Свои оценки и предложения на эту тему высказывает директор Центра информационных и социальных технологий при Правительстве РФ, бывший вице-премьер кабинета И. Силаева Е. САБУРОВ.
- Евгений Федорович, не раз приходилось слышать об инфляции, что не так страшен черт, как его малюют. Некоторые утверждают, что с инфляцией жить можно, лишь бы зарплата была соответствующей. Кто-то говорит, что это даже полезно для экономики.
- Если инфляция где-то 10% в год - это действительно неплохо. Она разогревает экономику, стимулирует инвестиционную активность.
Но существует некоторая зона, вступая в которую, инфляция становится вредной. Банкам в условиях быстрого роста цен выгоднее перепродавать конвертируемую валюту, чем давать долгосрочные кредиты. И не дают. Следовательно, никто ничего не может вкладывать в науку, производство. А это значит, что у страны нет будущего.
- Что значит "нет будущего"? Вымрем мы все?
- Нет, конечно. Посадим картошку, как-то переживем. Но как страна с развитым машиностроением, особенно станкостроением, мы существование прекратим. Есть латиноамериканские страны, Бразилия например, которые приспособились к инфляции. Они и не инвестируют. Зарплата индексируется, растут нули. Нет ничего хуже. Индексация действует как наркотик, страна "садится на иглу".
- По статистике, около 80% населения страны живут за чертой бедности. Но в магазинах за продуктами очереди; колбасу, даже дорогую, по-прежнему берут батонами. Как все это совместить?
- Я думаю, что наш потенциал, при всех расчетах, которые проводились, все-таки занижен. Мы живем лучше, чем это показывают цифры.
Например, слишком много наличности. Для обслуживания того товарооборота, который известен, столько наличности не нужно. В то же время есть дефицит денег. Значит, эта наличность ходит и обслуживает тот товарооборот, о котором мы не знаем.
С этим вполне увязывается тот факт, что у многих есть вторая занятость и очень часто она идет через наличность. Кроме того, у нас страна с довольно развитым личным хозяйством.
Так что разговоры о низком уровне жизни несколько преувеличены. Падение его произошло, но только в начале 1992 г. Но с тех пор, как Гайдар повел мягкую кредитно- денежную политику, уровень жизни - в среднем - не снижается.
Существуют группы населения, где реальные доходы повысились, но есть, где и понизились. Разница между полюсами в 15 раз.
- Но вот что удивительно: независимо от уровня доходов, народ в основном недоволен тем, как идут реформы.
- Потому что из-за инфляции люди не могут накапливать деньги - на квартиру, на старость, на учебу детей, на черный день... Все проедается. В этом самое большое зло от инфляции. Человек не может планировать будущее, чувствует себя неуверенно. Так же и государство. Оно не может инвестировать, так как у него нет накоплений - тех самых, которые бы граждане несли в банки.
Надо затормозить инфляцию и создать естественные каналы накоплений. Кстати, самый могучий - частные пенсионные фонды. Но меня поражает: еще в начале 1992 г. для их создания все было готово. И до сих пор ничего не решено. А ведь это самые крупные инвесторы в мире. Настоящие деньги не у Рокфеллера, а там. Предприниматели оттуда берут, вкладывают. А фонды смотрят, кому дать, кому нет.
- Но есть пример Эстонии, где с инфляцией справились, "отделив" Центральный банк от государства. Теперь он дает деньги только под коммерческий процент.
- Там были и другие возможности, например привязка к инвалюте. Кроме того, за снижение инфляции Эстония заплатила высокой безработицей. Да, можно не дать предприятиям денег, и часть из них закроется. Чего мы добьемся?
В хаотичном переходном периоде нет уверенности, что остановятся именно те предприятия, чья продукция не нужна. Остановятся конечное производство, нефтедобыча - ей все должны и никто ничего не платит. Это в стабильной экономике кто-то банкрот, потому что он и должен быть банкрот.
Да и сами масштабы безработицы, которая может случиться, очень уж велики. По некоторым оценкам, мы можем получить 20 - 25 млн. безработных. Вряд ли наша служба занятости, которая только создается, сможет "переварить" такое количество народа.
Поэтому мне представляется наиболее разумным другой путь борьбы с инфляцией: необходимо на какое-то время ограничить (для хозрасчетных, коммерческих предприятий) рост заработной платы, нормы прибыли. Но этого, на мой взгляд, можно достичь только путем национального экономического (ни в коем случае не политического) согласия. Все страны, где сумели победить инфляцию, прошли через это.
Я как-то спросил "отца" польских реформ Бальцеровича, что бы он нам посоветовал. Он ответил: "Все сделать сразу и ничего не индексировать". У него была репрессивная система налогообложения роста фонда оплаты труда. И Польша имела лишь троекратное повышение цен. А у нас только в 1992 г. - тридцати кратное.
Четыре года мучился с инфляцией Израиль. А потом их ЦБ договорился с профсоюзами не требовать повышения зарплаты, не бастовать. И за три месяца остановили инфляцию.
Нужно договориться и о стабилизации национальной валюты. Здесь я - оптимист, потому что в реальном исчислении курс рубля рос. Ведь рост цен все время опережал падение рубля. Даже если принять, что сейчас 100 руб. - это 50 коп. 1991 г., то получится, что курс рубля не только не упал, но даже вырос по сравнению с 1991 г. почти в 7 раз.
- Кажется, ваша идея начала воплощаться в жизнь. Проект Декларации национального экономического согласия, представленный созданной правительством и парламентом комиссией, уже обсуждался за "круглым столом" ведущих политических сил Роcсии и не встретил возражений.
- Декларация, которую намечают принять в конце июня, - это только начало. А сама работа по достижению согласия только начнется вслед за этим. Правительство должно помогать, а не навязывать соглашения между отраслями. И в то же время - служить гарантом выполнения заключенных соглашений. Потому что эти соглашения должны обязательно иметь в себе санкции против нарушителей. А их может применять только правительство. Конечно, все будет на добровольной основе, но, как говорится, "давши слово - держись".
Николай Шмелев: "Весь мир финансируем мы"