29 лет назад, 1 мая 1960 г., в советском небе был сбит самолет, пилотируемый американским летчиком Фрэнсисом Пауэрсом, который выполнял задание Центрального разведывательного управления США. Полет Пауэрса имел самые серьезные политические последствия: была сорвана четырехсторонняя встреча в верхах, не состоялся намеченный визит в Советский Союз президента США. О некоторых эпизодах, недостаточно известных широкой аудитории, особенно молодежи, рассказывают те, кто имел непосредственное отношение к "делу Пауэрса".
"РАССЧИТАННАЯ ПОЛИТИКА США"
1 мая 1960 г. в 5 часов 36 минут по московскому времени неизвестный самолет нарушил государственную границу СССР в пункте, расположенном в 20 км юго-восточнее г. Кировабада (ныне г. Пяндж, Таджикская ССР), вторгся в воздушное пространство СССР и на высоте 20 тыс. метров направился в глубь советской территории. Маршрут самолета пролегал над крупными промышленными центрами и важными оборонными объектами.
Выполняя приказ советского командования, одно из подразделений ПВО СССР в 8 часов 53 минуты ракетой сбило самолет в районе Свердловска. Пилот выбросился на парашюте и был задержан. Это был гражданин Соединенных Штатов Америки Фрэнсис Гарри Пауэрс.
После осмотра сохранившихся остатков самолета и находившегося на нем специального оборудования установлено, что это американский самолет типа "Локхид У-2", приспособленный для разведывательных целей. Среди остатков самолета обнаружены фотографические пленки, на которых были засняты советские аэродромы и другие важные военные и промышленные объекты Советского Союза. Кроме того, была обнаружена ферромагнитная пленка с записью сигналов некоторых советских радиолокационных станций.
Однако шпионский характер полета США признали далеко не сразу.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
Первая версия госдепартамента США по делу Пауэрса заключалась в том, что американский самолет нарушил границы СССР случайно, не имея каких-либо шпионских или диверсионных заданий.
После представления советской стороной неопровержимых доказательств истинных целей полета (сделать это помог осмотр остатков не уничтоженного Пауэрсом самолета) госдепартамент США 7 мая 1960 г., а затем госсекретарь 9 мая от имени американского правительства заявили, что американская авиация осуществляет вторжения в пределы Советского Союза с шпионскими целями в соответствии с программой, одобренной правительством США и лично президентом. Двумя днями позже президент Эйзенхауэр подтвердил, что осуществление полетов американских самолетов над территорией СССР было и остается "рассчитанной политикой США". Это же было заявлено Советскому правительству американской стороной в ноте от 12 мая 1960 г.
Открытый судебный процесс но делу Пауэрса начался 17 августа 1960 г. в переполненном Колонном зале Дома союзов.
Подсудимый полностью признал свою вину, дал подробные показания. 19 августа Пауэрсу был вынесен приговор. Признав его виновным в шпионаже, предусмотренном статьей 2 Закона СССР "Об уголовной ответственности за государственные преступления", Военная коллегия приговорила Пауэрса к 10 годам лишения свободы с отбыванием первых трех лет в тюрьме.
ЛЮДИ, ЗНАВШИЕ ПАУЭРСА
Николай ЧИСТЯКОВ, бывший начальник следственного отдела Комитета государственной безопасности:
- Полет Пауэрса для нас не был неожиданностью. Нам уже приходилось сталкиваться с фактами сбора разведывательной информации в пределах границ СССР американскими самолетами.
Однако все эти полеты имели местное значение, ни один из летчиков не залетал в глубь советской территории настолько, насколько это удалось Пауэрсу.
Следственные материалы по делу Пауэрса заняли 8 томов по 350 - 400 страниц каждый. С американским пилотом- разведчиком работали пять следователей. Пауэрс ожидал, что на допросах его будут бить. Но все расследование по его делу велось, как положено, при строжайшем соблюдении норм уголовно-процессуального законодательства.
