ему не дали снять "Идиота", "Мастера и Маргариту", "Бориса Годунова".

Он мечтал поставить "Смерть Ивана Ильича" Л. Толстого. Это был первый явственный, шуршащий гул надвигающегося финала. Казалось, что он хотел срежиссировать свой уход... В простоте! В России! В почти сказочной ясности прощения и прощания!

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно