Казахстан пока тих и спокоен. Год независимости обошелся если и без впечатляющих результатов, то и без крови. Народ живет надеждой, что Президент сумеет повернуть жизнь суверенного Казахстана к лучшему.
- Нурсултан Абишевич, был ли какой-то чудесный случай в вашей жизни, который мог дать знак, что вас ждет высокое предназначение?
- После школы я уехал по комсомольской путевке на стройку бетонщиком, окончил Днепродзержинское училище, был горновым доменной печи, 17 лет работал на Карагандинском металлургическом комбинате, окончил втуз при нем же и был уверен, что создан для металлургии и всю жизнь проведу на этой работе. Едва ли можно говорить о случае, но какие-то удивительные совпадения с некоторыми предсказаниями были. Моя бабушка говорила, что часто видит меня во сне на белом коне, летящем в небе, и предрекала мне большое будущее. Это, видимо, развило во мне здоровое честолюбие. И еще, вспоминаю, в училище был мастер Дмитрий Погорелов. Так он мне говорил: ты, Назарбаев, будешь Председателем Совета Министров. Другому он заявлял, что тот станет начальником цеха. Третьему - что он пойдет в тюрьму. И что вы думаете? Точно так все в жизни и получилось.
- Господин Президент, постарайтесь объяснить, почему суверенитет республик начинается с национальных "разборок"? Каждая страна объявила свою независимость, и, казалось бы, теперь все плохое в сторону, простор для хорошего. Вместо этого - постоянный мордобой, резня; выяснение отношений.
- Суверенитеты были объявлены задолго до образования СНГ, в условиях, когда еще существовал СССР. Мы объявили о нем в октябре 1991 г. Причем сделали это не первыми, а после многих республик. Поэтому не надо считать, что во всем этом виновато объявление суверенитетов.
- Но отчего же это совпало по времени?
- Совпало от плохой жизни людей. Первая причина - рухнула крыша в лице Союза. ЦК КПСС, Госплан, Госснаб, правительство ушли с арены, экономика попала в тяжелейшие условия кризиса из-за недопоставок. Начали страдать целые заводы, да что там - целые республики, потому что все это было завязано в один тугой узел: все зависели друг от друга. Одни поставляли оборудование, другие добывали сырье. Это одна из главных причин падения жизненного уровня. Такое состояние неуверенности взвинчивает людей, вызывает их недовольство всем. А когда общество недовольно всем, рождаются идеи, которыми можно увлечь простых людей. И самое доступное каждому - это национализм. За твою плохую жизнь должен кто-то отвечать. Кто? Люди другой национальности. Это первое.
Второе. Помните недавнее идеологическое утверждение, будто слияние и дружба наций и народов достигли такой степени, что все мы - единый советский народ? Дружба действительно была, но ведь при этом в душе каждого народа была подавленная национальная гордость. Я считаю это главной причиной развала СССР как империи. У нас не государство распалось, а именно империя. И это подавленное состояние национальных чувств, когда наносился огромный ущерб языку, когда детей заставляли забывать собственную историю, культуру, традиции, когда шло массовое смешение народов, шла русификация населения, дало о себе знать. Хотя многие нашли для себя нишу для жизни, стерпелись, но это должно было прорваться.
Далее, конкретно о Казахстане. Степь была местом спасения беглых людей от реакции. Она всегда была местом ссылок. Во время войны республика стала местом депортации кавказских народов, с востока - корейцев, с Волги - немцев. Потом целина, индустриализация. Каждый человек, приехав сюда, думал, что он здесь временно, затем уедет. Однако привыкал, работал, обзаводился семьей, оседал поневоле. А Россия для него как бы охранная грамота. Теперь это все рухнуло. И гражданам надо привыкать к Казахстану не как к части империи, а как к отдельному самостоятельному суверенному государству. И этот процесс надо бы политикам провести мягко, цивилизованно, сохраняя права людей. В жизни же часто все происходит наоборот. Хотя у народов на всем пространстве бывшего Советского Союза нет повода для того, чтобы убивать друг друга. Но политики, которые жаждали власти, воспользовались этим психологическим дискомфортом людей, поднимают национальное знамя, бросают один народ на другой.