11 мая 1960 г. МИД СССР устроил пресс-конференцию, в которой приняли участие около 500 советских и иностранных журналистов, и выставку остатков самолета Пауэрса, аппаратуры и снаряжения, проводившуюся в шахматном павильоне парка культуры и отдыха им. А. М. Горького. Пресс- конференцию проводил министр иностранных дел А. А. Громыко; на выставку приехал Н. С. Хрущев. Его выступление не планировалось, однако, внимательно все осмотрев, он взобрался на табуретку и говорил около часа. Полет Пауэрса более чем возмутил Никиту Сергеевича: узнав о захваченном американском шпионе, в первую минуту он в гневе закричал: "Повесить!".
Процессу над Пауэрсом придавалось важное политическое значение, это был суд не только над конкретным человеком, но и над тогдашней политикой США. В то же время мера назначенного наказания должна была продемонстрировать гуманность советского правосудия.
Первые три года Пауэрс должен был отбывать во Владимирской тюрьме. Сначала он сидел один, затем по его просьбе к нему посадили заключенного из Прибалтики, знающего английский язык.
В 1962 г. по инициативе американского юриста Донована Пауэрс был обменян на полковника Р. Абеля, советского разведчика, осужденного в 1957 г. к 30 годам каторжной тюрьмы.
Был ли этот обмен равноценен? Абель долгое время передавал сведения большой важности. Информация, собранная Пауэрсом, не дошла до американцев. Пауэрс не был профессиональным шпионом, он был "всего лишь" высококвалифицированным летчиком.
Вскоре после возвращения Пауэрса в США в прессе появились публикации, в которых выражалось сомнение в правильности его поведения в СССР. Кем считать Пауэрса - героем или человеком, провалившим задание? Почему он не уничтожил самолет, почему не покончил жизнь самоубийством, что входило в инструкцию? Пауэрс был подвергнут тщательному допросу в следственной комиссии, проверке на детекторе лжи. После этого он был полностью реабилитирован. Думаю, что ЦРУ поступило по-своему правильно - в противном случае возникли бы сложности с наймом новых агентов. 15 октября 1962 г. Пауэрс подал рапорт об освобождении его от работы в ЦРУ и перешел на работу летчика-испытателя самолетов "Локхид У-2". 3 августа 1977 г. в "Правде" была опубликована заметка о вертолетной катастрофе около Лос-Анджелеса, в которой погиб Фрэнсис Пауэрс.
Борис РУБАЛЬСКИЙ, личный переводчик Ф. Пауэрса:
- Вызов в Комитет государственной безопасности в мае 1960 г. для меня был неожиданным и, я бы сказал, неприятным. Я никогда не имел отношения к этой организации, был кадровым военным, много работал с английским языком. Как раз тогда я собирался в командировку в Японию, и какие-либо задержки для меня были по меньшей мере нежелательны. Но, несмотря на мой отказ принимать участие в процессе Пауэрса, мне на самом высоком уровне было заявлено, что это необходимо, поскольку мои знания языка и соответствующей терминологии практически уникальны.
В мои обязанности входило ознакомление Пауэрса со всеми материалами следствия, перевод с листа, после чего он визировал каждую страницу. Объем работы был очень большой, на все нам отводилось пять недель.
Честно говоря, полет Пауэрса над территорией СССР меня возмутил, но не удивил. У меня был доступ к западным журналам, которые в те дни пестрили картами Советского Союза, исчерченными стрелками направления военных ударов, с указанием стратегически важных объектов. Приводились подробные расчеты военных операций западного командования против СССР.
Для занятий нам отвели отдельную комнату, в которой стоял привинченный к полу стол и стулья. Телефон, лампа, закрепленный на полу стул для Пауэрса в конце комнаты.
