ПОХОЖЕ, театральные конфликты становятся печальной необходимостью каждого сезона: раскол МХАТа, Ермоловского, скандал в Большом... И вот теперь "Таганка" - театр, который всегда отличался слаженным ансамблем, единомыслием. И вдруг - раскол труппы, увольнения, изгнание Н. Губенко, перекрытые "омоновцами" входы в театр, разбитые двери, зрители, прорвавшиеся в кабинет художественного руководителя Ю. Любимова, сорванный спектакль... Обо всем этом газеты уже писали. Итог - Театр на Таганке сегодня являет собой сцену, на которой разыгрывается классическая драма столкновения характеров, творческих и личных амбиций.
В разгар кипения страстей в театре наш корреспондент встретился с его художественным руководителем и директором Юрием ЛЮБИМОВЫМ. Постоянно живя в Израиле, выполняя многочисленные контракты в разных странах мира, он довольно редко бывает сейчас в Москве (Любимов заявлял, что не приедет до тех пор, пока в стране правит компартия). Однако в последнее время его визиты заметно участились - за неполных четыре месяца он был здесь четыре раза.
- Знаете, где бы я ни появился сейчас, меня повсюду спрашивают: что у вас творится на Таганке? Отвечаю: творится то же, что и во всей стране. Ведь театр, как известно, отражает жизнь. Только зря некоторые актеры восприняли демократию, как анархию. В театре большинство ничего не решает, и парламент тут не годится.. Забрать у меня мой театр невозможно, потому что он - авторский. Об этом во всеуслышание вынужден был заявить даже один из моих главных оппонентов - Леонид Филатов. А о другом - Николае Николаевиче Губенко мне и вовсе говорить не хочется.
- Как же так получилось, что человек, так долго бившийся за ваше возвращение, оказался ныне в стане врагов?
- Это он выдумал себе прекрасную историю, которую сам же и итоге и опозорил: два года бился головой о кремлевскую стену, чтобы мне разрешили вернуться. Если бы я знал, что меня так не хотят правители но главе с Горбачевым, я бы и не приехал...
Но они даже легенду о Таганке не сумели сохранить. А теперь Губенко и его компания затеянной ими склокой еще и опозорили театр на весь свет. И никто не заставит меня работать вместе с ним. Да он и не работал в последние годы: был министром, участвовал лишь в отдельных спектаклях. А теперь он и вовсе мною уволен. Отныне ничего общего иметь с этим человеком не желаю. В своем театре я волен работать с теми, с кем хочу.
- Юрий Петрович, несмотря на то что нынешний ваш приезд в Москву в какой-то степени связан с конфликтом в театре, основная его цель иная: постановка "Электры" Софокла, которую вы повезете на фестиваль в Грецию.
- Этот престижный смотр сценического искусства называется "Миф об Электре", и на нем будут представлены разные постановки на заданную тему. В нашем спектакле заняты, на мой взгляд, очень хорошие актеры - Алла Демидова, Екатерина Васильева. Любовь Селютина, Иван Бортник, Юрий Смирнов, Юрий Беляев. Художник - Давид Боровский, композитор - Софья Губайдулина. Половина работы уже сделана. А с 1 мая мы отправимся в Афины, где продолжим репетировать вплоть до премьеры, которая назначена на 22 мая.
- Чем, если не секрет, вызван столь ранний отъезд?
- Я хочу, чтобы актеры работали там и не думали о колбасе. Люди здесь перестали заниматься искусством и постоянно мечутся в поисках хлеба насущного. Я их не осуждаю. Сам я, прошедший войну, Ленинградскую блокаду и проживший в этой стране 66 лет вплоть до своего выдворения, видел времена и похуже.
- Кстати, над чем, кроме "Электры", вы сейчас работаете?
- Полтора года назад в Щукинском училище я набрал совмещенный курс актеров и режиссеров, готовлю их специально для Театра на Таганке. Так вот, сейчас студенты вместе с профессиональными актерами репетируют под моим руководством "Подростка" Достоевского. Для Театра на Таганке вместе с Альфредом Шнитке делаем музыкальный спектакль по "Доктору Живаго" Пастернака. Его премьера должна состояться во второй половине мая будущего года в Вене, затем этот спектакль будет показан в Москве и, возможно, отправится на гастроли по миру. Хочу осуществить мой давний замысел поставить на Таганке спектакль по творчеству Венедикта Ерофеева. Словом, работа идет. Дел много, все они начаты, а вот удастся ли завершить, зависит от высокого начальства.
- Из ваших уст подобное звучит как нонсенс. Кто же должен решить судьбу ваших спектаклей?
- Не спектаклей, а театра. Думаю, что это должен быть Президент России Борис Ельцин, которому я очень симпатизирую. Надеюсь, что он сочтет возможным принять Театр на Таганке под юрисдикцию России. Если же таким образом решить судьбу театра и прекратить склоку не удастся, я не смогу в дальнейшем оставаться в этом коллективе и покину его уже навсегда.
* * *
А ВОТ ЧТО РАССКАЗАЛА АКТРИСА АЛЛА ДЕМИДОВА
В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ по поводу конфликта между Любимовым и Губенко в Театре на Таганке было много сообщений и газетах, много лжи, ошибок - заведомых или случайных, я не берусь разбирать, но в газете "Коммерсантъ" N 14 за этот год прочитала фразу, что я, Демидова, позвонила жене Губенко и сообщила, по словам последнего, что имела беседу с ясновидящей и та предсказала скорую смерть Губенко в случае неухода его из театра. Поскольку эта страшная фраза повисла надо мной, я вынуждена процитировать наш частный телефонный разговор с Жанной Болотовой (женой Губенко). Я позвонила Губенко, чтобы попросить его не играть спектакль 2 апреля. Подошла к телефону его жена. Я сказала: "Жанна, может быть, это и лучше, чтобы не было острого разговора и выяснений, кто прав и виноват, но только я вас очень прошу, передайте Коле мою нижайшую просьбу уступить. Я вижу Любимова каждый день на репетиции, вижу, в каком он нервном состоянии, вижу, как этот конфликт его затрагивает, и боюсь за него. И не дай Бог, если что-нибудь случится с Любимовым, этот грех будет на всех нас и на Коле". Жанна сказала, что Коля решил не отступать. Я ответила, что Коля сильный, и, я думаю, что через полтора-два месяца у него будет предложение от англичан, если он выйдет из этого конфликта. На что мне Жанна возразила, что это Коля может не выдержать, он слабый. И откуда вам, Аллочка, известно, какие будут дела через два месяца. Я сослалась на ясновидящих, что для него в этот год будет новая работа. Жанна мне сказала: "Я не верю в ясновидящих".
Илзе угодила в драму