- Это война политиков, а не народов?
- Я был с Ельциным в Степанакерте, Баку, Ереване. Мы поняли, что никто из простых людей без причины просто так не возьмет вилы и не пойдет убивать соседа. Но вот политик сделал самый первый толчок - по его наущению пролита однажды кровь, а потом процесс уже этот становится неуправляемым.
- Допускаете ли, что в вашей стране, в Казахстане, это может случиться?
- Время моего президентства совпало с трудным периодом нашей истории. В бывшем СССР возникли очаги конфликтов, кровопролитий. У нас в Казахстане мы смогли объяснить людям, что это не наш путь. Стабильность я отношу прежде всего за счет широты души казахского народа (ведь примерно половина населения республики - это казахи) и других наций и народностей, представляющих ныне граждан республики. Мы нигде ни в каких документах не провозгласили верховенство одного народа над другим: везде подчеркивали равенство всех людей, несмотря на их национальность, вероисповедание. И самое главное - мы проводим в жизнь эту политику.
- А как же в таком случае русские, они ведь тоже покидают сейчас пределы вашей страны?
- И казахи, живущие в России, тоже покидают Россию.
- Вы находите, что это естественный процесс и к этому надо относиться спокойно?
- Нет, к этому нельзя спокойно относиться. Любой отъезд - большая потеря для нас, для нашей экономики, для нашего будущего. Это и большая моральная потеря. Обычно из Казахстана примерно 75 тыс. человек выезжают и 80 тыс. приезжают. А за последние три года - 190 тыс. приехали и 203 выехали. Но не только русские уезжают и приезжают. Например, из выехавших - 75 тыс. человек - это немцы. А приезжают к нам из Таджикистана, Узбекистана, России, Монголии. Людей беспокоит то, что творится вокруг нас. Они думают о своих детях и боятся, как бы эта участь когда-нибудь не постигла их. Они боятся не столько настоящего, сколько будущего. Но это не беженцы. Люди продают квартиры, создают себе на новом месте базу и только потом уезжают или приезжают. Словом, люди обретают то, к чему подспудно стремились долгие годы. Если прежде у них была как бы общая родина, то теперь она стала зарубежьем. А к родине хочется быть поближе.
- Находите ли возможным объединение мусульманских государств?
- Никакое слабое маленькое государство самостоятельно жить, процветать не сможет. Процессы интеграции неизбежны. Это доказано во всем мире. Были предложения от мусульманских государств о помощи нам. Но главное для нас - экономическое сотрудничество. Причем на паритетных, взаимовыгодных условиях со всем цивилизованным миром. Что касается естественной тяги мусульманских народов, объединенных общей историей, языком, культурой, традициями, то было бы странным препятствовать этому.
- Вас считают искусным политиком: вы никого не оскорбляете, сохраняете здравый смысл, твердость убеждений и, главное, последовательность. Это школа КПСС или врожденное чувство, не позволяющее действовать импульсивно?
- В бывшем Союзе никого не учили быть главой государства. Впрочем, человек за всю жизнь накапливает свои знания, формирует себя. Многое значит пройденный жизненный путь. А тип характера - это уже от Бога.
Кто хочет иметь политический вес, должен работать над собой. Я стараюсь быть в курсе всех проблем. Мы вместе с помощниками, консультантами обсуждаем предстоящие шаги, анализируем ситуацию. Коллеги помогают мне вырабатывать взвешенную политику.
- Как делится власть в вашем "любовном треугольнике": Президент, парламент, правительство?