Мы занимались по 7 - 8 часов ежедневно. На третий- четвертый день встреч наши отношения заметно потеплели. Меня удивила откровенность Пауэрса, на которую я не напрашивался. Он рассказывал о своей семье, о том, что он несчастлив в браке, поскольку жену больше интересуют его доходы, чем он сам. Безусловно, его интересовала реакция в мире на его поступок. Я был в курсе всех событий, связанных с Пауэрсом, но рассказывать ему об этом не считал возможным. Позднее его интерес стал распространяться на нашу страну.
Начальство предложило мне отобрать книги в своей библиотеке на мое собственное усмотрение. Из соображений предосторожности - чтобы меня потом не обвинили в том, что я что-то вклеил между страницами, - я заказал ему книги в Ленинской библиотеке. Помню, что это были "Очерки общей истории СССР" и "Краткий курс истории КПСС" на английском языке.
Накануне процесса Пауэрс простудился. Его осмотрел врач, назначил облучение кварцем. Из-за этих процедур у него появился загар и стала шелушиться кожа. Именно поэтому после процесса в западной печати появились сенсационные сообщения о том, что поведение Пауэрса на суде и в ходе следствия было обусловлено новой системой "промывания мозгов".
Внимание процессу уделялось огромное. Поднималась на ноги пресса, готовился Колонный зал. Помню, накануне было много хлопот с укреплением на сцене советского герба - с ним провозились всю ночь и все равно очень беспокоились, что во время процесса он упадет. Было разработано несколько резервных маршрутов, по которым везти Пауэрса. За ним следили очень строго и даже в перерывах на обед не отвозили обратно в тюрьму, а заказывали для него в столовой КГБ порционные блюда.
На процессе Пауэрс получил галстук, в другое время он ему не полагался, как, впрочем, шнурки и пуговицы. Ему купили два москвошвеевских костюма, штаны из-за отсутствия пуговиц постоянно приходилось подтягивать, а наглухо зашитую рубашку он снимал и надевал через голову. Подобные меры предосторожности распространялись и на наши занятия. Каждый раз я расписывался за скрепки, которыми соединялись материалы дела, после работы охранник их пересчитывал и забирал.
Перевод на процессе был высококвалифицированным, но тем не менее, заметив в нем какую-то неточность, я поднимал руку и вносил поправку. Поначалу это вызвало раздражение, однако, когда в западной прессе это было отмечено как достоинство процесса, никаких возражений уже не поступало. Помню, что оживление в зале вызвало обращение одного из переводчиков к обвиняемому со словами "товарищ Пауэрс".
На всем процессе присутствовали родные Пауэрса. Приезд отца полностью финансировал журнал "Тайм" в обмен на исключительное право в предоставлении впечатлений от увиденного. Жена Пауэрса Барбара заключила такую же сделку с журналом "Ньюсуик", причем Пауэрс был страшно рассержен тем, что она опубликовала факсимильные варианты их личной переписки.
Какое впечатление осталось у меня от Пауэрса? Ни разу с его стороны я не почувствовал субъективного желания нанести вред нашей стране. Позднее мне попалась книга Пауэрса и журналиста Курта Джентри "Операция "Перелет", в которой Пауэрс достаточно объективно пишет о пребывании в СССР, о своем сотрудничестве с ЦРУ. Пауэрс стал исполнителем конкретного приказа, в указанных местах полета нажимал на кнопку, может быть, не зная даже, какую информацию он собирает. Он никогда не мечтал о карьере агента ЦРУ, его идеалом был высокооплачиваемый пост пилота гражданской авиации, но из-за нехватки денег он не смог сразу поступить в гражданское училище.
После процесса я его не видел. Во время наших встреч я получил от Пауэрса приглашение посетить США, погостить у него после освобождения. Но едва ли мое согласие на это было бы тогда правильно понято моим руководством.
Публикацию подготовил В. ВОЙТЕНКО
КГБ СССР СООБЩАЕТ И КОММЕНТИРУЕТ. Приговорен к 13 годам