- Мы создаем три ветви власти. Их права и обязанности будут определены новой Конституцией. А пока у нас нередко копируют то, что есть у других. Разброс мнений, популизм, натягивание одеяла на себя... Многие депутаты не имеют необходимой подготовки. Это не их вина, все они избирались в прошлом, по старым принципам. А отсюда - ошибки в принятии решений. Нужен профессиональный парламент.
- Вы ступили на горбачевскую тропу: больше ищете признания за рубежом, чем внутри страны. Там легче завоевать доверие, особенно если нет пророка в своем отечестве?
- Надеюсь, в Казахстане мне доверяют не меньше. А независимому, суверенному государству необходимо налаживать прямые связи с зарубежными странами. Я ставлю перед собой прагматические цели и никаких иных политических дивидендов за рубежом не ищу.
- Зачем же стали копировать наш дурной российский опыт?
- А куда было деваться? Граница открыта. Если бы мы не отпустили цены, то соседи бы этим воспользовались. Да и сейчас выше 16 руб. за килограмм хлеба у нас цены нет. И этим, конечно, пользуются жители пограничных с Казахстаном областей.
- Я чувствую, что вы далеко не всегда довольны отношениями между Казахстаном и Россией.
- Разумеется, основания для этого есть. Мы никак не получим денег за хлеб. Россия нам не платит, хотя сейчас в результате переговоров с новым премьером России Виктором Черномырдиным мы находим, как мне кажется, взаимопонимание.
Что касается взаимопоставок, то мы свой долг выполняем. Восемь миллионов тонн сырой нефти идет в Россию, хотя мы могли бы продавать ее за границу на валюту. Соответственно в обмен из Сибири получаем нефтепродукты. И что вы думаете? Руководители областей берут и закрывают нам эти поставки. Мы порой не знаем, с кем иметь дело: с правительством или областями?
И все же общую работу с россиянами мы вести будем. Не могут же из-за неувязок на правительственном уровне страдать тысячи коллективов, простые люди, будь они в России, в Беларуси или в Средней Азии.
Так что пусть не думают, что Назарбаев - злодей. Более того, мы понимаем, что от стабильности и успехов России во многом зависит стабильность и успехи Казахстана. Мы хотим добра и единства России.
- Правильно ли мы делаем, когда, вступая в реформы, ориентируемся на помощь Запада?
- Надо понять, что для Запада Россия - всегда часть Азии, источник дешевого сырья. А для Азии Россия - солидный партнер. Сама Россия сильна своей азиатской частью. И во внешней политике этого не учитывать нельзя. Наше будущее заложено в прошлом. Славяне и тюрки всегда были вместе. Что касается помощи Запада, то и тут пора понять, что никто даром ничего не дает.
- Вы человек верующий?
- Буду неискренним, если скажу, что в душе ничего не ношу. Я вырос в семье верующих и сказать, что был воинствующим атеистом, не могу. У каждого свой Бог, под его крылом мы и находимся.
- Самые большие ваши трудности?
- Они в экономике, из-за того, что мы вынуждены были принять российские правила игры, когда ввели свободные цены, поскольку находились с открытыми границами в одной рублевой зоне. Никакие мои уговоры руководства России о необходимости постепенного перехода не возымели действия. В этом хаосе, который мы сами себе создали, сейчас сложно найти организующее звено. Думаю, что надо или совсем отпустить цены и перейти в торговле на мировые цены, или закрыть границы, ввести собственную валюту.
- Ваши враги?
- Думаю, друзей у меня больше, чем врагов. Я пытаюсь (и это нередко удается) из врагов делать близких людей.
- Значит, вы противоположность нашему Президенту, который с легкостью необыкновенной теряет своих сторонников и множит стан противников.
- Было немало людей, которые публично выступали против меня, но потом стали если не друзьями, то и не врагами.
- Ваши ошибки?
- Может, я покажусь несколько самоуверенным, но не думаю, что допустил какие-то особо крупные ошибки, которые повлияли бы на ситуацию внутри государства. Я всегда пытаюсь смягчить удары по людям, нанесенные из-за непродуманных действий других политиков.